— Обратно я не стал возвращаться на автобусе, пошёл пешком по пляжу, очень хотелось поплавать, вот и выбирал безлюдное место, чтобы не удивлялись, с чего это вдруг рыбаку вздумалось купаться, для рыбаков нетипичное явление. Искупался, уже подходил к пляжу в Крынице, и тут появился тот самый, бородатый. На весь пляж заорал — нет ли у меня спичек. Очень хотелось сказать, тоже на весь пляж заорать — нет, намокли, и я их выбросил, но не решился, дал прикурить мерзавцу. И когда прикуривал, наклонившись ко мне, прошипел: «Ты околачивался у лебёдки, так ведь? Видели тебя. Выходит, это ты прикончил того типа. Учти». И пошёл себе, спички возвратил. Вот видите, хотя я и без того догадывался, что на меня будут валить.
— Каждый дурак бы догадался, — вставила я.
— И какого черта я полез в это болото?.. — по своему обыкновению заныл Болек.
На этот риторический вопрос он не дождался ответа и, вздохнув, продолжал:
— И ещё я получил инструкцию — уже с завтрашнего дня заняться водным спортом. Каждое утро я должен выходить в море, поболтаться там где-нибудь вдалеке и через пару часов вернуться. Чтобы все к этому привыкли. О медведе — ни слова. Такая инструкция заключалась в полученной мною записке.
Я не успела спросить, во сколько точно должен он начинать свои морские путешествия, в дверь постучал сержант. Неожиданно увидев майора, сержант то ли хотел броситься ему в ноги, то ли на шею, во всяком случае сделал такое движение, но сдержался и ограничился тем, что расцвёл и дрожащим от радости голосом произнёс:
— О, клянусь всей селёдкой в море! Ангел небесный! То есть, того, разрешите доложить, пан майор.., даже Лоллобриджиде я бы так не обрадовался!
— Давно меня так никто не встречал, — отозвался майор. — Садись, Янек, отставить рапорт, я сюда приехал в отпуск, и послушай самые свежие известия. Или у тебя что срочное?
Сержант явно предпочёл бы пуститься вприсядку, но послушно сел, хотя рот сам собой растянулся до ушей.
— Да нет, ничего особо срочного. А что у вас? Болек повторил своё сообщение.
— Так во сколько ты обязан выходить в море? — наконец задала я свой вопрос.
— Сразу же после рыбаков. Не позже шести утра.
— Смилуйся, Господи…
— Ничего страшного, — вмешался сержант. — Я имею право купаться на утренней зорьке. Никто не может мне запретить! Купаться могу и в порту.
Болек настолько был удручён своими проблемами, что не сразу понял смысл предложения сержанта.
— А зачем?
— А затем, что тебе могут всучить медведя в последнюю секунду, — пояснила я. — Тебе велели плавать с лодочкой или без?
— С лодочкой на буксире.
— Ну вот видишь. Могут перехватить даже в море, вдруг какой аквалангист выставит голову и передаст тебе контрабанду. Очень надеюсь, сержант будет купаться с биноклем в руках.
— Не такой уж я дурак, чтобы не подумать об этом, — подтвердил сержант.
Майор загодя подумал о предстоящей конференции и запасся необходимыми напитками. Были и кофе, и чай, и пиво, и минералка — необходимая принадлежность всякого уважающего себя бюрократического сборища. Выбрав бутылки похолоднее и разлив напитки, майор задумчиво произнёс:
— Самое смешное в том, что даже если мы перехватим аквалангиста, это ещё не доказательство. Медведь окажется пустым, а плавать с аквалангом никому не возбраняется. Ну, узнаем фамилию, скажите, какое достижение! Правда, будем знать, что они приступили к осуществлению своего таинственного плана.
— Таинственного! — презрительно фыркнул Яцек. Я резко повернулась к нему.
— Так ты что-то знаешь?
— Все. Но при даме не стану выражаться, какая мне от этого польза.
— Не выражайся, только и нам скажи, что же тебе стало известно.
— Я только что рассказал майору.
— Насколько я майора знаю, для себя придержит. Мне тоже интересно!
— Ну ладно. Разрешите, пан майор? Драгоценные камни поступают от русских непрерывным потоком, раз больше, раз меньше. Сейчас наклёвывается крупная партия. И над ними — никакого контроля. Баснословная прибыль, потому как договорились с одним таким дельцом в Германии, тот выставляет их на подпольный аукцион, чтобы не платить налогов. И у меня есть основание полагать, что все это сокровище затеряется по дороге, кто-то намерен прикарманить единолично, отсюда и эти идиотские штучки с медведем и лодочкой. Все свистнет посредник, то есть ты, и концы в воду…
Яцек мотнул подбородком в сторону Болека. Тот в нервах долил себе в минералку кофе из термоса и огрызнулся:
— Из двух зол я уж предпочёл бы прикарманить сам.
