- Да нет, быть такого не может! Хотя... ты знаешь, из своих товарищей
по походу в последнее время вот только Карами повстречал, и он же в
столицу ехал. Может, тоже так же сейчас в караване?
Я сочувствую, подохиваю и водвздыхиваю, а затем принимаюсь выяснять,
что за такой Заречный поход хитрый?
- Да был такой лет двенадцать назад. Просили нас соседи - было с
востока за рекой государство не очень сильное - помочь против набега
северных гоблинов. Белых урхов, так они зовутся. Ну, собрали у нас
пол-восточного войска, пошли, через реку переправились и собрались урхов
бить, как тут приказ, что мол, не спасать надо соседей, а душить их надо,
ибо свила в их душах гнездо жажда земель и вод, и вообще, они
потенциальные предатели. Ну, а так как люди, свою силу осознавшие, есть
опасность и для мира вообще, и для Общего Дела в частности, то вывод один!
Словом, помогли мы соседям, умело и здорово. Но вот ведь штука: ни одного
подтверждения тому, что они жаждут земель и вод, не нашлось. Так что
уходили мы с развалин с некоторым сомнением в душах. Правда, потом стало
возможным, перевести Восточной войско против Властелина, и восточным
границам более охрана не требуется.
- А что это так, - я спрашиваю. - Ведь там же, на развалинах, небось
эти белые урхи хозяйничать взялись?
- Ну и что? На них Друг наложил очищающее заклятие, и ничего они
теперь против нас не сделают, и не подумают.
На этом Гриня экскурс в историю кончает. Занятно. Значит, Друг руками
и мечами Куранаха придавил видимо не такой уж и гадкий народ, а потом,
помахав кадилом и подпустив ладану, посадил там своих подручных. Кстати,
очищенный урх - это нечто интересное, это все равно, что вымытый ком
грязи. Да, Друг закадычный, взять бы тебя за кадычок, да руки коротковаты.
И клетка прочная, даром что деревянная. Ну, ладно, а пока - тянуть и
тянуть сведения.
- Грэнью, а что это за Общее Дело такое, именем которого здесь вся
жизнь творится?
- Да, это то, ради чего мя все и живем. Общее Дело - это когда
появится вновь на земле древняя магия эльфов и остальных перворожденных
народов. Тогда вновь воцарится тишина и спокойствие, как в то далекое
время, когда не было в мире злобы и страха, и всем хватало места, где
жить. Но тебе, уртазым-могузу, этого не понять.
Лихо сказано! Зато уртазым-могуз способен понять другое. Ну,
например, что у, скажем, гномов свое мнение, чья магия должна вернуться и
кто окажется в категории остальных. Но, в конце-концов, какое мое дело?
Мне нужно-то всего ничего - из этой дыры выползти и ребят вытащить, а
остальное лажа. А кто кого, это их дела. Все одно, магию и весь настрой
начальных дней вернуть сможет разве что носитель нулевой силы, если
господствующий сверхнулевик позволит, да и есть ли он вообще? Теоретически
должен быть, но пока на опыте не наблюдался.
Шорох по крышке - она, слетев, обнаруживает небо с синеватыми
оттенками. Облака: какие повыше - белые, какие в серединке - желтые и
красные, а что снизу - серота. На костре в середине круга телег гномы
что-то варят, а часть обносит арестантов неизменными бубликами. Я свой
поедаю с аппетитом, а Гриня отдает паек краболову, мол, не хочется. Солнце
садится окончательно, жиденький вечер кончен, и ночь берется за дело.
Гномы засыпают один за другим, храпят чуть ли не все разом, как под счет.
И караульный тоже - клевал носом, клевал, да и повалился на мешок. Во
сонное царство, как заколдовал кто!
В костре весело трещат дрова - оглобли на топливо пошли, - и потом в
языках пламени появляется тот самый огневичок. Он развлекается и
изображает из себя то гнома, то Чисимета, то Анлен, а потом, наплясавшись
в пламени, он перетаскивает его кусочек на запор моей клетки. Деревяшка
быстро распадается угольками, я хватаю мешок, толкаю дверь и вылезаю, а
следом и остальная братия. Огневик занят той же работой на соседнем
запоре, и вскоре вся партия - сорок-пятьдесят ссыльных - затаив дыхание,
крадется к выходу из круга телег. Где-то в середине Анлен, она внятным
шепотом командует спящую стражу не трогать, иначе все сонное царство
взбодрится. На удивление, ее слушаются, и Чисимет ограничивается тем, что
отбирает у гнома обруч-с-камнем свой меч и ножны. Я спрашиваю:
- Куда мы сейчас?
- В лес. Слушай, Алек, а если мы этого корявого убивать не будем, а с
собой прихватим, ничего не будет?
- А что, можно. Донесем - так донесем, а не донесем - бросим.
Чисимет подхватывает пару эльфов и, поскребывая бороденку, разъясняет
задачу. Они подходят к гному, подвязывают его к двум трофейным копьям и
тащат следом за основной группой.
Тишина, спокойствие, звезды светят. Гриня шагает рядом, напевая под
нос по-эльфийски: "Звезды - это самое красивое, что есть на свете. День и
солнце - не так уж плохо, но с прекрасной ночью не сравнится ничему".
Звезды - так звезды, мне не до них, тем более, что Анлен передает по
цепочке - караул через час проснется. Ну, что ж, шагу прибавим, а языка
Чисимет для верности глушит рукояткой меча по макушке, сон - сном, а так
вернее.
Проходит контрольный час, и наша толпа уже прямо-таки бежит. Видимо,
караул не способен что-либо предпринимать без подло спертого начальства, и
даже признаков погони не удается заметить.
До леса добрались - и продолжается бег, откуда только силы! Даже
задастые бабы весело толкают землю назад - раз-два, раз-два! Между прочим,
и весь народ бежит в том же ритме, а ритм задает самолично Анлен, не
считает вслух, а просто все за ней движения даже не глядя повторят. Но
если все мы себя чувствуем сносно, то к рассвету Анлен совершенно
выбивается из сил, и, наконец, стоп. Она прислоняется к стволу дерева и
бормочет какие-то неясные слова - то ли бред, то ли заклинание.
Сам собой организуется бивак, костерок горит, а на нем невесть откуда
взявшиеся грибы коптятся. Анлен уже на земле лежит, вся из себя дышит -
ничего, думаю отойдет. У костра дележ грибов, и мне достается веточка с
четырьмя штучками, без соли и воды идут мерзко, но хот что-то!
Начальник караула молча дергается, но в результате всех потуг он
только все ближе и ближе к костру придвигается, а в другую сторону ползти
наконечник копья не позволяет. В другой раз я бы посмотрел на эту картинку
до конца, но сейчас не до развлечений. Чисимет вытаскивает кляп - как кран
открыли, полилась ругань похабная и беспомощная - Чисимет просто обратно
тряпку всунул - и все.
Я говорю, стараясь делать голос повнушительней:
- Отвечать будешь только на вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110