тело совсем окоченело, лицо похудело и стало строгим и чужим.
– Я пойду к дяде Берду. – Данька погладил мать по твердой холодной руке. – Я ненадолго, только туда и обратно.
Улицы уже заполнялись машинами и людьми. Ревели моторы, пахло выхлопными газами, разогнать тяжелый смог не могло даже солнце, пробившееся между двумя небоскребами.
Дядя Берд стоял за стойкой и кормил завтраком первых посетителей. Увидев Даньку, он чуть улыбнулся толстыми добродушными губами:
– Ты сегодня рано пришел. Плохо спал? У тебя усталое лицо. Как мама? Надеюсь, ей сегодня лучше?
– Она умерла, дядя Берд, еще вчера, – запинаясь, проговорил мальчик. – Поэтому я и пришел так рано. Не знаю, что мне делать...
– Беда. – Хозяин вышел из-за стойки, вытер руки о фартук и, задумчиво пожевав толстыми губами, зашел в свой маленький кабинет. – Подожди немного, я сейчас.
Когда он вышел, лицо его было хмурым и задумчивым.
– Иди домой, малыш. Сейчас приедут люди из похоронного бюро и все сделают как надо.
– У меня нет денег, чтобы им заплатить...
– Не беспокойся об этом, оказывается, уже все оплачено. Похоже, нашелся кто-то из твоих родственников, о ком ты ничего не знаешь.
– Мама мне никогда не говорила, что у нас кто-то есть...
– Это сейчас неважно, поторопись, машина уже выехала.
Черный большой катафалк стоял возле дома, около него находились двое пожилых мужчин, безмятежно разглядывавшие прохожих. Когда Данька подошел к двери, они встрепенулись.
– Мальчик, скажи, в этом доме находится усопший? У нас записан этот адрес...
– Это моя мама умерла. Вы приехали правильно.
– Не повезло тебе. Родственники-то есть?
– Никого, мы одни здесь жили.
– Что ж, тогда все просто...
Мужчина махнул рукой своему напарнику, вдвоем они внесли пластиковый гроб в дом, уложили в него тело и погрузили в катафалк.
– Ты с нами? Мы едем в крематорий.
– А когда будут похороны?
– Сейчас и будут, – грустно усмехнулся пожилой работник. – Как я понял, денег у тебя нет, как и родственников?
– Денег нет, это правда.
– А из родственников только ты один?
– Да, один.
– Тогда по закону города мы обязаны сжечь тело в тот же день.
– Понимаю. – Мальчик забрался в машину. – Я поеду с вами.
В крематории все произошло очень быстро. Мать даже не доставали из пластикового гроба, просто вытащили ее руку и засунули в идентификатор. Мужчина недоверчиво покачал головой, разглядывая то, что появилось на экране.
– Непростая у тебя мама, мальчик. Даже странно, что умерла в такой дыре...
– Что это значит?
– Тут написано, что она была боевым штурманом, у нее даже награды есть. Летала в глубоком космосе. Непонятно только, зачем жила здесь, в городе, когда могла жить в поселке звездолетчиков. Там и жизнь лучше, да и спокойнее, чем в городе.
Гроб поставили на ленту транспортера и под печальную музыку загрузили в печь. А еще через пару минут Даньке вручили теплую пластиковую коробку с пеплом и табличку, на которой было написано имя матери, даты рождения и смерти.
– Это все, – потрепал его по плечу мужчина. – Крепись, парень, отныне ты один. Табличка пригодится, когда приедут люди из социальной службы. Покажешь им, и они отправят тебя в приют. У них не так уж плохо, я знаю, у меня у самого там сын...
– Спасибо, – поблагодарил Данька и зашагал домой. Три квартала он прошел и даже не заметил, в голове было пусто, крутилась только одна мысль: ты один, один, один...
Мальчик наполнил ванну горячей водой и погрузился в нее с головой. Это тоже часто повторяла ему мать: «Если все плохо, поешь, умойся, и станет легче». Он долго лежал в теплой воде, потом грустно произнес:
– Все закончилось, мама. От тебя осталась только горстка пепла. А что со мной будет дальше, не знаю...
И тут же вспомнил еще один совет: «Если не знаешь, что делать, просто подожди. Придут другие мысли, или обстоятельства изменятся».
– Хорошо, мама, – Данька вымылся, надел чистую одежду и пошел на кухню. Еда из пакета была холодной и уже не такой вкусной, как вчера, но он съел все и выбросил пустой пакет в утилизатор.
Потом сел на стул и заплакал, но тут в дверь громко застучали и послышался чей-то громкий и недовольный голос. Мальчуган открыл дверь, за ней стоял хозяин дома. Он отодвинул Даньку в сторону и прошелся по квартире, заглядывая в каждую комнату. В спальне осмотрел мамину кровать, хмуро принюхиваясь, и только после этого спросил:
– Это твоя мать умерла? За ней приезжали гробовщики?
– Сегодня ее уже похоронили.
Данька подал хозяину табличку, тот мельком взглянул на нее и хмуро кивнул.
