Для начала старик достал бутылку мадиранского вина, мы сели за стол и погрузились в воспоминания. Испур знает всех местных контрабандистов, и это он улаживает порой вспыхивающие между ними ссоры. Старик и сейчас выглядит крепыш крепышом, хоть лицо его и потемнело от горных ветров, в волосах прибавилось седины, да и плечи сгорбились чуть больше прежнего. Зато в глазах старого баска посверкивает все тот же молодой огонек — несомненный признак живого ума. Наконец, покончив с принятым между давними друзьями ритуалом, мы перешли к более серьезным материям.
— Ну, Тони, что вас привело сюда в такое время года?
— Надо разыскать парня, который помог перебраться через границу одному типу… я за ним охочусь…
— А что этот тип натворил?
— Убил моего лучшего друга, сделал его жену вдовой и осиротил малыша…
— Зачем?
— Чтобы не мешал ему предать собственную страну.
Испур немного помолчал.
— Такие люди не имеют права жить, Тони, — наконец твердо сказал он, — надеюсь, вам удастся поймать негодяя.
— Для этого мне понадобится ваша помощь… В первую очередь необходимо выяснить, кто его переправил на ту сторону.
— Вы приблизительно знаете, сколько дней назад это было?
Я назвал промежуток времени, когда Гажан мог оказаться в окрестностях Сара. Старик встал.
— Вы остановились в «Аррайе»?
— Да.
— Возвращайтесь туда, выпейте стаканчик за мое здоровье и ждите, пока я позову.
Около двух часов пополудни Испур передал, что приглашает меня на чашку кофе. Я немедленно бросился к нему. Старик познакомил меня с молодым и красивым парнем. Казался он слишком худощавым, но внешность обманчива, и этот поджарый, стройный юноша наверняка обладал стальными мускулами.
— Это Вэнсан Изочес… по-моему, он-то вам и нужен.
Я в нескольких словах объяснил Вэнсану, зачем ищу беглого инженера.
— Коли Испур говорит «надо помочь», так и я не стану перечить, месье Лиссей. Тот тип приехал сюда утром. Ко мне его послал Байгорри. Клиент объяснил, что на дороге сломалась машина, а ему до зарезу надо попасть в Испанию. Мы, как вы знаете, не задаем лишних вопросов. Кстати, он и оделся точь-в-точь так, как требуется для подобной прогулки.
— А не могли бы вы мне его описать?
— О, я его хорошо запомнил!
И Вэнсан Изочес набросал портрет, по моим понятиям вполне отвечавший описанию Марка Гажана. С этой минуты я уже не сомневался, что инженер удрал за границу, собираясь продать досье иностранным агентам.

Вернувшись в Бордо, я первым делом заехал в гараж к Сальваньяку и рассказал ему, что полиция нашла машину Гажана, а сам инженер несомненно сбежал в Испанию.
— Короче, наше дело глухо? — буркнул мой коллега.
— Ну, это решать не мне.
— Сегодня едете в Париж?
— Сегодня же вечером. Ребята из спецбригады попытаются выяснить, существует ли тут какая-нибудь шпионская сеть и не она ли помогла Гажану смыться, а расследование убийств Тривье и Сюзанны Краст передадут сыскной полиции.
— Так мы с вами больше не увидимся?
— Что ж… в ближайшее время — вряд ли… Я был чертовски рад с вами познакомиться, старина.
— Я тоже. Это напомнило мне старые добрые деньки.
Мы обменялись крепким рукопожатием, и я, оставив «воксхолл» хозяину, уже на такси поехал в больницу к Лафрамбуазу.
Инспектор выглядел как нельзя лучше. Ему я тщательнейшим образом описал все подробности расследования в Саре.
— Если когда-нибудь у вас в тех краях возникнут неприятности, не забудьте передать от меня привет Испуру. Старик наверняка сделает для вас все, что сможет, — закончил я, считая, что моя миссия уже завершена и остается лишь сказать «до свидания». Но Иеремия покачал головой.
— Екклесиаст учит нас: «…чужая жена — тесный колодезь; она, как разбойник, сидит в засаде и умножает между людьми законопреступников… глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит, развратное, и ты будешь как спящий среди моря и как спящий на верху мачты», — спокойно заметил он.
— Превосходно! И что же вы хотели этим сказать, любезный Иеремия?
— Да только то, что вы не желаете копнуть поглубже, поскольку версия о бегстве Гажана снимает подозрения с его супруги.
— Лафрамбуаз, дружище, боюсь, вы начинаете здорово давить мне на психику!
— Представьте себе, догадываюсь!
— Но откуда у вас такое озлобление против Эвелин Гажан?
— Во-первых, я вообще не доверяю женщинам, а во-вторых, хоть вы и уверены в обратном, по-моему, она по шею увязла в этой истории.
— Но у вас же нет никаких оснований…
— Есть! Два убийства и парочка покушений!
— Неужели вы думаете, будто она могла…
— Понятия не имею, как, впрочем, и о том, насколько мадам Гажан не виновна в преступлениях, которые стали возможными только из-за ее длинного языка. Откуда мне знать, Тони, нарочно она наболтала лишнего или случайно?
— И что дальше?
— Мне казалось, Тривье — ваш лучший друг?
— Оставьте меня в покое! В любом случае я обязан вернуться в Париж с отчетом, а оттуда меня, возможно, пошлют разыскивать Гажана в Испанию. Прощайте!
— Вы не хотите пожать мне руку?
— Да, конечно…
Однако я невольно сказал это так холодно, что Иеремия с грустной улыбкой заметил:
— Сдается мне, мы еще не завтра начнем работать в одной упряжке под началом вашего босса, а?
У меня не хватило мужества возразить.

Узнав меня, Эвелин попыталась немедленно захлопнуть дверь перед моим носом. И не сумей я доходчиво объяснить, что пришел сообщить очень важные сведения о ее муже, она ни за что не впустила бы меня в дом.
— Ну, чего вы еще хотите?
— Попросить у вас прощения.
— Прощения?
— За то, что я вас подозревал.
— Вот уж поистине странная метаморфоза!
— Она стала возможной только потому, что отыскался след вашего супруга.
Эвелин, тихонько вскрикнув, прижала руку к груди.
— Вы… вы нашли Марка?..
— Во всяком случае, его машину… Ваш муж оставил ее неподалеку от Сара.
— И что это значит?
— Что он бросил машину, собираясь перейти границу. Впрочем, я разговаривал с проводником — он высказался на сей счет совершенно недвусмысленно. Так что вам придется смириться с мыслью, что муж покинул вас и сбежал за кордон, мадам.
Эвелин посмотрела на меня с любопытством.
— У меня такое ощущение… что вас это радует…
— Совершенно верно.
— Но почему? Чего ради?
Неожиданно для самого себя я решил разом сжечь корабли.
— Потому что я люблю вас!
Мадам Гажан нервно рассмеялась.
— Странная любовь… для начала вы оскорбляете предмет своей страсти самыми дикими… чудовищными подозрениями…
Одним прыжком я оказался рядом с Эвелин на диване и схватил ее руки в свои.
— Неужто вы не поняли, что не для себя я искал доказательств вашей невиновности? Сам я в ней никогда не сомневался, но мне нужно было убедить других!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39