А не назвать его комиссару нельзя, в нем вся суть. Элюня много раз говорила, что её комиссар — очень симпатичный и порядочный человек, может, удастся с ним поговорить по-мужски, откровенно…
— Я переменил мнение, — пробурчал Казик. — У твоего комиссара сейчас дела поважнее моих, взять хотя бы тебя. Полагаю, он недооценил грозящей тебе опасности, ещё немного — и тебя бы прикончили, его недоработка, так что должен пойти на послабление…
— Ничего я не поняла, но поступай как знаешь.
* * *
Комиссар Бежан появился через пятнадцать минут. Не был он таким уж недоумком, как предполагал Казик, и не оставил Элюню без охраны. И сейчас его беспокоило главным образом опасение, жив ли ещё его человек. Правда, шайка вымогателей до сих пор избегала мокрых дел, но в безвыходном положении могла пойти на все. Если Элюню предназначили на убой, зачем щадить какого-то случайного свидетеля? Прикончить, чтобы не свидетельствовал, зараза…
Человек комиссара оказался жив и вполне здоров. Он подтвердил наличие поблизости двух чрезвычайно подозрительных типов. Успокоившись насчёт человека, Бежан пораскинул умом и позвонил Элюне, забравшись в угол коридора на пятом этаже её дома.
— Я недалеко от вас, этажом ниже. Откройте мне, пожалуйста, чтобы не пришлось звонить в дверь и шуметь. Поднимусь по лестнице.
Получив согласие Казика, Элюня выполнила просьбу комиссара полиции. Вокруг происходили такие интересные события, что сердечные муки отступили куда-то на задний план. Девушка даже решила, что завтра, при встрече, непременно расскажет любимому все, что знает об афёре вымогателей, пусть видит, какая ей грозит опасность, может, это заставит дрогнуть его каменное сердце, может, встревожится за неё.
За четверть часа, что комиссар добирался до них, Казик успел обдумать план своих действий.
— Кофе кофеем, — сказал он, оглядывая накрытый в гостиной стол, — но я видел у тебя в кухне кое-какие вкусные вещи, не мешало бы подзакусить. Может, займёшься этим, я же пока коньячок достану.
Бежан уже открыл рот, чтобы возразить — нет у него желания закусывать среди ночи, но, взглянув на Казика, передумал. Элюня с готовностью поспешила в кухню, хотя и удивилась, ибо обычно такими вещами занимался сам Казик. Возможно, в присутствии полиции не захотел.
Казик воспользовался случаем.
— При ней я ничего вам не скажу, — быстро заговорил он, понизив голос. — Знаю фамилию шефа банды, кажется, она в него влюбилась. Эля понятия не имеет, что он бандит, а я в дурацком положении, ведь люблю её. Она при мне тоже ничего не станет о нем говорить. Надо вам пообщаться с глазу на глаз.
— Фамилия? — потребовал Бежан.
— Моя или его?
— На кой черт мне ваша, его, конечно!
— Стефан Барнич, — почти прошептал Казик. — Думаю, сам босс.
— Ладно, пани Бурскую сплавим… Там что-нибудь ещё найдётся? В кухне?
— Замороженная рыба.
— Хорошо, воспользуемся рыбой.
Элюня долго не копалась, вернулась с пустячками — чипсами, орешками, солёными палочками. Поставила на стол и вопросительно глянула на Казика.
Тот распорядился:
— А теперь расскажи пану полицейскому обо всем, что знаешь.
Поскольку теперь отпала необходимость скрывать Казика, Элюня могла более связно поведать о случившемся. В нужные моменты Казик вставлял свои дополнения, всячески подчёркивая планы негодяев отправить Элюню на тот свет.
— Распоряжение звучало однозначно, мерзавец был убеждён, что никто не слышит. Убить её сегодня вечером дома или завтра утром, обязательно до часу дня. В крайнем случае взломать дверь. Подождать, чтобы её хахаль ушёл. Хахаль — это я. А не уйдёт, то и хахаля пристукнуть. Можно не до смерти, если он ничего не увидит, пусть потом даёт показания полиции до посинения. Что же касается Бурской — непременно насмерть! Он скажет, когда она покинет казино. Ну и сказал: Уже! Вот и все.
— Может, все-таки стоило пану комиссару явиться сюда с шумом и грохотом? — грустно предположила Элюня. — Знали бы, что я с вами уже пообщалась…
Слушая девушку, Бежан одновременно обдумывал операцию, и теперь план был почти готов.
