Идиоты. Тупицы. Убирайтесь! Видеть вас не могу! Вон с моих глаз!
— Мистер Чейз…
— Живо! Я могу сам за себя ответить, и я буду говорить! — воскликнул он в спину своим адвокатам, когда они покидали комнату.
«Вот теперь, — сказала себе Ева, — мы тебя сделаем».
— Мистер Чейз, для протокола. Вы отказались от своих представителей?
Он опять оскалил зубы, на этот раз на нее.
— Я буду сам за себя говорить.
— Следовательно, вы отказываетесь от своего законного права на защиту?
— Сколько раз я должен повторять, ты, тупая сука?
— Ну что ж, пожалуй, этого довольно. Пусть запись продемонстрирует, что мистер Чейз отказался от своих представителей и согласился продолжать допрос, не пользуясь адвокатской поддержкой. — Ева помолчала, придала лицу сосредоточенное и уважительное выражение. — Вы говорите, они вас шантажировали? Это в корне меняет дело. Может, расскажете нам, с чего это началось? Рэндал Слоун доложил вам, что Натали Копперфильд начала задавать вопросы…
И он выложил им все до последней мелочи.
Глава 21
Пибоди уже держала наготове банку пепси, когда Ева вышла.
— После горячего допроса вы обычно предпочитаете кофеин в холодном виде. — Вторую банку она протянула Бакстеру. — Насчет тебя я не уверена.
— А я беру в любом виде, мне все равно.
— Да, я это слышала от нескольких женщин, — вставила Ева и жадно припала к своей банке.
Впервые с тех пор, как все это началось, Бакстер засмеялся.
— Спасибо, что дала мне засадить эту сволочь вместе с тобой, Даллас. Я позвоню Палме, скажу ей, что мы его взяли.
— Даллас, пока вы были на допросе, пришел Джейкоб Слоун. Его проводили в комнату ожидания.
— Ладно, я им займусь. А пока пусть приведут Баллок.
— Вы уверены, что не хотите сначала передохнуть? Вы уже шесть часов пашете без продыха.
— Я хочу с этим покончить, все записать и оформить. — Она покрутила головой, разминая затекшую шею. — Зато потом я поеду домой. И ты тоже.
— Есть! Я распоряжусь, чтобы ее привели.
Ева вошла в комнату ожидания со своей банкой пепси. Она устало потерла глаза и направилась к столу, за которым ее ждал Джейкоб Слоун. Она села напротив него.
Он как будто враз еще больше состарился и теперь казался хрупким и измученным.
— Мистер Слоун, вам следует отправиться домой к вашей семье.
— Уинфилд Чейз убил моего сына? У меня есть свои источники, — заторопился он, когда Ева подняла брови. — Мне известно, что он был арестован вместе со своей матерью. Ни за что не поверю, что Мадлен что-то делала сама. Она лишь отдавала распоряжения. Поэтому я спрашиваю вас еще раз: Уинфилд Чейз убил моего сына?
— Да. Он только что сознался. Он инсценировал его самоубийство, чтобы свалить на вашего сына убийство Натали Копперфильд и Бика Байсона. В их убийстве он тоже сознался.
Слоун кивнул, его тонкие губы крепко сжались. Увидев это, Ева решила нарушить свой бойкот торговых автоматов и купила бутылку воды. Потом вернулась на место и поставила бутылку перед ним.
— Спасибо! — Его рука слегка задрожала, когда он поднял бутылку и глотнул. — Мой сын во многих отношениях стал для меня разочарованием. Он был эгоистичен и ленив, он проиграл, растратил свою молодость, свой брак, свою репутацию. Но он был моим сыном.
— Я глубоко сочувствую вашей утрате. Слоун еще раз глотнул и медленно выдохнул.
— Натали и Бик… Они были такие молодые, яркие, чистые. Их совместная жизнь только начиналась. Я буду сожалеть… — Он опять сжал губы. — Их семьи извещены?
— Их извещают в эту самую минуту.
— Тогда я подожду до завтра. Но я обязательно свяжусь с ними. За что он их убил? Вы можете мне сказать?
— Я могу вам сказать, что Натали делала свою работу и обнаружила нечто такое, что попыталась исправить.
— Мой сын. Он не делал свою работу. — Ева промолчала, и Слоун покачал головой. — Это будет страшным ударом для моего внука и для моей жены.
— В таком случае вам следует быть с ними, мистер Слоун.
— Да, мне следует быть с ними. — Слоун поднялся на ноги. — Если вам что-то будет нужно от нас, от моей семьи, от моей фирмы, чтобы Уинфилд Чейз не избежал наказания, чтобы всю свою жизнь до последней секунды он провел в тюрьме, вам стоит только попросить. — Он протянул ей руку. — Спасибо вам, — Ева неподвижно посидела еще с минуту, когда он ушел, допила свою банку пепси.
И отправилась на допрос Мадлен Баллок.
Очевидно, слухи успели распространиться, отметила про себя Ева, так как в комнате для допроса вместе с Мадлен сидели только два адвоката.
