Они, как и я, вынуждены отсиживаться на чужбине, но разница между нами в том, что они прибыли с тридцатью тысячами долларов, позаимствованными в кассе банка при помощи кольтов, поэтому сидеть им здесь придется всю жизнь.
Эл Дженнингс - дитя трагедии, порожденной гражданской войной. Южане, они бросили свое поместье, мать умерла, отец начал пить, мальчик сбежал из дома, не в силах вынести позора (как это похоже на мою трагедию). Все, что произошло с ним потом, тоже напоминает мою жизнь: бродяжничество, работа на ранчо… Встреча с тобою спасла меня, но к нему бог был суров, он не послал ему подруги, Эл убил зверя-надсмотрщика на плантации, но его отец, излечившийся к тому времени от пьянства, вытащил его за огромные деньги из тюрьмы, увез на родину, заставил учиться праву и сделал адвокатом. Но там Эл столкнулся с нашим диким беззаконием - преступников в его городе возглавлял не кто-нибудь, но сам шериф. Дело кончилось перестрелкой, Эл и его старший брат Джон были ранены, Эл чудом спас Джона от суда Линча, пришлось ему второй раз убегать из дома, вместе с младшим братом Фрэнком.
Так он и оказался здесь. Я заслушиваюсь его историями о том, что ему пришлось пережить в те годы, когда он наводил ужас на своих врагов.
Запасы моих сюжетов пополняются день ото дня, люди, подобные Элу, - чистый клад для писателя, в его судьбе - судьбы тысяч, всех тех, кто лишен права на Право.
Родная, был бы тебе бесконечно признателен, если бы ты смогла переслать отцу Эла Дженнингса письмо, которое я вложил в конверт. Он не решается написать ему, опасаясь, что федеральная полиция узнает место его нынешнего пребывания.
Я обожаю тебя и мечтаю поскорее тебя увидеть. Целуй Маргарет.
Твой Билл".
54
"Дорогой Ли!
Жизнь развивается по спирали, тысячу раз прав мудрый Кювье!
Помнишь прекрасную испанку Тонью, которая пыталась избавиться от Малыша? Помнишь, как ее подставил под пулю нашего лейтенанта этот маленький бандюга? Тогда ты наверняка должен был помнить и ее младшую сестру, рыжеволосую голубоглазую красавицу тринадцати лет от роду с таким поразительным лицом, что, встретивши один раз, ты ее никогда не сможешь забыть. Я отчего-то полагал, что жизнь сломала и ее, нрав Малыша мне известен, уж если мстить, то всем родным, но месяц назад я встретил ее и Малыша в Мексике, в отеле «Республика», и был совершенно потрясен этим. Никак не думал, что она сразу же вспомнит меня! Тринадцать лет прошло с того дня, как погибла ее сестра!
Все случившееся потом могло бы стать сюжетом для новеллы, если бы не концовка, которая представляется мне несколько театрализованной из-за ее излишней драматичности.
Словом, думаю, что Малыш больше не будет бесчинствовать в твоих краях, пусть люди живут спокойно, его кровавым налетам, как мне представляется возможным считать, положен конец.
Поскольку я не имею никаких сведений об Этол и Маргарет, потому что последние месяцы пришлось много путешествовать, прошу тебя выяснить, что происходит в Остине, и честно написать обо всем в Сан-Антонио, пансионат «Эсперанса» для Джона Спенсера Росса.
Пожалуйста, передай Этол, что я отправил ей уже семь писем и очень страдаю, не получив от нее ни одного. Все ли там в порядке? Как ее здоровье?
Передай ей, что мои дела идут хорошо, я много работаю над заготовками к новеллам, успел посмотреть множество интересных мест и повстречался с весьма колоритными людьми.
Жду!
Твой Билл".
55
"Хэй, Джонни!
Что новенького? Продолжаешь защищать от электрического стула старых мошенников? Как Па? Что интересного в нашем бандитском городе?
Мы с Фрэнком в полном порядке. Путешествуем, смотрим мир и показываем себя, пусть людишки любуются Дженнингсами, такое не часто увидишь.
В Мексику мне больше не пиши, пришлось уехать, но, клянусь честью, я сам не нарывался, просто пришлось помочь нашему дружочку Биллу Сиднею Портеру, он с нами путешествует, рассказывает истории, от которых мы то смеемся, то плачем, как сироты, взятые на воспитание тетеньками из Армии Спасения.
А дело было так: поселились мы втроем в шикарном отеле, а там назначили карнавал-маскарад, куда пригласили всех звезд страны и вроде бы даже самого ихнего президента. Пропустить такое было выше наших сил, мы одолжили Портеру денег на фрак, сами приоделись, как на свадьбу, и отправились в громадный стеклянный ресторан. Стоим мы себе возле колонны, разглядываем красоток, оркестр гремит, пары кружатся, и вдруг мимо проплывает такое Рыжее Чудо с голубыми глазами, что мы балдеем, словно юнцы во время первой поллюции.
