..
Каэтана промолчала.
– Я так рад, что вас встретил, благородная госпожа, – говорил между тем Воршуд. – Вы, часом, не в Аккарон направляетесь?
Она кивнула.
– А спутник вам не требуется? Потому как мне очень, очень нужен спутник. Не охотник я до одиноких странствий. Вы не подумайте чего, – вдруг испугался Воршуд. – Просто скучно одному. Я ведь надумал в город, потому что здесь чересчур страшно стало. Раз уж и в замке живой души не осталось, то одинокому интеллигентному альву вроде меня тут делать и вовсе нечего.
– А в городе что?
– В городе то же самое, да людей побольше; Вот и не так грустно. Может, мажордом кому нужен. Я ведь неплохо образован, знаете ли. Искусством интересуюсь, литературой. Портняжным ремеслом помаленьку занимаюсь... – И неожиданно тихо и жалобно попросил: – Возьмите меня с собой. Я могу весьма серьезно пригодиться.
Каэтана обратила на него вопросительный взгляд.
– Во-первых, я почти всегда бываю храбрый, а во-вторых, я почти всегда бываю мудрый, так что могу помочь и советом, и делом. :
– Мы ведь вроде вместе идем, – ответила Каэтана. – Так что можем вместе и поехать. Она кивнула альву на гнедого.
– Не охотник я, знаете ли, до конных прогулок, – поморщился альв. – Но убраться отсюда побыстрее – дело святое. Постой-ка смирно, лошадка.
Гнедой послушно остановился, и Воршуд кряхтя вскарабкался в седло.
Рассветало как-то неохотно. Солнце с усилием проталкивало лучи сквозь плотный утренний туман. Было сыро и прохладно.
– Туман; туман – это хорошо, – сказал альв, вглядываясь в горизонт. Они выехали из леса перед самым рассветом и теперь неспешно рысили по бескрайней степи. – Это хорошо, потому что, значит, день будет жаркий. Река, опять же, справа. А к Аккарону, знаете ли, лучше всего вдоль реки. Вниз, знаете ли, по течению.
Каэтана повернула коня направо, напряженно размышляя, как бы разузнать у Воршуда об обитателях замка и о двух богах, оказавшихся братьями.
– Ты, наверное, и легенды собираешь, – обратилась она к альву, – сказания, предания?
– Как же, как же! У нас фольклор невероятно богатый, можно гордиться. Это у варваров на севере, говорят, все крайне примитивно, а наши легенды и мифы хороши, поэтичны и, что главное, близки к истине. Вообще-то, – добавил он некстати, – нам с вами очень повезло, что мы повстречали дикую охоту.
– Отчего же? Тебе, Воршуд, поохотиться не терпится?
– Да нет. Вы ведь не из этих мест, – полуутвердительно-полувопросительно обратился он к Каэ, -это сразу видно, знаете ли. Здесь в последнее время стало невыносимо жить. Нечисти всякой развелось – не перечислить. Выродки страшные, невоспитанные, жуткие. Вампиры всех мастей, людоеды. Эльфы какие-то искореженные: вроде эльф, а нападает на своих. Оборотней всяких тоже не сосчитать. Это они от Арескои попрятались, но даже он с ними управиться не может. Убьет десяток-другой, а на их месте словно песчинок на морском дне прибавляется. Жуть, одним словом.
– Ну а как же братец Охотника?
– Так ведь он над этой нечистью невластен. Она ему не опасна, а он ей – как всякий прочий – опасен только в сражении. Вот они к братьям и не суются. Так, интеллигентов вроде меня подстерегают. Соседние селения за пару лет полностью опустели. И одно эльфийское чуть ли не вдвое сократилось. Горе, да и только.
– Думаешь, в городе лучше?
– Думаю, в городе свои напасти. Но попробовать все-таки стоит. Глупо, знаете ли, сидеть на месте и ждать, пока придут и тебя съедят.
– Резонно, – согласилась Каэ.
– А вы далеко ли? В гости в Аккарон или дальше?
– Дальше, в ал-Ахкаф...
Воршуд поперхнулся и уставился на Каэтану своими огромными круглыми глазищами.
– В ал-Ахкаф без отряда наемников, без дружины? Благородная госпожа представляет себе всю серьезность своего предприятия?
– Представлю со временем.
– Но как же? Вас что, никто не предупредил? Это же невозможно, знаете ли.
– Мне нужно попасть в ал-Ахкаф любой ценой.
– Клятва, – понимающе кивнул Воршуд.
– Вроде того.
– Тогда дело другое, но благородной госпоже надо поискать себе надежных телохранителей. А еще лучше дождаться каравана на восток. С караваном оно все безопаснее. Хотя и караваны теперь исчезают почем зря. Смутные времена настали. Смутные и давно уже предсказанные.
– Кем предсказанные?
