Я тоже села, правда, на стул, и огляделась. Чего бы попить? Выбор напитков у Болека был большой: тёплое пиво, тёплая минеральная вода и тёплый чай. Я выбрала чай, и Болек налил мне его. Дома он, ясное дело, гипс снимал и получал свободу движений.
— Давай по порядку, — напившись, сказала я. — Во-первых, твой гипс выглядит так, словно его у пса из пасти вырвали, неаккуратно ты обращаешься с ним. Заказать второй? Глупо, возни много, куплю тебе побольше бинтов, будешь заматываться. Во-вторых, что за игрушки?
— Что? — удивился Болек. — Какие игрушки?
— Это я тебя спрашиваю, что за игрушки ты изготовил для сержанта?
— А… Так, мелочи. Например, такой миниатюрный усилитель, или лучше назвать его акустический радар. С его помощью можно услышать, что шепчут на расстоянии пятидесяти метров от тебя, надо только направить его в ту сторону, а наушник к уху приложить. Я ещё раньше эту штукенцию придумал, вот вчера дал Янеку и научил его, как пользоваться. Мы тут ещё испытания провели, и вдруг залаяла какая-то собака, так я чуть не оглох, до сих пор в ухе звенит. Вот я и подумал — наверное, он что-то интересное слушает, если не захотел со мной говорить.
— Что ж, молодец. В-третьих, где майор?
— Не знаю, меня сюда привёз, а сам сразу уехал. Не думаю, что он отправился на пляж.
Я невольно глянула в окно. Погода наконец решилась, тучи сгустились, и по окнам барабанил дождь. Похоже на шквал, думаю, скоро пройдёт. Болек прав, в такую погоду пребывание на пляже может доставить удовольствие только ненормальному.
— А через стенку тоже слышно? — поинтересовалась я у Болека, который, к моему удивлению, с тоской смотрел в окно, так его тянуло наружу. Странно, ведь не ненормальный же.
— Что? — очнулся Болек от своих мыслей. — А, через все слышно, если вообще хоть какой звук доходит. Мой радар только усиливает, это скорей усилитель, понимаете, ну и подстраивается тоже на нужную волну. А если звука нет, то и усиливать нечего. А что?
— Да ничего, просто пытаюсь догадаться, где твой сержант может сейчас заниматься подслушиванием. Вряд ли кто беседует в такую погодку на пленэре…
— В забегаловке какой могут сидеть, — предположил Болек. — Или у себя в комнате, Янек знает, где кто живёт. А услышать он может сквозь стену, сквозь оконное стекло, сквозь замочную скважину и так далее. Честно говоря, именно с помощью моего усилителя я и подслушал босса.
— Послушай, сейчас не выйдешь, а я сегодня не завтракала. Пойду, пожалуй, к твоей хозяйке, поклянчу какую-нибудь рыбку, что ли…
Болек нерешительно заметил:
— По-моему, уже и обеденное время давно вышло. Мне тоже поесть охота.
— Значит, иду. Посмотрим, что удастся выпросить.
Хозяйка меня знала. Впрочем, из-за идиотских выступлений по телевидению меня знало полстраны, нет худа без добра. Хозяйка к тому же оказалась моей читательницей, и я с ней легко договорилась. Она свято верила в сломанную ногу своего жильца, с готовностью собрала еду для нас двоих и даже выразила желание помочь мне отнести её наверх, с двумя подносами мне одной было не справиться. Хорошо, что я все-таки вспомнила о необходимости соблюдать конспирацию и уже на последних ступеньках лестницы громогласно принялась благодарить гостеприимную женщину. К счастью, до Болека дошло. Правда, из его комнаты донёсся подозрительный шум и стук, но даже инвалид со сломанной ногой имеет право что-то опрокинуть руками. Когда мы с хозяйкой вошли со своими подносами в комнату, Болек уже смирно сидел в кресле, положив на мой стул ногу и прикрыв её пледом, а гипс прятал за спиной, загородив его ещё моей большой пляжной сумкой и накинув газету.
Милая хозяйка ничего не заметила, поставила поднос на стол и, пожелав нам приятного аппетита, заторопилась по своим делам.
Я решила какое-то время посидеть у Болека, может, кто-то из наших проявится, все равно кто — майор, сержант или Яцек. Пока же с удовольствием выпью принесённого снизу горячего пива, в такую собачью холодину в самый раз. Болек, правда, не торопился брать свой стакан.
— Ты чего? — удивилась я. — Ведь тоже небось замёрз?
— Мне и в самом деле было холодно, — пояснил Болек, — но, когда я услышал, как вы поднимаетесь сюда с кем-то посторонним, меня в такой жар бросило, что до сих пор весь мокрый. Сейчас бы мне замороженного пивка хлебнуть.
— А что за грохот ты здесь поднял?
— Два стула опрокинул, в спешке хотел поднять и чуть головой в тот вон угол не врубился.
— Только этого нам не хватало, голова у тебя пока цела, слава Богу, достаточно хлопот с твоей ногой.
Попивая пиво, мы принялись беседовать. После того как над Болеком перестала нависать угроза смерти в автокатастрофе или в глубинах Балтики, он, сбросив с себя напряжение, сразу повеселел и поумнел. И с юмором рассказывал, что его опекуны уже дважды с ним связывались. Первый раз оба сразу после несчастного случая с ногой посетили его в «скорой помощи». Затем уже поодиночке навестили его дома и в грубой форме дали понять, чтобы ни на какой гонорар не рассчитывал, раз сорвал операцию, а главное, чтобы не раскрывал рта попусту, вообще лучше его держать герметически закрытым. Если будет паинькой, может рассчитывать на то, что снова получит работу, когда окончится вся эта свистопляска со сломанной ногой.
— И сдаётся мне, проще пани, — задумчиво продолжал Болек, — что они как-то потеряли ко мне интерес, им вовсе неважно, чтобы я молчал, могу ,хоть на все четыре стороны света орать, могу опубликовать в печати свои «Записки идиота», им на это.. Все эти угрозы по моему адресу — просто по привычке, по обязанности, что ли, а на самом деле для них теперь не имеет значения, стану я болтать или нет.
— Наверняка так оно и есть, — подумав, согласилась я. — Ну в самом деле, кому бы ты стал болтать? Влезешь на ящик в Гайд-парке и примешься вещать? Сама видела, там много таких, кричат что вздумается, да кому до этого дело? Пойдёшь в полицию? Там тебя, возможно, и выслушают, но этим все и ограничится.
— Да я и сам понимаю.
— Хорошо, что понимаешь. Прокуратура, как известно, прекратит дело, тебя вышвырнут с твоим доносом за дверь. Их тоже можно понять, если перед человеком стоит выбор — или большие деньги, или нож в спину, обычно выбирают первое, так что можешь болтать до посинения. Многие у нас говорят о безобразиях, да что толку? Собственными ушами слышала, как заместители министра в министерстве финансов сами себе назначают зарплату в полтора миллиарда из наших денежек, и не только я, множество налогоплательщиков слышало, все понимают — чистый грабёж, и что? Хоть одного отправили за решётку за явное превышение своих полномочий? Как бы не так!
Во взгляде Болека я прочла полное взаимопонимание и согласие. Чтобы успокоиться, парень вышел на середину комнаты и несколько раз сделал приседание на «сломанной» ноге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84