И невинные материалы, которые вы имеете в виду, будут находиться здесь, в моем сейфе, до тех пор, пока и вы находитесь на этом свете. Что же касается денег, то вы не беспокойтесь: вы их получите, хотя и несколько позже. Я вообще намерен рассчитаться с вами целиком и полностью.
— Послав Марка свести со мной счеты.
— Вы оскорбляете меня вашей подозрительностью, — ворчит шеф, встав с кресла и направляясь к письменному столу. Но по дороге внезапно останавливается, словно вспомнив о чем-то, и бормочет себе под нос: — Но где же он запропастился, этот Марк?
— Я не удивился бы, узнав, что вы послали его навестить Линду.
Он некоторое время рассеянно смотрит на меня, словно обдумывает мою гипотезу.
— В сущности, вы не так далеки от истины, Питер. Я на самом деле послал его к мисс Грей, хотя вовсе не за тем, что вы вообразили себе с присущей вам мнительностью. Я просто послал его за ней. И поскольку он очень задержался, мне пришлось послать ему вдогонку Боба узнать, что там стряслось. И представьте себе, оказывается, в квартире он не обнаружил никаких следов ни Марка, ни мисс Грей.
— И даже следов крови?
— Боюсь, что у нас стали твориться странные вещи, — вздыхает Дрейк, пропуская мимо ушей мое замечание.
— Вы имеете в виду ЦРУ?
— Я не знаю, что вы имеете в виду, Питер. Для чего ваша Линда понадобилась ЦРУ?
И поскольку голубые глазки смотрят на меня с неприятной настойчивостью, я вынужден подсказать ему:
— Относительно Линды вы правы, но, возможно, ЦРУ нужен Марк. Если не ошибаюсь, именно Марк убрал Ларкина.
— А откуда ЦРУ известно, кто кого убрал, мой друг?
— Весь свет знает, каковы функции Марка на этой улице.
— Да, вы правы, — кивает головой рыжий. — И, возможно, вы в самом деле непричастны к этим нелепым исчезновениям. Хотя сам факт все же следует проверить.
Дрейк направляется к письменному столу, и я отлично понимаю, что, если он дойдет до него, ему ничего не будет стоит нажать кнопку секретного звонка. Поэтому я выхватываю из внутреннего кармана пистолет и командую:
— Ни с места, Дрейк, если не хотите, чтобы я размозжил вашу голову! Повернитесь ко мне и — руки вверх!
Шеф лениво поворачивается ко мне и так же не спеша выполняет мою команду. По его лицу видно, что он потрясен.
— Питер, Питер! До чего я дожил?!
Я делаю несколько шагов к двери, не спуская с него глаз, и задвигаю увесистый засов. Потом подхожу к рыжему, ощупываю его со всех сторон на всякий случай и вытаскиваю из заднего кармана его брюк миниатюрный браунинг. Что же касается интересующего меня ключа, то он торчит в самом сейфе. Открываю дверцу и, одной рукой сжимая рукоять пистолета, направленного Дрейку в живот, другой исследуя содержимое сейфа, пока не натыкаюсь на интересующие меня материалы: снимки, негативы и собственноручно написанный мною доклад. И, чтобы не обременять свое сознание этой скромной документацией, бросаю ее в пылающий камин.
— Все было бы прекрасно, если бы вы могли ликвидировать таким же образом и себя, — замечает шеф, следя за игрой языков пламени. — Только вы едва ли решитесь на это, так что и в этом случае мне придется вам помочь.
— Вы даже не смогли оценить должным образом моего жеста: я не притронулся к вашим деньгам…
— Настоящая деталь не меняет характера вашего поступка. Это же форменный грабеж, приятель. А на острове каждое ограбление наказывается со всей строгостью закона. И особенно здесь, в Сохо.
— Боюсь, что Марк больше никогда не будет готов к вашим услугам. По технической причине.
— Это вы его ликвидировали, Питер? — бросил на меня гневный взгляд Дрейк.
— Для любого дела найдутся подходящие люди, — отвечаю я туманно.
— Действительно. Люди найдутся и для вас.
— А вы о себе не подумали? — задаю я вопрос, вороша каминными щипцами обгоревшие остатки документов. — Вы конченый человек, мистер Дрейк. Несмотря на всю вашу опытность, вы не смогли усвоить одно элементарное правило, согласно которому мелкий гангстер должен знать свое место и не тягаться с особами поважнее его…
Обрываю свое нравоучение, уловив быстрое движение Дрейка. Воспользовавшись тем, что я переключил свое внимание на манипуляции с каминными щипцами, он не упускает возможности нажать на кнопку звонка, монтированного в край стола. В ответ на эту вольность и, чтобы пресечь ее повторение, я прицеливаюсь и попадаю в него, правда не из пистолета, а кулаком. Рыжий валится на ковер и застывает в неподвижности.