– Среди наших народов – эльфов, альвов, да и у прочих, даже у людей, – бытует такая легенда. Жил некогда великий мудрец Олорун. Кем он был, теперь доподлинно не известно, и все в Арнемвенде до хрипоты спорят по этому поводу. Эльфы, известно, считают его эльфом, гномы – гномом, люди – человеком, ну и прочие не отстают, а я так думаю, что он был из тех древних существ, которые жили еще при первых богах.
Так вот, он предсказал, что, создав Арнемвенд, Древние боги уйдут на покой. И тогда коварный Веретрагна – бог всех козней, злобы и зависти – выпустит наружу все худшие человеческие качества. А с расцветом зла в человеке обретет силу и древнее Зло. Будет сначала потеряно, а после найдено Имя Сути. И тогда уже начнется Возрождение. Все это Олорун достаточно пространно и обстоятельно изложил в своей книге предсказаний – Таабата Шарран. Но полного экземпляра этого произведения ни один смертный никогда не видел. А разве у вас, в вашей земле, благородная госпожа, нет своих предсказателей?
– В принципе есть. Или были. Были – это уж точно. Например, Нострадамус. Спустя много веков после того, как он написал свои предсказания, им нашли применение. Но его предсказания всегда отождествлялись с событиями после того, как они происходили.
– Так со всеми предсказаниями, – философски заметил Воршуд, – вот и я думаю, что худшие свои качества любое существо проявляет гораздо охотнее, чем лучшие. Так что эта часть предсказания Олоруна не подлежит сомнению. А что касается Имени Сути, то как его можно потерять, если его до сих пор никто не знает; ну да не мне судить. Кстати, об именах. Странное имя – Нострадамус, это в какой же земле такой язык?
– Во Франции, – не задумываясь брякнула Каэ и пожалела, но поздно.
Альв-высоко поднял брови:
– В географии я всегда разбирался неплохо и в карте Варда ориентируюсь как в собственном доме, но о Франции не слыхал никогда. Это где же может быть?
Каэтана выругала себя за невнимательность: если часто допускать такие ошибки в чужом и незнакомом мире, то в живых надолго не задержишься. До сих пор ей, конечно, везло, но сколько еще это будет продолжаться? С другой стороны, ей был крайне нужен кто-нибудь, кто мог бы помочь советом или рассказать все, что ее интересует. А выуживать у альва сведения хитростью заняло бы слишком много времени и рано или поздно вызвало бы вполне обоснованные подозрения. Поэтому она решила довериться своему спутнику, справедливо рассудив, что хуже, чем сейчас, вряд ли будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Каэтана промолчала.
– Я так рад, что вас встретил, благородная госпожа, – говорил между тем Воршуд. – Вы, часом, не в Аккарон направляетесь?
Она кивнула.
– А спутник вам не требуется? Потому как мне очень, очень нужен спутник. Не охотник я до одиноких странствий. Вы не подумайте чего, – вдруг испугался Воршуд. – Просто скучно одному. Я ведь надумал в город, потому что здесь чересчур страшно стало. Раз уж и в замке живой души не осталось, то одинокому интеллигентному альву вроде меня тут делать и вовсе нечего.
– А в городе что?
– В городе то же самое, да людей побольше; Вот и не так грустно. Может, мажордом кому нужен. Я ведь неплохо образован, знаете ли. Искусством интересуюсь, литературой. Портняжным ремеслом помаленьку занимаюсь... – И неожиданно тихо и жалобно попросил: – Возьмите меня с собой. Я могу весьма серьезно пригодиться.
Каэтана обратила на него вопросительный взгляд.
– Во-первых, я почти всегда бываю храбрый, а во-вторых, я почти всегда бываю мудрый, так что могу помочь и советом, и делом. :
– Мы ведь вроде вместе идем, – ответила Каэтана. – Так что можем вместе и поехать. Она кивнула альву на гнедого.
– Не охотник я, знаете ли, до конных прогулок, – поморщился альв. – Но убраться отсюда побыстрее – дело святое. Постой-ка смирно, лошадка.
Гнедой послушно остановился, и Воршуд кряхтя вскарабкался в седло.
Рассветало как-то неохотно. Солнце с усилием проталкивало лучи сквозь плотный утренний туман. Было сыро и прохладно.
– Туман; туман – это хорошо, – сказал альв, вглядываясь в горизонт. Они выехали из леса перед самым рассветом и теперь неспешно рысили по бескрайней степи. – Это хорошо, потому что, значит, день будет жаркий. Река, опять же, справа. А к Аккарону, знаете ли, лучше всего вдоль реки. Вниз, знаете ли, по течению.
Каэтана повернула коня направо, напряженно размышляя, как бы разузнать у Воршуда об обитателях замка и о двух богах, оказавшихся братьями.
– Ты, наверное, и легенды собираешь, – обратилась она к альву, – сказания, предания?
– Как же, как же! У нас фольклор невероятно богатый, можно гордиться. Это у варваров на севере, говорят, все крайне примитивно, а наши легенды и мифы хороши, поэтичны и, что главное, близки к истине. Вообще-то, – добавил он некстати, – нам с вами очень повезло, что мы повстречали дикую охоту.
