Этого сморчка бы ухайдакал! А ты бы ему потом предложила... — Прыжок замолчал, пристально глядя Мархаэоль в глаза.
Мархаэоль молча выдержала его взгляд. Хотя у нее самой глаза в этот момент злобно прищурились. Словно Прыжок своими словами как-то оскорбил ее, задел что-то личное, известное лишь им двоим.
— Ну? — вопросительно произнес Прыжок.
— Нет, — ответила Мархаэоль, не отводя от него взгляда.
— Почему?
— Или ты, или никто, — ответила Мархаэоль.
— Брось! — поморщился Прыжок. — Нельзя так привязываться к своей игрушке. Игрушки имеют свойство ломаться. И все такое.
— Я знаю, — спокойно ответила Мархаэоль. — Но это сейчас не важно.
— Уходи. — Голос Прыжка сделался неожиданно тихим. — Уходи, Мархаэоль. Я знаю, что тебе нужно...
— Быть с тобой, — ответила она.
— Нет. Тебе нужен этот мир.
— Для того, чтобы быть с тобой. — Голос Мархаэоль звучал как-то безжизненно.
— Разве иначе никак нельзя?
— Зачем говорить? — Она пожала плечами. — Ты все равно мне не веришь.
— Ты сама не веришь тому, что говоришь, — сказал Прыжок.
— Ты хочешь, чтобы я ушла? — спросила Мархаэоль.
— Да, — сказал Прыжок. — Так будет лучше.
— Я уйду, — сказала она. — Но мы еще увидимся. И не раз.
— Как хочешь, — ответил Прыжок. — Может быть, со временем, когда я забуду...
— Ты не забудешь, — грустно улыбнулась она. -Ты никогда и ничего не забываешь.
Она поправила волосы и улыбнулась ему. А затем воздух вокруг нее задрожал. И Прыжок понял, что она уходит. Ему вдруг нестерпимо захотелось остановить ее, удержать, прижать к себе и не отпускать никуда. Но он не сделал этого. Ему захотелось окликнуть ее, сказать ей что-нибудь, попросить Мархаэоль остаться. Но он не сделал и этого тоже.
Прыжок молча смотрел, как тает в воздухе ее фигура, как бледнеют черты лица Мархаэоль. И когда она полностью исчезла, Прыжок сделал шаг, встал на то самое место, где только что была она, и провел по воздуху рукой. Словно бы желая убедиться в том, что Мархаэоль здесь больше нет.
— Ушла, — сказала Катя.
— Заткнись, — прошептал Прыжок сдавленным голосом.
Катя вздохнула и сочувственно посмотрела на Прыжка. Прыжок перехватил ее взгляд и помотал головой.
— Ничего не говори, — сказал он. — Пожалуйста...
— Друг мой! Поверь, что... — начал было Маркулий.
— И ты заткнись, старый хрен, — так же сдавленно пробормотал Прыжок и отвернулся.
Катя, осторожно ступая, подошла к нему и положила руку на плечо. Она понимала, что говорить с ним сейчас не стоит, но ей хотелось хоть как-то поддержать его. Катя догадывалась, что творится сейчас в душе Прыжка. И когда Прыжок дернул плечом, требуя убрать руку, она не обиделась. Только лишь повернулась к Маркулию, нахмурила брови и тихонько помотала головой, давая понять, чтобы тот не лез сейчас к Прыжку. Маркулий прикрыл глаза и кивнул.
И в этот момент прозвучал негромкий хлопок.
33. ПРЫЖОК
Автомат у Прыжка был с глушителем. Потому звук выстрела и показался всем таким тихим. Однако менее опасным выстрел от этого не стал.
Эллина просто воспользовалась подходящим моментом — когда Прыжку было не до оружия, когда все его мысли были о Мархаэоль. Кате и Маркулию в это время тоже было не до Эллины. Одним словом, никто на нее не обращал внимания. Что и дало ей возможность выстрелить.