— Что прикарманить-то? — усмехнулся Яцек. — Да ты камешки и в глаза не увидишь, пройдут стороной. Так вот, из элиты никто о таком плане и не подозревает, уже собираются нагреть руки, как обычно, а отец откуда-то прознал. Думаю, подкупил кое-кого и радовался, как одни мошенники облапошат других. Я бы ни в жизнь ни о чем не догадался, если бы не сопоставил отрывочных сведений с той свистопляской, которую обнаружил в Крынице. Ведь что выясняется? Тебя знают человека три, не больше, с остальными у тебя никаких контактов не было, так что ты ничего не знаешь, а к ментам.., ох, извините…
— Да ладно, чего уж там, — махнул рукой майор.
— А в полицию, если тебе такая дурь в голову взбредёт, можешь обращаться сколько влезет, тут не полиция распоряжается. Надумаешь обратиться в прокуратуру — любой прокурор тебя пинками выгонит за дверь и предупредит кого надо. Нет, не к кому тебе обратиться, ты вообще всплывёшь — возможно, и в буквальном смысле — пост фактум, и, как всегда, все сведётся к несчастному случаю на воде. А тем объяснят — неудачно выбрали посредника, уж извините. Впрочем, возможно, того, кто выбирал, тоже ликвидируют.
— Да, действительно свистопляска! — вздохнул сержант.
— И тем не менее благодаря этому у нас появляются шансы, — твёрдо сказал майор. — Война между преступниками нарушит их солидарность, один подставит другого из мести.
Яцек высказал предположение:
— Правильно, ведь может случиться и так, что тебя устранят незаметно, чтобы ни следа не осталось, неизвестно куда ты делся, мог и в Аргентину смыться. А здесь прикончат того, кто тебя нанял, ведь он становится главной фигурой. А такая вот одноразовая прибыль — это попутная польза от ликвидации противника.
— Кого же именно? — недовольно вскричала я. — Ладно, не настаиваю на фамилии, все равно я там никого не знаю ни по фамилиям, ни в лицо, но вы-то знаете? Может, сейчас удобный случай нарушить планы его противников, предупредить подонка, пусть в стане негодяев и в самом деле такая свистопляска поднимется, что небу тошно станет?
Майор с Яцеком как-то подозрительно переглянулись, после чего майор поинтересовался у сержанта:
— Канат?..
— Так точно, — энергично отозвался сержант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Каждый дурак бы догадался, — вставила я.
— И какого черта я полез в это болото?.. — по своему обыкновению заныл Болек.
На этот риторический вопрос он не дождался ответа и, вздохнув, продолжал:
— И ещё я получил инструкцию — уже с завтрашнего дня заняться водным спортом. Каждое утро я должен выходить в море, поболтаться там где-нибудь вдалеке и через пару часов вернуться. Чтобы все к этому привыкли. О медведе — ни слова. Такая инструкция заключалась в полученной мною записке.
Я не успела спросить, во сколько точно должен он начинать свои морские путешествия, в дверь постучал сержант. Неожиданно увидев майора, сержант то ли хотел броситься ему в ноги, то ли на шею, во всяком случае сделал такое движение, но сдержался и ограничился тем, что расцвёл и дрожащим от радости голосом произнёс:
— О, клянусь всей селёдкой в море! Ангел небесный! То есть, того, разрешите доложить, пан майор.., даже Лоллобриджиде я бы так не обрадовался!
— Давно меня так никто не встречал, — отозвался майор. — Садись, Янек, отставить рапорт, я сюда приехал в отпуск, и послушай самые свежие известия. Или у тебя что срочное?
Сержант явно предпочёл бы пуститься вприсядку, но послушно сел, хотя рот сам собой растянулся до ушей.
— Да нет, ничего особо срочного. А что у вас? Болек повторил своё сообщение.
— Так во сколько ты обязан выходить в море? — наконец задала я свой вопрос.
— Сразу же после рыбаков. Не позже шести утра.
— Смилуйся, Господи…
— Ничего страшного, — вмешался сержант. — Я имею право купаться на утренней зорьке. Никто не может мне запретить! Купаться могу и в порту.
Болек настолько был удручён своими проблемами, что не сразу понял смысл предложения сержанта.
— А зачем?