– Отчего же? Тебе, Воршуд, поохотиться не терпится?
– Да нет. Вы ведь не из этих мест, – полуутвердительно-полувопросительно обратился он к Каэ, -это сразу видно, знаете ли. Здесь в последнее время стало невыносимо жить. Нечисти всякой развелось – не перечислить. Выродки страшные, невоспитанные, жуткие. Вампиры всех мастей, людоеды. Эльфы какие-то искореженные: вроде эльф, а нападает на своих. Оборотней всяких тоже не сосчитать. Это они от Арескои попрятались, но даже он с ними управиться не может. Убьет десяток-другой, а на их месте словно песчинок на морском дне прибавляется. Жуть, одним словом.
– Ну а как же братец Охотника?
– Так ведь он над этой нечистью невластен. Она ему не опасна, а он ей – как всякий прочий – опасен только в сражении. Вот они к братьям и не суются. Так, интеллигентов вроде меня подстерегают. Соседние селения за пару лет полностью опустели. И одно эльфийское чуть ли не вдвое сократилось. Горе, да и только.
– Думаешь, в городе лучше?
– Думаю, в городе свои напасти. Но попробовать все-таки стоит. Глупо, знаете ли, сидеть на месте и ждать, пока придут и тебя съедят.
– Резонно, – согласилась Каэ.
– А вы далеко ли? В гости в Аккарон или дальше?
– Дальше, в ал-Ахкаф...
Воршуд поперхнулся и уставился на Каэтану своими огромными круглыми глазищами.
– В ал-Ахкаф без отряда наемников, без дружины? Благородная госпожа представляет себе всю серьезность своего предприятия?
– Представлю со временем.
– Но как же? Вас что, никто не предупредил? Это же невозможно, знаете ли.
– Мне нужно попасть в ал-Ахкаф любой ценой.
– Клятва, – понимающе кивнул Воршуд.
– Вроде того.
– Тогда дело другое, но благородной госпоже надо поискать себе надежных телохранителей. А еще лучше дождаться каравана на восток. С караваном оно все безопаснее. Хотя и караваны теперь исчезают почем зря. Смутные времена настали. Смутные и давно уже предсказанные.
– Кем предсказанные?
– Среди наших народов – эльфов, альвов, да и у прочих, даже у людей, – бытует такая легенда. Жил некогда великий мудрец Олорун. Кем он был, теперь доподлинно не известно, и все в Арнемвенде до хрипоты спорят по этому поводу. Эльфы, известно, считают его эльфом, гномы – гномом, люди – человеком, ну и прочие не отстают, а я так думаю, что он был из тех древних существ, которые жили еще при первых богах.
Так вот, он предсказал, что, создав Арнемвенд, Древние боги уйдут на покой. И тогда коварный Веретрагна – бог всех козней, злобы и зависти – выпустит наружу все худшие человеческие качества. А с расцветом зла в человеке обретет силу и древнее Зло. Будет сначала потеряно, а после найдено Имя Сути. И тогда уже начнется Возрождение. Все это Олорун достаточно пространно и обстоятельно изложил в своей книге предсказаний – Таабата Шарран. Но полного экземпляра этого произведения ни один смертный никогда не видел. А разве у вас, в вашей земле, благородная госпожа, нет своих предсказателей?
– В принципе есть. Или были. Были – это уж точно. Например, Нострадамус. Спустя много веков после того, как он написал свои предсказания, им нашли применение. Но его предсказания всегда отождествлялись с событиями после того, как они происходили.
– Так со всеми предсказаниями, – философски заметил Воршуд, – вот и я думаю, что худшие свои качества любое существо проявляет гораздо охотнее, чем лучшие. Так что эта часть предсказания Олоруна не подлежит сомнению. А что касается Имени Сути, то как его можно потерять, если его до сих пор никто не знает; ну да не мне судить. Кстати, об именах. Странное имя – Нострадамус, это в какой же земле такой язык?
– Во Франции, – не задумываясь брякнула Каэ и пожалела, но поздно.
Альв-высоко поднял брови:
– В географии я всегда разбирался неплохо и в карте Варда ориентируюсь как в собственном доме, но о Франции не слыхал никогда. Это где же может быть?
Каэтана выругала себя за невнимательность: если часто допускать такие ошибки в чужом и незнакомом мире, то в живых надолго не задержишься. До сих пор ей, конечно, везло, но сколько еще это будет продолжаться? С другой стороны, ей был крайне нужен кто-нибудь, кто мог бы помочь советом или рассказать все, что ее интересует. А выуживать у альва сведения хитростью заняло бы слишком много времени и рано или поздно вызвало бы вполне обоснованные подозрения. Поэтому она решила довериться своему спутнику, справедливо рассудив, что хуже, чем сейчас, вряд ли будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145