– Мне уже сообщили. А что дальше?
– Я не знаю...
– Зато мне известно, – пробурчал хозяин. – Ты хороший мальчик, тихий, спокойный и умный. Тебе бы немного образования, и все было бы хорошо. Но обучение стоит больших денег, а у тебя и за этот дом платить нечем. Так?
– Денег у меня действительно нет, – признался мальчик.
– Раз денег нет, то и жить здесь не сможешь. Вы уже задолжали мне за пару месяцев, но я терпел, сочувствуя твоей матери. Героев я уважаю...
– Героев?
– Конечно, твоя мать была героем, а ты что, не знал?
– Она мне никогда ничего о себе не рассказывала, – Мальчик растерянно развел руками. – Я только сегодня узнал, что мама летала в глубоком космосе.
– Она была штурманом боевого звездолета. У нее есть и ордена, и медали, да и пенсию ей государство платило. Ты не беспокойся, долгов у вас передо мной больше нет. Я даже электроэнергию сегодня включу.
– Почему?
– Правительство все мои затраты уже возместило, оно же оплатило похороны. – Мужчина задумчиво поскреб подбородок. – Вот что, парень, можешь пожить еще три дня, а потом съезжай.
– Куда?
– А это уже не мое дело. – Хозяин пошел к двери. – Через три дня чтобы тебя здесь не было.
Тут в дверь постучали.
– Это еще кто? – Мужчина недовольно сморщился и открыл. В дом вошли две женщины в строгих официальных костюмах.
– Социальная служба. Даниил Кромвель здесь живет?
– Вот стоит, – показал хозяин на Даньку. – Вы его заберете? Через три дня он должен освободить дом.
– Нам нужно сначала осмотреть ребенка, мы не берем в приют кого попало. С первого взгляда паренек хороший, чистый, лицо без дефектов.
Одна из женщин вытащила из сумки идентификатор.
– Положи сюда свою руку, мальчик.
Данька послушно положил ладонь на матовое окошечко. Прибор зажужжал и смолк, женщины взглянули на экран, и лица их стали как-то подозрительно скучными.
– Только, боюсь, он нам не подойдет, – произнесла одна из женщин. – Конечно, нужно еще кое-что проверить, но уже сейчас видно, что мальчуган не наш...
– Что значит не ваш? – возмутился хозяин. – Мальчишка остался без родителей, ему прямая дорога в приют. Или вы хотите, чтобы он оказался на улице?
– Мы не можем брать в детский приют социально неадаптированных детей, – отчеканила женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Я пойду к дяде Берду. – Данька погладил мать по твердой холодной руке. – Я ненадолго, только туда и обратно.
Улицы уже заполнялись машинами и людьми. Ревели моторы, пахло выхлопными газами, разогнать тяжелый смог не могло даже солнце, пробившееся между двумя небоскребами.
Дядя Берд стоял за стойкой и кормил завтраком первых посетителей. Увидев Даньку, он чуть улыбнулся толстыми добродушными губами:
– Ты сегодня рано пришел. Плохо спал? У тебя усталое лицо. Как мама? Надеюсь, ей сегодня лучше?
– Она умерла, дядя Берд, еще вчера, – запинаясь, проговорил мальчик. – Поэтому я и пришел так рано. Не знаю, что мне делать...
– Беда. – Хозяин вышел из-за стойки, вытер руки о фартук и, задумчиво пожевав толстыми губами, зашел в свой маленький кабинет. – Подожди немного, я сейчас.
Когда он вышел, лицо его было хмурым и задумчивым.
– Иди домой, малыш. Сейчас приедут люди из похоронного бюро и все сделают как надо.
– У меня нет денег, чтобы им заплатить...
– Не беспокойся об этом, оказывается, уже все оплачено. Похоже, нашелся кто-то из твоих родственников, о ком ты ничего не знаешь.
– Мама мне никогда не говорила, что у нас кто-то есть...
– Это сейчас неважно, поторопись, машина уже выехала.
Черный большой катафалк стоял возле дома, около него находились двое пожилых мужчин, безмятежно разглядывавшие прохожих. Когда Данька подошел к двери, они встрепенулись.
– Мальчик, скажи, в этом доме находится усопший? У нас записан этот адрес...
– Это моя мама умерла. Вы приехали правильно.
– Не повезло тебе. Родственники-то есть?
– Никого, мы одни здесь жили.
– Что ж, тогда все просто...
Мужчина махнул рукой своему напарнику, вдвоем они внесли пластиковый гроб в дом, уложили в него тело и погрузили в катафалк.
– Ты с нами? Мы едем в крематорий.
– А когда будут похороны?
– Сейчас и будут, – грустно усмехнулся пожилой работник. – Как я понял, денег у тебя нет, как и родственников?
– Денег нет, это правда.
– А из родственников только ты один?
– Да, один.
– Тогда по закону города мы обязаны сжечь тело в тот же день.
– Понимаю. – Мальчик забрался в машину. – Я поеду с вами.