К слову сказать, Билл Портер - красивый малый, типичный янки, волосы цветом в пшеницу, глаза зеленые, плечи налитые, рот очерчен резко, хотя очень мягок, будто постоянно хранит в себе улыбку. Рыжее Чудо его и приметило, пока глазела на него через плечо кавалера, трепетно прижимавшего ее к сердцу. Все бабы - стервы, точно говорю, все до одной, у каждой на уме блуд!
Потом Чудо еще раз проскользнуло мимо, и я заметил, что она легонько подправляла своего маленького, но крепкого кавалера именно к нашей колонне, а он, дурень дурнем, поддается, как все мужики, если к ним найден верный подход. Вот тут-то Билл Портер и начал процесс: он низко поклонился Рыжему Чуду, не таясь от ее кавалера, что по испанским законам есть объявление войны, блокада, страшное оскорбление, пиратство и воровство средь бела дня. Ладно, думаю, будь что будет. А Рыжее Чудо не унимается, волочет своего быка по третьему разу к нам, и снова Билл кланяется ей, а она так улыбается, что я ему говорю, зря вы это, ее Малыш вас прибьет, а он только усмехнулся: «некоторое оживление всегда красит вечера, подобные этому».
Что-то мне стало тревожно на душе, у меня так бывает, я три раза не входил в банк за золотом, потому что было предчувствие, и каждый раз предчувствие меня не подводило, сидела засада, ну и тут сосет у меня под ложечкой, сил нет. Говорю Биллу, мол, давай слиняем, если тебе баба нужна, вызовем в номер. А он холодно возразил, что Рыжее Чудо не баба, но сама молодость и чистота. Тут к нам и подвалил этот самый бычок, что ее вальсировал, и сказал Биллу, не смей таращиться на мою невесту.
Начался следующий танец, я Билла чуть не за рукав тащу из зала, а он ни в какую; вообще-то он покладистый, как ребенок, но иногда становится каменным, ни с места не сдвинешь, ничем не переубедишь.
Тут-то все и началось! Рыжее Чудо глаз с Билла не спускает; то на своего малыша глянет с ненавистью, то на Билла - вопрошающе. Он бледный, замер весь. А потом красотка возьми да и брось свою мантилью к его ногам. Он ее поднял, прижал к груди и, поклонившись, вложил в ее трепещущие пальчики.
Ну, все, сказал я ему, за это вы поплатитесь, это ж оскорбление, вы ему обязаны вернуть платочек, ему, а не ей, он вам голову за такое свернет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Эл Дженнингс - дитя трагедии, порожденной гражданской войной. Южане, они бросили свое поместье, мать умерла, отец начал пить, мальчик сбежал из дома, не в силах вынести позора (как это похоже на мою трагедию). Все, что произошло с ним потом, тоже напоминает мою жизнь: бродяжничество, работа на ранчо… Встреча с тобою спасла меня, но к нему бог был суров, он не послал ему подруги, Эл убил зверя-надсмотрщика на плантации, но его отец, излечившийся к тому времени от пьянства, вытащил его за огромные деньги из тюрьмы, увез на родину, заставил учиться праву и сделал адвокатом. Но там Эл столкнулся с нашим диким беззаконием - преступников в его городе возглавлял не кто-нибудь, но сам шериф. Дело кончилось перестрелкой, Эл и его старший брат Джон были ранены, Эл чудом спас Джона от суда Линча, пришлось ему второй раз убегать из дома, вместе с младшим братом Фрэнком.
Так он и оказался здесь. Я заслушиваюсь его историями о том, что ему пришлось пережить в те годы, когда он наводил ужас на своих врагов.
Запасы моих сюжетов пополняются день ото дня, люди, подобные Элу, - чистый клад для писателя, в его судьбе - судьбы тысяч, всех тех, кто лишен права на Право.
Родная, был бы тебе бесконечно признателен, если бы ты смогла переслать отцу Эла Дженнингса письмо, которое я вложил в конверт. Он не решается написать ему, опасаясь, что федеральная полиция узнает место его нынешнего пребывания.
Я обожаю тебя и мечтаю поскорее тебя увидеть. Целуй Маргарет.
Твой Билл".
54
"Дорогой Ли!
Жизнь развивается по спирали, тысячу раз прав мудрый Кювье!
Помнишь прекрасную испанку Тонью, которая пыталась избавиться от Малыша? Помнишь, как ее подставил под пулю нашего лейтенанта этот маленький бандюга? Тогда ты наверняка должен был помнить и ее младшую сестру, рыжеволосую голубоглазую красавицу тринадцати лет от роду с таким поразительным лицом, что, встретивши один раз, ты ее никогда не сможешь забыть. Я отчего-то полагал, что жизнь сломала и ее, нрав Малыша мне известен, уж если мстить, то всем родным, но месяц назад я встретил ее и Малыша в Мексике, в отеле «Республика», и был совершенно потрясен этим. Никак не думал, что она сразу же вспомнит меня! Тринадцать лет прошло с того дня, как погибла ее сестра!