Для той цели, которую избрала себе Эллина, оружие совершенно не годилось. Совершенно непонятно, как она ухитрилась нажать на спусковой крючок, развернув автомат стволом к себе. Пуля пробила ей горло, и Эллину отбросило назад. И она, выронив оружие, рухнула на землю.
Ранение было смертельным, но Эллина еще жила. Пальцы ее то судорожно хватались за окровавленное горло, то принимались бесцельно шарить по земле. Эллина широко раскрыла рот и громко захрипела.
Прыжок кинулся к ней, упал возле Эллины на колени и приподнял ее голову над землей.
Испуганно вскрикнул и запричитал Маркулий.
— Зачем?! — выкрикнула Катя.
Но Эллина, даже если и услышала ее, вряд ли сумела бы сейчас ответить. Кровь толчками выплескивалась из горла Эллины. Губы жадно хватали воздух, который не мог уже проникнуть в легкие. Взгляд Эллины метался по лицам Прыжка, Кати и Маркулия, словно бы стремясь запомнить их навсегда.
— Дура! Сука! — бормотал Прыжок, удерживая судорожно дергающуюся голову окровавленными ладонями. — Сучья дура! Дурацкая сука!..
Эллина захрипела и выплюнула черный сгусток крови. На губах обильно выступила темно-красная пена.
— Делайте же что-нибудь! — заорал Прыжок.
— Я не могу! — ответила Катя. — Это ранение... я такое вылечить не сумею! Не могу я!
— Ты же училась у гоблинского мага! — орал Прыжок.
— Я не всесильна! — заорала в ответ Катя. — Я не умею этого!
— Дура! — взвыл Прыжок. — Толку-то с твоей магии!.. Маркулий! Хрен старый! Давай помогай!
— Я молюсь, — пробормотал Маркулий. — Я прошу силы, я прошу снисхождения к этой несчастной. Но...
— Да пошел ты со своими просьбами! — Прыжку казалось, что он орет на всю Москву. Но ему сейчас было плевать на это.
Он набрал полную грудь воздуха и закричал что было сил:
— Мар-ха-э-э-о-оль!!!
— Не надо, — сдавленным голосом попросила Катя.
— Мархаэо-о-оль!!! — не слушал ее Прыжок. Он поднял лицо к небу, и каждый крик его был исполнен мольбы: — Мархаэоль!..
— Она не вернется, — покачала головой Катя.
Но Прыжок и сам это понял. Он знал, что Мархаэоль ему больше не увидеть никогда. Что они словно бы умерли друг для друга. А очень скоро умрет и Эллина. До которой Прыжку, в общем-то, не было никакого дела... Гнусь умер, Колобок... Даша... Коновалов. Теперь и Эллина.
Эллина дернулась, тело ее выгнулось дугой, приподнимаясь над битым кирпичом. Глаза закрылись, и она издала звук, очень похожий на всхлип.
И Прыжок вдруг почувствовал, как что-то уходит из нее. Что-то невесомое, неосязаемое, но очень важное и необходимое. Жизнь?..
Прыжку стало обидно. Пройти через Ад, побывать в двух мирах и умереть? Вот так вот, непонятно зачем, непонятно почему? Ни с того ни с сего?
Нет!
Прыжок вдруг понял, что он может этому помешать. Он сосредоточился и всем своим существом почувствовал то невесомое, что уходило (почти уже ушло) из тела Эллины. Оно было легким, прозрачным и свежим, словно едва ощутимое дыхание весеннего ветра. Оно было хрупким, как нежный цветок, и тающим, словно дым. Тающим безвозвратно.
И тогда Прыжок прикоснулся к нему — не руками, всей своей душой — и осторожно, но настойчиво заставил это невидимое и неосязаемое вернуться обратно. И у него получилось. Прыжок сразу понял, что получилось. Это невидимое вернулось, заполнило обмякшее тело, плавно легло на свое законное место. И тело Эллины опять забилось в конвульсиях, воздух вновь огласили ее булькающие хрипы, черная кровь обильно хлынула на грудь, потекла по щекам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Мархаэоль молча выдержала его взгляд. Хотя у нее самой глаза в этот момент злобно прищурились. Словно Прыжок своими словами как-то оскорбил ее, задел что-то личное, известное лишь им двоим.