В крематории все произошло очень быстро. Мать даже не доставали из пластикового гроба, просто вытащили ее руку и засунули в идентификатор. Мужчина недоверчиво покачал головой, разглядывая то, что появилось на экране.
– Непростая у тебя мама, мальчик. Даже странно, что умерла в такой дыре...
– Что это значит?
– Тут написано, что она была боевым штурманом, у нее даже награды есть. Летала в глубоком космосе. Непонятно только, зачем жила здесь, в городе, когда могла жить в поселке звездолетчиков. Там и жизнь лучше, да и спокойнее, чем в городе.
Гроб поставили на ленту транспортера и под печальную музыку загрузили в печь. А еще через пару минут Даньке вручили теплую пластиковую коробку с пеплом и табличку, на которой было написано имя матери, даты рождения и смерти.
– Это все, – потрепал его по плечу мужчина. – Крепись, парень, отныне ты один. Табличка пригодится, когда приедут люди из социальной службы. Покажешь им, и они отправят тебя в приют. У них не так уж плохо, я знаю, у меня у самого там сын...
– Спасибо, – поблагодарил Данька и зашагал домой. Три квартала он прошел и даже не заметил, в голове было пусто, крутилась только одна мысль: ты один, один, один...
Мальчик наполнил ванну горячей водой и погрузился в нее с головой. Это тоже часто повторяла ему мать: «Если все плохо, поешь, умойся, и станет легче». Он долго лежал в теплой воде, потом грустно произнес:
– Все закончилось, мама. От тебя осталась только горстка пепла. А что со мной будет дальше, не знаю...
И тут же вспомнил еще один совет: «Если не знаешь, что делать, просто подожди. Придут другие мысли, или обстоятельства изменятся».
– Хорошо, мама, – Данька вымылся, надел чистую одежду и пошел на кухню. Еда из пакета была холодной и уже не такой вкусной, как вчера, но он съел все и выбросил пустой пакет в утилизатор.
Потом сел на стул и заплакал, но тут в дверь громко застучали и послышался чей-то громкий и недовольный голос. Мальчуган открыл дверь, за ней стоял хозяин дома. Он отодвинул Даньку в сторону и прошелся по квартире, заглядывая в каждую комнату. В спальне осмотрел мамину кровать, хмуро принюхиваясь, и только после этого спросил:
– Это твоя мать умерла? За ней приезжали гробовщики?
– Сегодня ее уже похоронили.
Данька подал хозяину табличку, тот мельком взглянул на нее и хмуро кивнул.
– Мне уже сообщили. А что дальше?
– Я не знаю...
– Зато мне известно, – пробурчал хозяин. – Ты хороший мальчик, тихий, спокойный и умный. Тебе бы немного образования, и все было бы хорошо. Но обучение стоит больших денег, а у тебя и за этот дом платить нечем. Так?
– Денег у меня действительно нет, – признался мальчик.
– Раз денег нет, то и жить здесь не сможешь. Вы уже задолжали мне за пару месяцев, но я терпел, сочувствуя твоей матери. Героев я уважаю...
– Героев?
– Конечно, твоя мать была героем, а ты что, не знал?
– Она мне никогда ничего о себе не рассказывала, – Мальчик растерянно развел руками. – Я только сегодня узнал, что мама летала в глубоком космосе.
– Она была штурманом боевого звездолета. У нее есть и ордена, и медали, да и пенсию ей государство платило. Ты не беспокойся, долгов у вас передо мной больше нет. Я даже электроэнергию сегодня включу.
– Почему?
– Правительство все мои затраты уже возместило, оно же оплатило похороны. – Мужчина задумчиво поскреб подбородок. – Вот что, парень, можешь пожить еще три дня, а потом съезжай.
– Куда?
– А это уже не мое дело. – Хозяин пошел к двери. – Через три дня чтобы тебя здесь не было.
Тут в дверь постучали.
– Это еще кто? – Мужчина недовольно сморщился и открыл. В дом вошли две женщины в строгих официальных костюмах.
– Социальная служба. Даниил Кромвель здесь живет?
– Вот стоит, – показал хозяин на Даньку. – Вы его заберете? Через три дня он должен освободить дом.
– Нам нужно сначала осмотреть ребенка, мы не берем в приют кого попало. С первого взгляда паренек хороший, чистый, лицо без дефектов.
Одна из женщин вытащила из сумки идентификатор.
– Положи сюда свою руку, мальчик.
Данька послушно положил ладонь на матовое окошечко. Прибор зажужжал и смолк, женщины взглянули на экран, и лица их стали как-то подозрительно скучными.
– Только, боюсь, он нам не подойдет, – произнесла одна из женщин. – Конечно, нужно еще кое-что проверить, но уже сейчас видно, что мальчуган не наш...
– Что значит не ваш? – возмутился хозяин. – Мальчишка остался без родителей, ему прямая дорога в приют. Или вы хотите, чтобы он оказался на улице?
– Мы не можем брать в детский приют социально неадаптированных детей, – отчеканила женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109