— Нет, это не помогло бы. Все равно против их шефа, или босса, у меня нет доказательств. Следующую денежную афёру они отложили бы неизвестно на сколько, а я не могу все время держать людей в боевой готовности. Единственная надежда — поймать их на месте преступления, я даже знаю как, но преступление им придётся совершить. Он… того…
Запнувшись, комиссар с надеждой взглянул на Казика. Очень не хотелось говорить при Элюне, но как её удалить? Тут вспомнилась мороженая рыба. Правда, комиссар сегодня уже поужинал, а Казик в ожидании Элюни приготовил себе солидную яичницу и тоже не был голоден, но тут оба в один голос вдруг заявили, что охотно съели бы что-нибудь горяченькое. Что-нибудь более конкретное, чем чипсы и палочки.
— Признаюсь, я подглядел, что у тебя припасено рыбное филе, — фальшивым голосом произнёс Казик, — ведь его нетрудно пожарить, правда, Элюня? А пан комиссар небось сегодня и вовсе не успел поесть за весь день…
— Так случилось, что за весь день крошки во рту не было, — не менее фальшиво подтвердил комиссар полиции.
Простодушная девушка не расслышала фальшь и испытала угрызения совести. Хороша хозяйка, не догадалась накормить гостей! Подумалось, правда, что странные эти мужчины: собираются вступить в бой с бандитами, и это не отбивает у них аппетита, но всякое бывает.
— Вот о чем я подумал, пан комиссар, — понизив голос, быстро произнёс Казик. — Он сидит в казино и ждёт, когда её прикончат. В случае чего, у него будет та-а-акое алиби…
— И я об этом думал, — подхватил полицейский. — И другого выхода у меня нет, а вы и она и без того уже слишком много знаете, так что без вашей помощи не обойтись…
Казик с ходу уловил идею.
— Симулировать убийство, вы это имеете в виду? Мерзавец узнает, что с ней покончили, и сочтёт себя в безопасности.
— Вот именно. Но предвижу трудности в осуществлении такого плана. Этот номер удастся провернуть лишь при условии ареста двух киллеров, что выжидают у дома, а как арестуешь до того, пока они себя не проявили? И не стану подвергать опасности пани Бурскую, и речи быть не может.
— Из того, что я слышал, одного вы уже, почитай, накрыли?
— Если быть точным, накрыл я четверых, но без шефа. Исполнители его не знают. О том, что я их вычислил, понятия не имеют, я же мог бы их прихватить, когда будут снимать деньги в банке, обычно эта гнида лично контролирует операцию.
— Именно его Элюня видела тогда в машине, головой ручаюсь, проше пана. А пану об этом не скажет, даже если его узнала, просто сама себе не верит. Вы шефа видели?
— Нет. в том-то и дело. А что?
— А то — плейбой высшей пробы, чтоб ему… Первый парень на деревне, из тех, по ком девушки с ума сходят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— Я переменил мнение, — пробурчал Казик. — У твоего комиссара сейчас дела поважнее моих, взять хотя бы тебя. Полагаю, он недооценил грозящей тебе опасности, ещё немного — и тебя бы прикончили, его недоработка, так что должен пойти на послабление…
— Ничего я не поняла, но поступай как знаешь.
* * *
Комиссар Бежан появился через пятнадцать минут. Не был он таким уж недоумком, как предполагал Казик, и не оставил Элюню без охраны. И сейчас его беспокоило главным образом опасение, жив ли ещё его человек. Правда, шайка вымогателей до сих пор избегала мокрых дел, но в безвыходном положении могла пойти на все. Если Элюню предназначили на убой, зачем щадить какого-то случайного свидетеля? Прикончить, чтобы не свидетельствовал, зараза…
Человек комиссара оказался жив и вполне здоров. Он подтвердил наличие поблизости двух чрезвычайно подозрительных типов. Успокоившись насчёт человека, Бежан пораскинул умом и позвонил Элюне, забравшись в угол коридора на пятом этаже её дома.
— Я недалеко от вас, этажом ниже. Откройте мне, пожалуйста, чтобы не пришлось звонить в дверь и шуметь. Поднимусь по лестнице.
Получив согласие Казика, Элюня выполнила просьбу комиссара полиции. Вокруг происходили такие интересные события, что сердечные муки отступили куда-то на задний план. Девушка даже решила, что завтра, при встрече, непременно расскажет любимому все, что знает об афёре вымогателей, пусть видит, какая ей грозит опасность, может, это заставит дрогнуть его каменное сердце, может, встревожится за неё.
За четверть часа, что комиссар добирался до них, Казик успел обдумать план своих действий.
— Кофе кофеем, — сказал он, оглядывая накрытый в гостиной стол, — но я видел у тебя в кухне кое-какие вкусные вещи, не мешало бы подзакусить. Может, займёшься этим, я же пока коньячок достану.
Бежан уже открыл рот, чтобы возразить — нет у него желания закусывать среди ночи, но, взглянув на Казика, передумал. Элюня с готовностью поспешила в кухню, хотя и удивилась, ибо обычно такими вещами занимался сам Казик. Возможно, в присутствии полиции не захотел.
Казик воспользовался случаем.