Все случившееся потом могло бы стать сюжетом для новеллы, если бы не концовка, которая представляется мне несколько театрализованной из-за ее излишней драматичности.
Словом, думаю, что Малыш больше не будет бесчинствовать в твоих краях, пусть люди живут спокойно, его кровавым налетам, как мне представляется возможным считать, положен конец.
Поскольку я не имею никаких сведений об Этол и Маргарет, потому что последние месяцы пришлось много путешествовать, прошу тебя выяснить, что происходит в Остине, и честно написать обо всем в Сан-Антонио, пансионат «Эсперанса» для Джона Спенсера Росса.
Пожалуйста, передай Этол, что я отправил ей уже семь писем и очень страдаю, не получив от нее ни одного. Все ли там в порядке? Как ее здоровье?
Передай ей, что мои дела идут хорошо, я много работаю над заготовками к новеллам, успел посмотреть множество интересных мест и повстречался с весьма колоритными людьми.
Жду!
Твой Билл".
55
"Хэй, Джонни!
Что новенького? Продолжаешь защищать от электрического стула старых мошенников? Как Па? Что интересного в нашем бандитском городе?
Мы с Фрэнком в полном порядке. Путешествуем, смотрим мир и показываем себя, пусть людишки любуются Дженнингсами, такое не часто увидишь.
В Мексику мне больше не пиши, пришлось уехать, но, клянусь честью, я сам не нарывался, просто пришлось помочь нашему дружочку Биллу Сиднею Портеру, он с нами путешествует, рассказывает истории, от которых мы то смеемся, то плачем, как сироты, взятые на воспитание тетеньками из Армии Спасения.
А дело было так: поселились мы втроем в шикарном отеле, а там назначили карнавал-маскарад, куда пригласили всех звезд страны и вроде бы даже самого ихнего президента. Пропустить такое было выше наших сил, мы одолжили Портеру денег на фрак, сами приоделись, как на свадьбу, и отправились в громадный стеклянный ресторан. Стоим мы себе возле колонны, разглядываем красоток, оркестр гремит, пары кружатся, и вдруг мимо проплывает такое Рыжее Чудо с голубыми глазами, что мы балдеем, словно юнцы во время первой поллюции.
К слову сказать, Билл Портер - красивый малый, типичный янки, волосы цветом в пшеницу, глаза зеленые, плечи налитые, рот очерчен резко, хотя очень мягок, будто постоянно хранит в себе улыбку. Рыжее Чудо его и приметило, пока глазела на него через плечо кавалера, трепетно прижимавшего ее к сердцу. Все бабы - стервы, точно говорю, все до одной, у каждой на уме блуд!
Потом Чудо еще раз проскользнуло мимо, и я заметил, что она легонько подправляла своего маленького, но крепкого кавалера именно к нашей колонне, а он, дурень дурнем, поддается, как все мужики, если к ним найден верный подход. Вот тут-то Билл Портер и начал процесс: он низко поклонился Рыжему Чуду, не таясь от ее кавалера, что по испанским законам есть объявление войны, блокада, страшное оскорбление, пиратство и воровство средь бела дня. Ладно, думаю, будь что будет. А Рыжее Чудо не унимается, волочет своего быка по третьему разу к нам, и снова Билл кланяется ей, а она так улыбается, что я ему говорю, зря вы это, ее Малыш вас прибьет, а он только усмехнулся: «некоторое оживление всегда красит вечера, подобные этому».
Что-то мне стало тревожно на душе, у меня так бывает, я три раза не входил в банк за золотом, потому что было предчувствие, и каждый раз предчувствие меня не подводило, сидела засада, ну и тут сосет у меня под ложечкой, сил нет. Говорю Биллу, мол, давай слиняем, если тебе баба нужна, вызовем в номер. А он холодно возразил, что Рыжее Чудо не баба, но сама молодость и чистота. Тут к нам и подвалил этот самый бычок, что ее вальсировал, и сказал Биллу, не смей таращиться на мою невесту.
Начался следующий танец, я Билла чуть не за рукав тащу из зала, а он ни в какую; вообще-то он покладистый, как ребенок, но иногда становится каменным, ни с места не сдвинешь, ничем не переубедишь.
Тут-то все и началось! Рыжее Чудо глаз с Билла не спускает; то на своего малыша глянет с ненавистью, то на Билла - вопрошающе. Он бледный, замер весь. А потом красотка возьми да и брось свою мантилью к его ногам. Он ее поднял, прижал к груди и, поклонившись, вложил в ее трепещущие пальчики.
Ну, все, сказал я ему, за это вы поплатитесь, это ж оскорбление, вы ему обязаны вернуть платочек, ему, а не ей, он вам голову за такое свернет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57