Поздно. Кто-то с силой нажимает на ручку двери, я уверен, что это Ал, возможно, в компании с Бобом. Наконец ручку оставляют в покое, чтобы обрушить на дверь град ударов, намереваясь в конечном счете ее одолеть.
Я бросаюсь к одному из двух окон. Давно уже пора узнать, что же в конце концов скрывается за этими вечно задернутыми шторами. Оказывается, они скрывают унылый, уже окрашенный в темные тона пейзаж заднего двора. Открываю или, точнее, поднимаю окно, потому что в старых лондонских домах рамы поднимаются вверх, как в старых железнодорожных вагонах. Расстояние от окна до земли, вероятно, около четырех метров и, поскольку двор выложен плитами, то этого вполне достаточно, чтобы сломать себе ногу, но в моем распоряжении оказывается водосточная труба и я, недолго думая, хватаюсь за нее и начинаю спускаться вниз, пока не чувствую под ногами землю.
Маленькая дверца ведет в подвальное помещение, а оттуда, вероятно, выход на Дрейк-стрит, но в данный момент Дрейк-стрит меня особенно не интересует, я иду на риск и, перебравшись через каменную ограду, оказываюсь в соседнем дворе, а потом через узкий проход выскальзываю на улицу, параллельную Дрейк-стрит.
«Прощай, Сохо!» — говорю я про себя, выходя на Пикадилли и растворяясь в многоцветном неоновом разгуле лондонского вечера. Заскочив в первую попавшуюся телефонную будку, набираю номер Линды.
— Вероятно, два или три дня нам не следует встречаться, — сообщаю ей я. — Не беспокойтесь и не выходите из дому, пока я вам не позвоню. Вообще, развлекайтесь воспоминаниями о своем детстве: «А помнишь, дорогая…»
— Воспоминания уже исчерпаны, — слышу я голос Линды. — Теперь смотрим телевизор…
Выхожу из телефонной будки с настойчивой мыслью о том, как найти гостиницу, которая находилась бы как можно дальше от центра. Наконец решаю, что гостиница в Лондоне — это в любом случае рискованно, и из поезда метро отправляюсь на вокзал.
Там я покупаю билет до Оксфорда. Может, потому что мне вспомнился один давний разговор с Линдой. Поезд отправляется через четверть часа, я выхожу на перрон и уже намереваюсь войти в вагон, как вдруг чувствую у себя на плече чью-то руку.
— Куда? — дружеским тоном спрашивает горилла, возникшая у меня за спиной.
К счастью, эта горилла не Ал и не другой такой же зверь, отзывающийся на кличку Боб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Послав Марка свести со мной счеты.
— Вы оскорбляете меня вашей подозрительностью, — ворчит шеф, встав с кресла и направляясь к письменному столу. Но по дороге внезапно останавливается, словно вспомнив о чем-то, и бормочет себе под нос: — Но где же он запропастился, этот Марк?
— Я не удивился бы, узнав, что вы послали его навестить Линду.
Он некоторое время рассеянно смотрит на меня, словно обдумывает мою гипотезу.
— В сущности, вы не так далеки от истины, Питер. Я на самом деле послал его к мисс Грей, хотя вовсе не за тем, что вы вообразили себе с присущей вам мнительностью. Я просто послал его за ней. И поскольку он очень задержался, мне пришлось послать ему вдогонку Боба узнать, что там стряслось. И представьте себе, оказывается, в квартире он не обнаружил никаких следов ни Марка, ни мисс Грей.
— И даже следов крови?
— Боюсь, что у нас стали твориться странные вещи, — вздыхает Дрейк, пропуская мимо ушей мое замечание.
— Вы имеете в виду ЦРУ?
— Я не знаю, что вы имеете в виду, Питер. Для чего ваша Линда понадобилась ЦРУ?
И поскольку голубые глазки смотрят на меня с неприятной настойчивостью, я вынужден подсказать ему:
— Относительно Линды вы правы, но, возможно, ЦРУ нужен Марк. Если не ошибаюсь, именно Марк убрал Ларкина.
— А откуда ЦРУ известно, кто кого убрал, мой друг?
— Весь свет знает, каковы функции Марка на этой улице.
— Да, вы правы, — кивает головой рыжий. — И, возможно, вы в самом деле непричастны к этим нелепым исчезновениям. Хотя сам факт все же следует проверить.
Дрейк направляется к письменному столу, и я отлично понимаю, что, если он дойдет до него, ему ничего не будет стоит нажать кнопку секретного звонка. Поэтому я выхватываю из внутреннего кармана пистолет и командую:
— Ни с места, Дрейк, если не хотите, чтобы я размозжил вашу голову! Повернитесь ко мне и — руки вверх!
Шеф лениво поворачивается ко мне и так же не спеша выполняет мою команду. По его лицу видно, что он потрясен.
— Питер, Питер! До чего я дожил?!