— При ней я ничего вам не скажу, — быстро заговорил он, понизив голос. — Знаю фамилию шефа банды, кажется, она в него влюбилась. Эля понятия не имеет, что он бандит, а я в дурацком положении, ведь люблю её. Она при мне тоже ничего не станет о нем говорить. Надо вам пообщаться с глазу на глаз.
— Фамилия? — потребовал Бежан.
— Моя или его?
— На кой черт мне ваша, его, конечно!
— Стефан Барнич, — почти прошептал Казик. — Думаю, сам босс.
— Ладно, пани Бурскую сплавим… Там что-нибудь ещё найдётся? В кухне?
— Замороженная рыба.
— Хорошо, воспользуемся рыбой.
Элюня долго не копалась, вернулась с пустячками — чипсами, орешками, солёными палочками. Поставила на стол и вопросительно глянула на Казика.
Тот распорядился:
— А теперь расскажи пану полицейскому обо всем, что знаешь.
Поскольку теперь отпала необходимость скрывать Казика, Элюня могла более связно поведать о случившемся. В нужные моменты Казик вставлял свои дополнения, всячески подчёркивая планы негодяев отправить Элюню на тот свет.
— Распоряжение звучало однозначно, мерзавец был убеждён, что никто не слышит. Убить её сегодня вечером дома или завтра утром, обязательно до часу дня. В крайнем случае взломать дверь. Подождать, чтобы её хахаль ушёл. Хахаль — это я. А не уйдёт, то и хахаля пристукнуть. Можно не до смерти, если он ничего не увидит, пусть потом даёт показания полиции до посинения. Что же касается Бурской — непременно насмерть! Он скажет, когда она покинет казино. Ну и сказал: Уже! Вот и все.
— Может, все-таки стоило пану комиссару явиться сюда с шумом и грохотом? — грустно предположила Элюня. — Знали бы, что я с вами уже пообщалась…
Слушая девушку, Бежан одновременно обдумывал операцию, и теперь план был почти готов.
— Нет, это не помогло бы. Все равно против их шефа, или босса, у меня нет доказательств. Следующую денежную афёру они отложили бы неизвестно на сколько, а я не могу все время держать людей в боевой готовности. Единственная надежда — поймать их на месте преступления, я даже знаю как, но преступление им придётся совершить. Он… того…
Запнувшись, комиссар с надеждой взглянул на Казика. Очень не хотелось говорить при Элюне, но как её удалить? Тут вспомнилась мороженая рыба. Правда, комиссар сегодня уже поужинал, а Казик в ожидании Элюни приготовил себе солидную яичницу и тоже не был голоден, но тут оба в один голос вдруг заявили, что охотно съели бы что-нибудь горяченькое. Что-нибудь более конкретное, чем чипсы и палочки.
— Признаюсь, я подглядел, что у тебя припасено рыбное филе, — фальшивым голосом произнёс Казик, — ведь его нетрудно пожарить, правда, Элюня? А пан комиссар небось сегодня и вовсе не успел поесть за весь день…
— Так случилось, что за весь день крошки во рту не было, — не менее фальшиво подтвердил комиссар полиции.
Простодушная девушка не расслышала фальшь и испытала угрызения совести. Хороша хозяйка, не догадалась накормить гостей! Подумалось, правда, что странные эти мужчины: собираются вступить в бой с бандитами, и это не отбивает у них аппетита, но всякое бывает.
— Вот о чем я подумал, пан комиссар, — понизив голос, быстро произнёс Казик. — Он сидит в казино и ждёт, когда её прикончат. В случае чего, у него будет та-а-акое алиби…
— И я об этом думал, — подхватил полицейский. — И другого выхода у меня нет, а вы и она и без того уже слишком много знаете, так что без вашей помощи не обойтись…
Казик с ходу уловил идею.
— Симулировать убийство, вы это имеете в виду? Мерзавец узнает, что с ней покончили, и сочтёт себя в безопасности.
— Вот именно. Но предвижу трудности в осуществлении такого плана. Этот номер удастся провернуть лишь при условии ареста двух киллеров, что выжидают у дома, а как арестуешь до того, пока они себя не проявили? И не стану подвергать опасности пани Бурскую, и речи быть не может.
— Из того, что я слышал, одного вы уже, почитай, накрыли?
— Если быть точным, накрыл я четверых, но без шефа. Исполнители его не знают. О том, что я их вычислил, понятия не имеют, я же мог бы их прихватить, когда будут снимать деньги в банке, обычно эта гнида лично контролирует операцию.
— Именно его Элюня видела тогда в машине, головой ручаюсь, проше пана. А пану об этом не скажет, даже если его узнала, просто сама себе не верит. Вы шефа видели?
— Нет. в том-то и дело. А что?
— А то — плейбой высшей пробы, чтоб ему… Первый парень на деревне, из тех, по ком девушки с ума сходят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88