— А затем, что тебе могут всучить медведя в последнюю секунду, — пояснила я. — Тебе велели плавать с лодочкой или без?
— С лодочкой на буксире.
— Ну вот видишь. Могут перехватить даже в море, вдруг какой аквалангист выставит голову и передаст тебе контрабанду. Очень надеюсь, сержант будет купаться с биноклем в руках.
— Не такой уж я дурак, чтобы не подумать об этом, — подтвердил сержант.
Майор загодя подумал о предстоящей конференции и запасся необходимыми напитками. Были и кофе, и чай, и пиво, и минералка — необходимая принадлежность всякого уважающего себя бюрократического сборища. Выбрав бутылки похолоднее и разлив напитки, майор задумчиво произнёс:
— Самое смешное в том, что даже если мы перехватим аквалангиста, это ещё не доказательство. Медведь окажется пустым, а плавать с аквалангом никому не возбраняется. Ну, узнаем фамилию, скажите, какое достижение! Правда, будем знать, что они приступили к осуществлению своего таинственного плана.
— Таинственного! — презрительно фыркнул Яцек. Я резко повернулась к нему.
— Так ты что-то знаешь?
— Все. Но при даме не стану выражаться, какая мне от этого польза.
— Не выражайся, только и нам скажи, что же тебе стало известно.
— Я только что рассказал майору.
— Насколько я майора знаю, для себя придержит. Мне тоже интересно!
— Ну ладно. Разрешите, пан майор? Драгоценные камни поступают от русских непрерывным потоком, раз больше, раз меньше. Сейчас наклёвывается крупная партия. И над ними — никакого контроля. Баснословная прибыль, потому как договорились с одним таким дельцом в Германии, тот выставляет их на подпольный аукцион, чтобы не платить налогов. И у меня есть основание полагать, что все это сокровище затеряется по дороге, кто-то намерен прикарманить единолично, отсюда и эти идиотские штучки с медведем и лодочкой. Все свистнет посредник, то есть ты, и концы в воду…
Яцек мотнул подбородком в сторону Болека. Тот в нервах долил себе в минералку кофе из термоса и огрызнулся:
— Из двух зол я уж предпочёл бы прикарманить сам.
— Что прикарманить-то? — усмехнулся Яцек. — Да ты камешки и в глаза не увидишь, пройдут стороной. Так вот, из элиты никто о таком плане и не подозревает, уже собираются нагреть руки, как обычно, а отец откуда-то прознал. Думаю, подкупил кое-кого и радовался, как одни мошенники облапошат других. Я бы ни в жизнь ни о чем не догадался, если бы не сопоставил отрывочных сведений с той свистопляской, которую обнаружил в Крынице. Ведь что выясняется? Тебя знают человека три, не больше, с остальными у тебя никаких контактов не было, так что ты ничего не знаешь, а к ментам.., ох, извините…
— Да ладно, чего уж там, — махнул рукой майор.
— А в полицию, если тебе такая дурь в голову взбредёт, можешь обращаться сколько влезет, тут не полиция распоряжается. Надумаешь обратиться в прокуратуру — любой прокурор тебя пинками выгонит за дверь и предупредит кого надо. Нет, не к кому тебе обратиться, ты вообще всплывёшь — возможно, и в буквальном смысле — пост фактум, и, как всегда, все сведётся к несчастному случаю на воде. А тем объяснят — неудачно выбрали посредника, уж извините. Впрочем, возможно, того, кто выбирал, тоже ликвидируют.
— Да, действительно свистопляска! — вздохнул сержант.
— И тем не менее благодаря этому у нас появляются шансы, — твёрдо сказал майор. — Война между преступниками нарушит их солидарность, один подставит другого из мести.
Яцек высказал предположение:
— Правильно, ведь может случиться и так, что тебя устранят незаметно, чтобы ни следа не осталось, неизвестно куда ты делся, мог и в Аргентину смыться. А здесь прикончат того, кто тебя нанял, ведь он становится главной фигурой. А такая вот одноразовая прибыль — это попутная польза от ликвидации противника.
— Кого же именно? — недовольно вскричала я. — Ладно, не настаиваю на фамилии, все равно я там никого не знаю ни по фамилиям, ни в лицо, но вы-то знаете? Может, сейчас удобный случай нарушить планы его противников, предупредить подонка, пусть в стане негодяев и в самом деле такая свистопляска поднимется, что небу тошно станет?
Майор с Яцеком как-то подозрительно переглянулись, после чего майор поинтересовался у сержанта:
— Канат?..
— Так точно, — энергично отозвался сержант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84