— Ну? — вопросительно произнес Прыжок.
— Нет, — ответила Мархаэоль, не отводя от него взгляда.
— Почему?
— Или ты, или никто, — ответила Мархаэоль.
— Брось! — поморщился Прыжок. — Нельзя так привязываться к своей игрушке. Игрушки имеют свойство ломаться. И все такое.
— Я знаю, — спокойно ответила Мархаэоль. — Но это сейчас не важно.
— Уходи. — Голос Прыжка сделался неожиданно тихим. — Уходи, Мархаэоль. Я знаю, что тебе нужно...
— Быть с тобой, — ответила она.
— Нет. Тебе нужен этот мир.
— Для того, чтобы быть с тобой. — Голос Мархаэоль звучал как-то безжизненно.
— Разве иначе никак нельзя?
— Зачем говорить? — Она пожала плечами. — Ты все равно мне не веришь.
— Ты сама не веришь тому, что говоришь, — сказал Прыжок.
— Ты хочешь, чтобы я ушла? — спросила Мархаэоль.
— Да, — сказал Прыжок. — Так будет лучше.
— Я уйду, — сказала она. — Но мы еще увидимся. И не раз.
— Как хочешь, — ответил Прыжок. — Может быть, со временем, когда я забуду...
— Ты не забудешь, — грустно улыбнулась она. -Ты никогда и ничего не забываешь.
Она поправила волосы и улыбнулась ему. А затем воздух вокруг нее задрожал. И Прыжок понял, что она уходит. Ему вдруг нестерпимо захотелось остановить ее, удержать, прижать к себе и не отпускать никуда. Но он не сделал этого. Ему захотелось окликнуть ее, сказать ей что-нибудь, попросить Мархаэоль остаться. Но он не сделал и этого тоже.
Прыжок молча смотрел, как тает в воздухе ее фигура, как бледнеют черты лица Мархаэоль. И когда она полностью исчезла, Прыжок сделал шаг, встал на то самое место, где только что была она, и провел по воздуху рукой. Словно бы желая убедиться в том, что Мархаэоль здесь больше нет.
— Ушла, — сказала Катя.
— Заткнись, — прошептал Прыжок сдавленным голосом.
Катя вздохнула и сочувственно посмотрела на Прыжка. Прыжок перехватил ее взгляд и помотал головой.
— Ничего не говори, — сказал он. — Пожалуйста...
— Друг мой! Поверь, что... — начал было Маркулий.
— И ты заткнись, старый хрен, — так же сдавленно пробормотал Прыжок и отвернулся.
Катя, осторожно ступая, подошла к нему и положила руку на плечо. Она понимала, что говорить с ним сейчас не стоит, но ей хотелось хоть как-то поддержать его. Катя догадывалась, что творится сейчас в душе Прыжка. И когда Прыжок дернул плечом, требуя убрать руку, она не обиделась. Только лишь повернулась к Маркулию, нахмурила брови и тихонько помотала головой, давая понять, чтобы тот не лез сейчас к Прыжку. Маркулий прикрыл глаза и кивнул.
И в этот момент прозвучал негромкий хлопок.
33. ПРЫЖОК
Автомат у Прыжка был с глушителем. Потому звук выстрела и показался всем таким тихим. Однако менее опасным выстрел от этого не стал.
Эллина просто воспользовалась подходящим моментом — когда Прыжку было не до оружия, когда все его мысли были о Мархаэоль. Кате и Маркулию в это время тоже было не до Эллины. Одним словом, никто на нее не обращал внимания. Что и дало ей возможность выстрелить.