Я делаю несколько шагов к двери, не спуская с него глаз, и задвигаю увесистый засов. Потом подхожу к рыжему, ощупываю его со всех сторон на всякий случай и вытаскиваю из заднего кармана его брюк миниатюрный браунинг. Что же касается интересующего меня ключа, то он торчит в самом сейфе. Открываю дверцу и, одной рукой сжимая рукоять пистолета, направленного Дрейку в живот, другой исследуя содержимое сейфа, пока не натыкаюсь на интересующие меня материалы: снимки, негативы и собственноручно написанный мною доклад. И, чтобы не обременять свое сознание этой скромной документацией, бросаю ее в пылающий камин.
— Все было бы прекрасно, если бы вы могли ликвидировать таким же образом и себя, — замечает шеф, следя за игрой языков пламени. — Только вы едва ли решитесь на это, так что и в этом случае мне придется вам помочь.
— Вы даже не смогли оценить должным образом моего жеста: я не притронулся к вашим деньгам…
— Настоящая деталь не меняет характера вашего поступка. Это же форменный грабеж, приятель. А на острове каждое ограбление наказывается со всей строгостью закона. И особенно здесь, в Сохо.
— Боюсь, что Марк больше никогда не будет готов к вашим услугам. По технической причине.
— Это вы его ликвидировали, Питер? — бросил на меня гневный взгляд Дрейк.
— Для любого дела найдутся подходящие люди, — отвечаю я туманно.
— Действительно. Люди найдутся и для вас.
— А вы о себе не подумали? — задаю я вопрос, вороша каминными щипцами обгоревшие остатки документов. — Вы конченый человек, мистер Дрейк. Несмотря на всю вашу опытность, вы не смогли усвоить одно элементарное правило, согласно которому мелкий гангстер должен знать свое место и не тягаться с особами поважнее его…
Обрываю свое нравоучение, уловив быстрое движение Дрейка. Воспользовавшись тем, что я переключил свое внимание на манипуляции с каминными щипцами, он не упускает возможности нажать на кнопку звонка, монтированного в край стола. В ответ на эту вольность и, чтобы пресечь ее повторение, я прицеливаюсь и попадаю в него, правда не из пистолета, а кулаком. Рыжий валится на ковер и застывает в неподвижности.
Поздно. Кто-то с силой нажимает на ручку двери, я уверен, что это Ал, возможно, в компании с Бобом. Наконец ручку оставляют в покое, чтобы обрушить на дверь град ударов, намереваясь в конечном счете ее одолеть.
Я бросаюсь к одному из двух окон. Давно уже пора узнать, что же в конце концов скрывается за этими вечно задернутыми шторами. Оказывается, они скрывают унылый, уже окрашенный в темные тона пейзаж заднего двора. Открываю или, точнее, поднимаю окно, потому что в старых лондонских домах рамы поднимаются вверх, как в старых железнодорожных вагонах. Расстояние от окна до земли, вероятно, около четырех метров и, поскольку двор выложен плитами, то этого вполне достаточно, чтобы сломать себе ногу, но в моем распоряжении оказывается водосточная труба и я, недолго думая, хватаюсь за нее и начинаю спускаться вниз, пока не чувствую под ногами землю.
Маленькая дверца ведет в подвальное помещение, а оттуда, вероятно, выход на Дрейк-стрит, но в данный момент Дрейк-стрит меня особенно не интересует, я иду на риск и, перебравшись через каменную ограду, оказываюсь в соседнем дворе, а потом через узкий проход выскальзываю на улицу, параллельную Дрейк-стрит.
«Прощай, Сохо!» — говорю я про себя, выходя на Пикадилли и растворяясь в многоцветном неоновом разгуле лондонского вечера. Заскочив в первую попавшуюся телефонную будку, набираю номер Линды.
— Вероятно, два или три дня нам не следует встречаться, — сообщаю ей я. — Не беспокойтесь и не выходите из дому, пока я вам не позвоню. Вообще, развлекайтесь воспоминаниями о своем детстве: «А помнишь, дорогая…»
— Воспоминания уже исчерпаны, — слышу я голос Линды. — Теперь смотрим телевизор…
Выхожу из телефонной будки с настойчивой мыслью о том, как найти гостиницу, которая находилась бы как можно дальше от центра. Наконец решаю, что гостиница в Лондоне — это в любом случае рискованно, и из поезда метро отправляюсь на вокзал.
Там я покупаю билет до Оксфорда. Может, потому что мне вспомнился один давний разговор с Линдой. Поезд отправляется через четверть часа, я выхожу на перрон и уже намереваюсь войти в вагон, как вдруг чувствую у себя на плече чью-то руку.
— Куда? — дружеским тоном спрашивает горилла, возникшая у меня за спиной.
К счастью, эта горилла не Ал и не другой такой же зверь, отзывающийся на кличку Боб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74