— Запись включена, — сказала Ева и приступила к стандартной процедуре. — Ваш сын признался в пяти убийствах, — начала она, следя за глазами Мадлен. — Я вижу, вы уже об этом наслышаны. Он также детально описал вашу причастность к каждому из этих убийств и к похищению Тэнди Уиллоуби.
— Миссис Баллок готова сделать заявление, — сказал один из адвокатов.
— Опять будешь диктовать целую кучу дерьма, Мадлен? Ладно, послушаем.
— Я не жду от вас понимания того, в каком я ужасе и горе, какое страшное бремя вины я ощущаю. — Мадлен прижала к губам кружевной носовой платок. — Мой сын… Разве я могу не винить себя? Он — моя плоть и кровь. Но что-то… есть в нем что-то нездоровое. Такое страшное насилие, такой неистовый гнев Много лет я жила в страхе. Я боялась его.
— Ой, ради бога! Ничего вы не боитесь. Разве что потерять власть над своим Фондом. Это же деньги и престиж, и торговые операции, которыми вы занимались чуть ли не с тех самых пор, как умер ваш муж.
— Вам этого не понять. Он принуждал меня… Это невозможно выразить словами.
— Заниматься с ним сексом? Видите, это запросто можно выразить словами. И это очередная чушь. Это вы подвергали сына сексуальному насилию чуть ли не всю его жизнь.
— Какие ужасные слова! — Мадлен чуть не разрыдалась и спрятала лицо в платочек. — Уин болен, и я ничего не могла поделать…
— Он ваша плоть и кровь, — напомнила Ева, чувствуя, как ее охватывает бешенство. Она увидела себя в холодной комнате мотеля с мужчиной. Она была его плотью и кровью, и он многократно насиловал ее. — И вы сексуально эксплуатировали его. Это вы сделали его тем, чем он стал.
— Вы даже представить себе не можете, какие ужасы мне пришлось пережить.
— Не стоит рассказывать мне об ужасах. Особенно вам не стоит. У меня есть заявления вашего сына, Уолтера Кавендиша, Эллин Бруберри, и все они в один голос утверждают, что именно вы стояли во главе операции, вы принимали решения и отдавали приказы. Думаете, если вам удалось не запачкать ручки в крови, вы выйдете отсюда чистенькой?
— Я делала только то, что мне велел Уин. Он убил бы меня, если бы я ослушалась.
Мадлен потянулась через стол и схватила Еву за руки, Ева не стала вырываться, хотя всей кожей ощутила дрожь брезгливости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Мистер Чейз…
— Живо! Я могу сам за себя ответить, и я буду говорить! — воскликнул он в спину своим адвокатам, когда они покидали комнату.
«Вот теперь, — сказала себе Ева, — мы тебя сделаем».
— Мистер Чейз, для протокола. Вы отказались от своих представителей?
Он опять оскалил зубы, на этот раз на нее.
— Я буду сам за себя говорить.
— Следовательно, вы отказываетесь от своего законного права на защиту?
— Сколько раз я должен повторять, ты, тупая сука?
— Ну что ж, пожалуй, этого довольно. Пусть запись продемонстрирует, что мистер Чейз отказался от своих представителей и согласился продолжать допрос, не пользуясь адвокатской поддержкой. — Ева помолчала, придала лицу сосредоточенное и уважительное выражение. — Вы говорите, они вас шантажировали? Это в корне меняет дело. Может, расскажете нам, с чего это началось? Рэндал Слоун доложил вам, что Натали Копперфильд начала задавать вопросы…
И он выложил им все до последней мелочи.
Глава 21
Пибоди уже держала наготове банку пепси, когда Ева вышла.
— После горячего допроса вы обычно предпочитаете кофеин в холодном виде. — Вторую банку она протянула Бакстеру. — Насчет тебя я не уверена.
— А я беру в любом виде, мне все равно.
— Да, я это слышала от нескольких женщин, — вставила Ева и жадно припала к своей банке.
Впервые с тех пор, как все это началось, Бакстер засмеялся.
— Спасибо, что дала мне засадить эту сволочь вместе с тобой, Даллас. Я позвоню Палме, скажу ей, что мы его взяли.
— Даллас, пока вы были на допросе, пришел Джейкоб Слоун. Его проводили в комнату ожидания.
— Ладно, я им займусь. А пока пусть приведут Баллок.
— Вы уверены, что не хотите сначала передохнуть? Вы уже шесть часов пашете без продыха.
— Я хочу с этим покончить, все записать и оформить. — Она покрутила головой, разминая затекшую шею. — Зато потом я поеду домой. И ты тоже.
— Есть! Я распоряжусь, чтобы ее привели.
Ева вошла в комнату ожидания со своей банкой пепси. Она устало потерла глаза и направилась к столу, за которым ее ждал Джейкоб Слоун. Она села напротив него.
Он как будто враз еще больше состарился и теперь казался хрупким и измученным.
— Мистер Слоун, вам следует отправиться домой к вашей семье.
