— Жаль, — замечает он. — Я опять остался без помощника.
И словно про себя замечает:
— Трудно, очень трудно работать в этом районе…
Дрейк все еще сидит за письменным столом в кабинете и все еще в полном одиночестве.
— А, вы уже вернулись? — приветствует он меня. — Где письмо?
— Какое письмо? Там только Майк. Да и тот мертвый.
— Значит, я вас послал по моему делу, а вы ухитрились обделать свои делишки! Да вы ловчила, Питер! — Рыжий шутливо грозит мне пальцем.
— Не понимаю, что вы хотите сказать.
— Может, вы не понимаете и того, что Майк — жертва вашей мести?
— Разве вы…
— Что я? — перебивает Дрейк. — Я действительно намекнул вам, что не мешало бы расквитаться с Майком за побои; но я совсем не допускал, что ваша расплата будет такой… м-м-м… категоричной. Вы погорячились, Питер!
— Я не имею никакого отношения к его убийству!
— Факты свидетельствуют о другом, — возражает рыжий, — он достает из ящика стола фотографию и протягивает ее мне.
Снимок красноречивый. И наверное, совсем недавно вынут из поляроидного аппарата. Ярко освещенная комната, труп Майка, над ним склонился я, Питер, и всматриваюсь в лицо покойного. Подавив чувство неприятного удивления, я заявляю:
— Фальшивка как фальшивка. В качестве улики не годится. Вам хорошо известно, что у меня даже пистолета нет.
— Пистолет можно найти, — успокаивает меня шеф. — Тот самый пистолет, да еще украшенный отпечатками ваших пальцев. Не понимаю, откуда вы взяли привычку швырять пистолеты за окно, где они попадают в руки посторонних. Не волнуйтесь, оружие убрано в надежное место.
— Прекрасно, — вздыхаю я и разваливаюсь в кресле. — Допустим, что инсценировку вы организовали по всем правилам. Но зачем?
— Пока — незачем, Питер. На всякий случай. Легче доверяться человеку, против которого имеешь известные улики. Доверие — прекрасная вещь, но оно не должно быть слепым.
Он переводит свои голубые глазки с меня на хрустальную люстру.
— Если я не ошибаюсь, у вас опять была краткая беседа с Хиггинсом.
— Он потребовал мой паспорт для проверки…
— И больше ничего?
— Вы просто забавляетесь, сэр. Будто Хиггинс — не из ваших людей.
— Хиггинс действительно из моих людей, — отзывается шеф и принимается рассматривать свои короткие пухлые пальцы, которые в это время выбивают легкую дробь по столу. — Но он служит и в полиции. А любой слуга двух господ…
В дверь стучат, и на пороге появляется Ларкин.
— А! — восклицает Дрейк. — Вы как раз вовремя: мы тут говорим о полицейских, которые служат двум хозяевам сразу. Очень увлекательная тема.
— Эта тема весьма банальна, дорогой, — возражает смуглый гость, устремляя на хозяина свой тяжелый неподвижный взгляд. — И давно исчерпана.
— Однако она нередко возобновляется в новых вариантах, — не унимается Дрейк.
— Надеюсь, вы меня пригласили не затем, чтобы слушать варианты старой песни, — хладнокровно отзывается гость.
— Садитесь и слушайте, — Дрейк меняет тон и, выждав, пока гость расположится поудобнее, заявляет: — Речь идет о новом проекте. Проекте Питера. Питер, вам слово.
Я кратко и исчерпывающе излагаю свой проект. Выслушав меня, Ларкин сухо замечает, что это уже нечто более реальное, и переходит к вопросам. Кратким и цепким вопросам профессионала, прощупывающим операцию по всем швам.
— Да, это уже нечто более реальное, — подытоживает бывший полицейский, покончив с вопросами. — После проверки по всем каналам, пожалуй, можно будет приступить к подготовке.
— Смотрите, чтобы ваши проверки не затянулись, — роняет Дрейк.
— Проверка отнимет ровно столько времени, сколько будет необходимо.
Кроме ледяной улыбки Ларкина, я вижу знак, который подает мне шеф: «Мотай отсюда!»; я прощаюсь и ухожу — пускай звери рычат друг на друга без свидетелей.

— Вы ужасно аппетитная женщина, Дорис. Здоровый дух в здоровом теле — вот что вы такое.
— А вы, мистер Питер, — ужасный льстец, — произносит Дорис по своему обыкновению.
Я застал ее в номере за сменой белья. Она работает, а я сижу в потертом кресле, выжидая, когда можно будет занять любимое горизонтальное положение.
— Вы, конечно, уже знаете новость? — выпрямляясь, спрашивает Дорис.
— Ничего не знаю. Какую новость?
— Ну как же! Вашего соотечественника пристукнули.
— Это невозможно!
— Абсолютный факт! — говорит хозяйка гостиницы. — Его труп нашли в каком-то заброшенном доме, через две улицы отсюда. Вот чем кончается дело, когда человек собьется с правильной дорожки, — нравоучительно добавляет она. — Сначала гашиш, а потом — пуля.
— Полиции придется повозиться…
— И не надейтесь! Для полиции такое происшествие — мелочь, мистер Питер. Если хотите знать, она даже рада, когда такие типы убивают друг друга. Это облегчает ей работу.
— Глоток виски, Дорис? Совсем маленький!
— Вечером я воспользуюсь вашим приглашением, мистер Питер, а сейчас не могу. Не то еще сопьюсь. — И Дорис с улыбкой исчезает.
Не знаю, приходилось ли вам замечать, с каким особым удовольствием ложишься одетый на только что застланную постель. Конечно, не в обуви. Ноги можно положить на спинку кровати. Вы ложитесь, прикрываете глаза и начинаете размышлять, расплетать узел своих забот, пока не увидите, куда привела ниточка.
В самом деле, полиция вряд ли станет возиться и проводить сложные анкеты по поводу убийства некоего торговца наркотиками, да еще эмигранта. Убийству уделят строчек пять в «черной хронике», после чего оно будет предано забвению. Дело сдадут в архив, откуда при надобности его нетрудно будет извлечь. А возникнет такая надобность, и будет ли оно извлечено на белый свет, — это зависит только от моего шефа. Больше ни от кого.
У бедняги Майка была привычка торопиться в разговоре. И поскольку он торопился, то допускал ошибки, а поскольку допускал ошибки, ему приходилось их поправлять. Очевидно, так же он действовал и в жизни. Но в жизни исправлять ошибку можно не всегда. Поправки наносят другие люди. И обязательно не в твою пользу.
В эти места его занесло волей случая. Благодаря торговле гашишем в розницу и связям с другими такими же мелкими торговцами ему удалось добраться до шефа. В его пылающей физиономии Майк увидел восходящее солнце своей большой удачи. И предложил ему план, в который, наверное, и сам поверил, — план быстрого обогащения. Ему хотелось блеснуть и стать доверенным лицом шефа.
Момент был весьма подходящий: самому Дрейку уже тесно здесь, на глухой улочке, которую он превратил в свою империю. Он уже задыхается здесь, с его-то размахом. Жажду новых завоеваний породила идея пересылки мизерного пакетика с гашишем через Балканы, потому что путь по Средиземноморью день ото дня становится все сложнее и труднее. А потом огонек идеи разгорелся в пожар мечты о постоянном солидном канале переброски наркотиков в огромных количествах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74