- Ладно, Денис, успокойся. Может, ты и правда никого лично не убивал.
- Не убивал я, не убивал я! - как за соломинку, схватился Денис за
последние казаряновские слова, глядя на Казаряна как на звезду надежды.
- Тогда ответь мне на один вопрос. Миня Мосин с этим делом связан?
- Да что вы! - освобожденно позволил себе легкомысленное восклицание
Денис. - Разве может допустить Михаил Самойлович связь с чем-то
противозаконным?
- А связь с тобой? - мрачно возразил ему Алик.
Денис покосился на него, но отвечать продолжал Казаряну:
- Михаил Самойлович - человек искусства, и ничто, кроме искусства,
его не интересует.
- Не искусства, а произведений искусства, - уточнил Казарян.
- Что? - не понял Денис.
- Миня Мосин - человек, любящий не искусство, а произведения
искусства. Коллекционер.
- Ну, я и говорю! - не видел разницы Денис. - Знаток! Знаете, какая у
него коллекция?
- Знаем, - утвердительно ответил Казарян. - Только ты-то какое имеешь
отношение к искусству?
- Я-то? Я-то никакого. Я просто помогал Михаилу Самойловичу.
- В чем?
- Ну, Михаил Самойлович интересовался, где и что из картин продается,
какие новые вещи из старых вдруг всплыли, через меня просили его
проконсультировать, как эксперта, какую ценность имеет то или иное
произведение искусства.
- Кто просил? Кто они?
- В основном один Глеб Дмитриевич. Были, конечно, другие
скоробогатеи, но они обычно разок картинку покажут, и все. А Глеб
Дмитриевич - постоянный. Тоже, видимо, коллекционер, но в живописи,
понятно, разбирался не как Михаил Самойлович. Вот и советовался.
- Кто такой Глеб Дмитриевич?
- Глеб Дмитриевич и Глеб Дмитриевич. Больше я ничего не знаю.
- Как же ты с ним познакомился?
- Меня с ним Покатый на работе свел.
- На какой еще работе?
- Да в баре у меня. Он мне и говорит, Глеб Дмитриевич, значит, - ты,
Денис, Мосина знаешь. Устрой мне его постоянные консультации.
- И ты, влюбленный в искусство, бескорыстно все устроил.
- Почему бескорыстно? Я для него дело делал, он - платил.
- И сколько же твоя любовь к искусству стоит?
- Он мне платил по сотне за сеанс.
- А сколько он Мине платил?
- Вот этого я не знаю. Они между собой договаривались.
- Где живет твой Глеб Дмитриевич?
- Я не знаю.
- Как это не знаешь? А картины где он показывал?
- На какой-то даче в Кратове. Что не его эта дача - сразу видно.
Запущенная, нетопленая. Если хотите, я могу показать.
- Связывался как с ним?
- Всегда он со мной связывался, а не я с ним. Он мне своего телефона
не давал.
- Он опять темнит, Рома? - устав сидеть молча, громко заявил Алик.
- Я правду говорю... - обращаясь к Казаряну, заявил Денис и вдруг
сейчас осознал, что не знает, как по имени-отчеству обращаться к своему
спасителю.
- Роман Суренович, - представился тот.
- Роман Суренович! - радостно обратился Денис. - Я вам говорю чистую
правду.
- Верю, верю, - успокоил его Казарян, а нетерпимый Алик добавил:
- К сожалению, слово "чистое" несоединимо с тобой, бармен.
Чай остывал, Казарян разлил его по чашкам. Всем налил по рюмочке, но,
поглядел на Дениса, сходил на кухню, принес стакан и налил половину.
- Выпей, расслабься, - сказал Казарян и придвинул стакан Денису.
Тот быстро выпил, закусил шоколадкой и в ответ на доброе
казаряновское отношение доложил о том, что еще забыл рассказать:
- Да! По рекомендации Покатого мы с Михаилом Самойловичем два раза
милицию консультировали. По конфискованным вещам.
- Чего, чего, чего? - живо заинтересовался Казарян. Перебив их, резко
зазвонил телефон. Алик глазами показал, чтобы Казарян снял трубку.
- Да, да, да... Леонид, пену взбивать поздно. Да, будем ждать двух
часов. Да знаю я вашу писанину! Ты бы пораньше подъехал, кое-что занятное
имеется. Не по телефону... Да ты пойми, не могу! Понял? Вот и хорошо.
Ждем. - Казарян положил трубку. Часто помигал, отряхиваясь от разговора,
ловил нить здешнего. Поймал: - И где же это милиционеры показывали вам с
Миней конфискованные вещи?
- Как - где? В милиции.
- Весьма интересное кино. А не позвонить ли мне Михаилу Самойловичу?
То-то обрадуется! - И скоренько, по памяти, набрал телефон. Ждал довольно
долго, звонков пять-шесть. Сняли трубку наконец. - Здравствуй, Миня,
здравствуй, родной! Нет сил дождаться субботы, вот и звоню. И повидаться с
тобой хочу не в субботу, а сегодня. Как не знаю, знаю. Детское, половина
одиннадцатого... Никто над тобой не издевается... И не будь столь
категоричен. Здесь, у Алика Спиридонова, мы сидим и беседуем с Денисом. С
ним, с ним самым. Он поведал мне массу увлекательных вещей, в которых ты -
не на последнем месте. А так как ваша с Денисом совместная деятельность -
вольно или не вольно, пока не знаю, - серьезнейшим образом переплелась с
отъявленной уголовщиной, боюсь, что, если мы сегодня не выясним кое-какие
обстоятельства, тебе придется общаться с правоохранительными органами... -
Казарян скучающе послушал долгое телефонное бульканье, а потом продиктовал
Алькин адрес.
Через двадцать минут прибыл Миня Мосин. Он был еще в прихожей, когда
вновь задребезжал дверной звонок. Казарян, встречавший Миню, открыл дверь
следующему посетителю. На пороге стоял капитан милиции Махов. В форме.
- Вот и верь тебе после этого, - с горечью произнес Миня.
Неведомыми путями они выбрались на Киевское шоссе.
- Который час? - спросил Алексей - машинные часы, по Алькиному
разгильдяйству, естественно, не работали, а на свои посмотреть - надо было
отвлекаться от дороги. Смирнов ответил:
- Одиннадцать.
- Опередим их?
- Если у них нет связи с оставшимися в городе, опередим.
- Что у них - радиопередатчики, что ли?
- Кто их знает - шпана серьезная, - не обнадежил его Смирнов. Теперь,
когда не трясло по буеракам, можно было и поговорить спокойно. - Кто этот
человек, Леша?
- Я же сказал вам: самый богатый человек в Москве, делец.
- Цех? Валюта? Перевал?
- Посредничество.
- И на посредничестве - самый богатый? - удивился Смирнов.
- Если бы вы знали, между кем - и кем, вы бы так не говорили.
- Так между кем и кем?
- Это вы у него спросите.
- Дело на него в моей бывшей конторе имеется?
- Если только довоенное.
- В возрасте, значит. Фамилия, имя, отчество?
- Что вам это даст? Глеб Дмитриевич Ферапонтов. Настоящее это личико
или лица - не знаю...
- Какая официальная крыша?
- Сейчас пенсионер, лет пять как на пенсию ушел, а до этого - много
лет директор клуба на Пресне.
- Где живет? - спросил Смирнов. Алексей не отвечал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47