Для той цели, которую избрала себе Эллина, оружие совершенно не годилось. Совершенно непонятно, как она ухитрилась нажать на спусковой крючок, развернув автомат стволом к себе. Пуля пробила ей горло, и Эллину отбросило назад. И она, выронив оружие, рухнула на землю.
Ранение было смертельным, но Эллина еще жила. Пальцы ее то судорожно хватались за окровавленное горло, то принимались бесцельно шарить по земле. Эллина широко раскрыла рот и громко захрипела.
Прыжок кинулся к ней, упал возле Эллины на колени и приподнял ее голову над землей.
Испуганно вскрикнул и запричитал Маркулий.
— Зачем?! — выкрикнула Катя.
Но Эллина, даже если и услышала ее, вряд ли сумела бы сейчас ответить. Кровь толчками выплескивалась из горла Эллины. Губы жадно хватали воздух, который не мог уже проникнуть в легкие. Взгляд Эллины метался по лицам Прыжка, Кати и Маркулия, словно бы стремясь запомнить их навсегда.
— Дура! Сука! — бормотал Прыжок, удерживая судорожно дергающуюся голову окровавленными ладонями. — Сучья дура! Дурацкая сука!..
Эллина захрипела и выплюнула черный сгусток крови. На губах обильно выступила темно-красная пена.
— Делайте же что-нибудь! — заорал Прыжок.
— Я не могу! — ответила Катя. — Это ранение... я такое вылечить не сумею! Не могу я!
— Ты же училась у гоблинского мага! — орал Прыжок.
— Я не всесильна! — заорала в ответ Катя. — Я не умею этого!
— Дура! — взвыл Прыжок. — Толку-то с твоей магии!.. Маркулий! Хрен старый! Давай помогай!
— Я молюсь, — пробормотал Маркулий. — Я прошу силы, я прошу снисхождения к этой несчастной. Но...
— Да пошел ты со своими просьбами! — Прыжку казалось, что он орет на всю Москву. Но ему сейчас было плевать на это.
Он набрал полную грудь воздуха и закричал что было сил:
— Мар-ха-э-э-о-оль!!!
— Не надо, — сдавленным голосом попросила Катя.
— Мархаэо-о-оль!!! — не слушал ее Прыжок. Он поднял лицо к небу, и каждый крик его был исполнен мольбы: — Мархаэоль!..
— Она не вернется, — покачала головой Катя.
Но Прыжок и сам это понял. Он знал, что Мархаэоль ему больше не увидеть никогда. Что они словно бы умерли друг для друга. А очень скоро умрет и Эллина. До которой Прыжку, в общем-то, не было никакого дела... Гнусь умер, Колобок... Даша... Коновалов. Теперь и Эллина.
Эллина дернулась, тело ее выгнулось дугой, приподнимаясь над битым кирпичом. Глаза закрылись, и она издала звук, очень похожий на всхлип.
И Прыжок вдруг почувствовал, как что-то уходит из нее. Что-то невесомое, неосязаемое, но очень важное и необходимое. Жизнь?..
Прыжку стало обидно. Пройти через Ад, побывать в двух мирах и умереть? Вот так вот, непонятно зачем, непонятно почему? Ни с того ни с сего?
Нет!
Прыжок вдруг понял, что он может этому помешать. Он сосредоточился и всем своим существом почувствовал то невесомое, что уходило (почти уже ушло) из тела Эллины. Оно было легким, прозрачным и свежим, словно едва ощутимое дыхание весеннего ветра. Оно было хрупким, как нежный цветок, и тающим, словно дым. Тающим безвозвратно.
И тогда Прыжок прикоснулся к нему — не руками, всей своей душой — и осторожно, но настойчиво заставил это невидимое и неосязаемое вернуться обратно. И у него получилось. Прыжок сразу понял, что получилось. Это невидимое вернулось, заполнило обмякшее тело, плавно легло на свое законное место. И тело Эллины опять забилось в конвульсиях, воздух вновь огласили ее булькающие хрипы, черная кровь обильно хлынула на грудь, потекла по щекам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85