Но меня уже не остановить. А чего?! Я эту Мархаэоль, можно сказать, всю жизнь искал!
— Я не злюсь, — говорю. — Просто не нравится мне, когда в мои дела лезть начинают. Ясно?
— Ясно, — кивает Катя. — Я же говорю — не злись, успокойся.
Не, нормально, да?! Ни фига ж себе предъявы пошли! Как к сопляку какому!
— Да пошла ты! — не выдерживаю. — Дура ты! И сука!..
Отвернулся я и вижу, что Мархаэоль на нас смотрит. И как я ее взгляд поймал, страшно мне стало. Можно сказать, не поймал я ее взгляд, а налетел на него. С размаху, всем телом.
Так обычно смотрят на человека, которого очень и очень хотят убить. С ненавистью, с тяжелой злобой. Человек с таким взглядом обязательно убивает того, кого он ненавидит. И убивает так, что лучше уж с собой покончить, чем подобную смерть принимать.
Не, вы не подумайте чего! Это не на меня Мархаэоль так вот смотрела!
На Катю.
18. ТАВЕРНА «МИСТРАЛЬ»
В таверне было прохладно. Сквозь крепкий и непривычно хороший аромат кофе едва ощутимо пробивался другой запах — тонкий, нежный и грустный, словно воспоминание об ушедшем лете. Очевидно, запах этот исходил от пучков трав, развешанных под потолком таверны.
Причудливые растения свешивались с потемневших от времени потолочных балок. Диковинные листья, необычной формы стебли, коренья самых разнообразных цветов и оттенков — от матово-черного до искрящегося золотисто-желтого.
Пол в таверне был деревянным, сбитым из широких плах. Натертый мастикой, он принял непривычный вид — глубокого черного цвета извилистые линии пролегли по нежно-розовому дереву, словно провалы в неведомую бездну.
Стены, сложенные из желтых и красных кирпичей, создавали обманчивое впечатление загадочного рисунка. Кирпич в некоторых местах потемнел, словно бы от копоти.
Тяжелые дубовые кресла, обитые черным бархатом, стояли вокруг столов. На бархате непонятный, но в то же время чем-то пугающий узор — переплетение серебряных линий завораживает, притягивает взгляд и будит в душе необъяснимую тревогу. На каждом столе, на белой скатерти с пышными узорами, напоминающими старинные гербы неведомых королевств, расположился небольшой светильник и книга в зеленовато-сером переплете.
Тишина и покой царили здесь. Ни одного посетителя на данный момент в таверне не было. Но откуда-то из глубины помещения к ним уже спешила полная, приветливо улыбающаяся женщина — очевидно, хозяйка заведения.
— Слушаю вас, благородная госпожа...
И тут хозяйка увидела входивших следом за Мархаэоль Прыжка. Гнуся и остальных.
Мгновения хватило для того, чтобы улыбка с лица хозяйки бесследно пропала, чтобы исчез приветливый взгляд. По телу женщины пробежала легкая рябь, и вот уже перед Мархаэоль стоит существо, ничем не напоминающее человека.
Хитиновый панцирь, лапы жука, скорпионий хвост. Лицо скрывают жесткие костяные пластины. Взгляд жесток и беспощаден. Из пасти вырываются крошечные огненные язычки.
— Твари Срединного Мира!.. — глухо хрипит чудовище.
Серебряные узоры на черном бархате дубовых кресел внезапно наливаются кровью и вспыхивают ослепительно белым пламенем.
Прыжок делает резкое движение, привычно нашаривая отсутствующий автомат. Но оружия нет. И единственное, что ему остается, — сделать шаг вперед. Еще секунда, и...
— Нет! — громко произносит Мархаэоль. — Они под моим покровительством!
— Благородная госпожа Мархаэоль Игнт, — хрипит чудовище. — Ты должна покинуть таверну «Мистраль».
— Мы уйдем, — соглашается Мархаэоль. — Позволь задать только один вопрос.
Чудовище молчит, словно бы раздумывая. Затем медленно прикрывает глаза.
— Я разыскиваю существо Срединного Мира, которое могло случайно зайти сюда.
— Никого не было, — хрипит чудовище.
— Может быть...
— Один вопрос, — напоминает чудовище. — Он был задан. Уходи.
— Слушай, ты! — Прыжок делает еще один шаг. — Ты чё, ответить не можешь?
— Толик! — Мархаэоль пытается его остановить. Но Прыжок уворачивается.
— Ты, рожа паучья! Трудно выслушать, что ли?
Чудовище смотрит на Прыжка ненавидящим взглядом. Скорпионий хвост его начинает подрагивать, на острие длинного жала появляется тускло-желтая капелька, при взгляде на которую каждому сразу же становится понятно, что лучше держаться от всего этого подальше — от капельки, от жала, от хвоста, от чудовища. Но Прыжок, очевидно, не «каждый».
— Ах ты, зар-раза! — цедит он. — Пугаешь, да?
Прыжок оборачивается к растерянному Колобку, быстрым движением выдергивает у него из-за пояса короткий меч и, развернувшись, швыряет его в чудовище прежде, чем Мархаэоль успевает помешать. Тяжелое лезвие ударяет прямо в костяную пластину, прикрывающую лицо чудовища, и застревает там. Пластина трескается, и по ней начинает струиться густая белесоватая жидкость.
В наступившей тишине отчетливо слышен испуганный вздох Кати. Но Прыжку сейчас не до этого.
Стоявшее перед ним чудовище очень напоминает то, с которым он однажды уже сталкивался — давно, ещё в Твери. Когда он сам и еще Кнут с Копытом возвращались с торгов и в узком переулке натолкнулись на засаду. То есть засады как таковой там уже не было. Пятеро членов той неизвестной команды были мертвы. А над растерзанными трупами грозно возвышалось почти такое же вот чудовище.
Внешне оно не очень отличалось от того, что находилось сейчас перед Прыжком. Разве что у той твари были еще клешни, да и размером она была поменьше.
Расстрелять ее удалось с трудом, один только Прыжок две обоймы в нее всадил. Кстати, как раз после этого он впервые и встретился с Мархаэоль.
Она лежала без чувств, на горле виднелась страшим рваная рана. Но и в таком виде женщина была прекрасна. У Прыжка в тот момент даже дух захватило от ее неземной красоты.
Мархаэоль почти не дышала, только слабое дрожание век говорило о том, что перед Прыжком не труп. Он хотел было как-то помочь — наложить повязку, остановить кровотечение. Но в этот момент в голове его отчетливо прозвучали слова: «Не надо, я сама...» И голос этот Прыжок запомнил на всю жизнь.
Может быть, все происходящее сейчас — чудовище, присутствие Мархаэоль — живо напомнило ему картину из прошлого. Во всяком случае, Прыжок ни на секунду не усомнился в том, что эту тварь можно убить. Потому и поступил так.
Рана, казалось, не причинила вреда монстру, в которого превратилась недавно еще доброжелательная хозяйка таверны. Чудовище резко дернулось вперед, и скорпионий хвост метнулся подобно молнии. И тут Мархаэоль вскинула руку, желая остановить смертоносное жало.
Острие пронзило ее ладонь насквозь. Прыжок оторопело смотрел, как буквально в нескольких сантиметрах от его груди дрожат растопыренные пальцы и с острия жала, торчащего из ладони, падают крупные густые капли — ядовито-желтоватая жидкость, смешанная с темно-красной, почти черной кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85