— Уинфилд Чейз убил моего сына? У меня есть свои источники, — заторопился он, когда Ева подняла брови. — Мне известно, что он был арестован вместе со своей матерью. Ни за что не поверю, что Мадлен что-то делала сама. Она лишь отдавала распоряжения. Поэтому я спрашиваю вас еще раз: Уинфилд Чейз убил моего сына?
— Да. Он только что сознался. Он инсценировал его самоубийство, чтобы свалить на вашего сына убийство Натали Копперфильд и Бика Байсона. В их убийстве он тоже сознался.
Слоун кивнул, его тонкие губы крепко сжались. Увидев это, Ева решила нарушить свой бойкот торговых автоматов и купила бутылку воды. Потом вернулась на место и поставила бутылку перед ним.
— Спасибо! — Его рука слегка задрожала, когда он поднял бутылку и глотнул. — Мой сын во многих отношениях стал для меня разочарованием. Он был эгоистичен и ленив, он проиграл, растратил свою молодость, свой брак, свою репутацию. Но он был моим сыном.
— Я глубоко сочувствую вашей утрате. Слоун еще раз глотнул и медленно выдохнул.
— Натали и Бик… Они были такие молодые, яркие, чистые. Их совместная жизнь только начиналась. Я буду сожалеть… — Он опять сжал губы. — Их семьи извещены?
— Их извещают в эту самую минуту.
— Тогда я подожду до завтра. Но я обязательно свяжусь с ними. За что он их убил? Вы можете мне сказать?
— Я могу вам сказать, что Натали делала свою работу и обнаружила нечто такое, что попыталась исправить.
— Мой сын. Он не делал свою работу. — Ева промолчала, и Слоун покачал головой. — Это будет страшным ударом для моего внука и для моей жены.
— В таком случае вам следует быть с ними, мистер Слоун.
— Да, мне следует быть с ними. — Слоун поднялся на ноги. — Если вам что-то будет нужно от нас, от моей семьи, от моей фирмы, чтобы Уинфилд Чейз не избежал наказания, чтобы всю свою жизнь до последней секунды он провел в тюрьме, вам стоит только попросить. — Он протянул ей руку. — Спасибо вам, — Ева неподвижно посидела еще с минуту, когда он ушел, допила свою банку пепси.
И отправилась на допрос Мадлен Баллок.
Очевидно, слухи успели распространиться, отметила про себя Ева, так как в комнате для допроса вместе с Мадлен сидели только два адвоката.
— Запись включена, — сказала Ева и приступила к стандартной процедуре. — Ваш сын признался в пяти убийствах, — начала она, следя за глазами Мадлен. — Я вижу, вы уже об этом наслышаны. Он также детально описал вашу причастность к каждому из этих убийств и к похищению Тэнди Уиллоуби.
— Миссис Баллок готова сделать заявление, — сказал один из адвокатов.
— Опять будешь диктовать целую кучу дерьма, Мадлен? Ладно, послушаем.
— Я не жду от вас понимания того, в каком я ужасе и горе, какое страшное бремя вины я ощущаю. — Мадлен прижала к губам кружевной носовой платок. — Мой сын… Разве я могу не винить себя? Он — моя плоть и кровь. Но что-то… есть в нем что-то нездоровое. Такое страшное насилие, такой неистовый гнев Много лет я жила в страхе. Я боялась его.
— Ой, ради бога! Ничего вы не боитесь. Разве что потерять власть над своим Фондом. Это же деньги и престиж, и торговые операции, которыми вы занимались чуть ли не с тех самых пор, как умер ваш муж.
— Вам этого не понять. Он принуждал меня… Это невозможно выразить словами.
— Заниматься с ним сексом? Видите, это запросто можно выразить словами. И это очередная чушь. Это вы подвергали сына сексуальному насилию чуть ли не всю его жизнь.
— Какие ужасные слова! — Мадлен чуть не разрыдалась и спрятала лицо в платочек. — Уин болен, и я ничего не могла поделать…
— Он ваша плоть и кровь, — напомнила Ева, чувствуя, как ее охватывает бешенство. Она увидела себя в холодной комнате мотеля с мужчиной. Она была его плотью и кровью, и он многократно насиловал ее. — И вы сексуально эксплуатировали его. Это вы сделали его тем, чем он стал.
— Вы даже представить себе не можете, какие ужасы мне пришлось пережить.
— Не стоит рассказывать мне об ужасах. Особенно вам не стоит. У меня есть заявления вашего сына, Уолтера Кавендиша, Эллин Бруберри, и все они в один голос утверждают, что именно вы стояли во главе операции, вы принимали решения и отдавали приказы. Думаете, если вам удалось не запачкать ручки в крови, вы выйдете отсюда чистенькой?
— Я делала только то, что мне велел Уин. Он убил бы меня, если бы я ослушалась.
Мадлен потянулась через стол и схватила Еву за руки, Ева не стала вырываться, хотя всей кожей ощутила дрожь брезгливости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96