Он помог Ленинграду бороться. Он уже не был тем злым детищем природы, которое давило и ломало корабли. Лед оказался другом, который выручил советских людей в трудную минуту.
С первых дней войны нас, молодых инженеров, взяли на строительство оборонных сооружений.
В то время я думал, что надолго распрощаюсь со льдом. Но случилось иначе. Когда наступила зима и замерзли реки, озера и болота, то по ним стали переправлять тяжелые грузы, танки, пушки. Часто лед не выдерживал и грузы проваливались. Как быть? Начали искать специалистов, которые могли бы определить прочность льда. Узнав, что я занимался льдом, меня перебросили на
один из северных участков фронта. Я снова встретился со льдом.
«Здравствуй, старый знакомец!» — хотел я сказать ему. Но нет. Он, как друг человека, еще не был моим знакомцем. Я знал его как грозную ледяную стихию или как полчища коварной шуги. Пришлось узнать и другую его сторону.
Едва я успел приехать в штаб, как сразу же передо мной поставили задачу: надо было перевести через реку тяжелые танки. Выдержит лед или нет?
Я пошел на реку и измерил в разных местах толщину льда, а потом стал считать. Если мой расчет будет неверен, то танки с людьми могут провалиться и погибнуть. А если я запрещу переправу, то танки не смогут выйти на свой огневой рубеж. Задача еще осложнялась тем, что расчет не дал ясного ответа, можно или нельзя переправлять танки. Расчет показал, что лед находится на пределе. Я проверил еще несколько раз. Прямого ответа не было. Задача оставалась неопределенной. Как быть? К восьми часам вечера я должен был дать ответ. У меня оставалось в запасе всего два часа. Я снова пошел на реку и измерил лед еще раз. Я не мог дать командиру два ответа. Ему надо сказать что-нибудь одно: или можно, или нельзя.
Снова лед заставил меня мучительно думать. Опять передо мною стояла задача, которую я не мог решить. Тут я пожалел, что связал свою жизнь со льдом. Какое же это беспокойное занятие — решать задачи, связанные со льдом! В уме я перебирал всякие случаи, о которых читал и слышал.
Стрелка часов неумолимо приближалась к восьми. Мне оставалось 48 минут. А что, если заставить танки пройти через реку на большой скорости, так, чтобы лед не успел обломаться? Ведь, катаясь на коньках, каждый мальчишка знает, что на тонком льду останавливаться нельзя. Надо ехать быстро, если не хочешь утонуть или искупаться зимой. Я так и решил сделать. Придя к командиру, рассказал ему, что собой представляет лед и как нужно танкам переправляться. Он внимательно выслушал меня и строго спросил:
— Значит, есть большой риск?
— Есть, — ответил я. — Расчет показал прочность льда на пределе.
— А вы уверены в том, что при переходе на большой скорости риск будет меньше?
— Уверен! Это единственное, что можно предложить. На первой машине поеду сам, — ответил я.
— Хорошо! — сказал командир и сразу как-то подобрел ко мне.
Командир приказал собрать танкистов и попросил меня объяснить им, как надо вести себя на льду. Переправа была назначена на рассвете следующего дня. Я лег спать пораньше. Меня разбудили, когда только начинала брезжить заря. Я быстро оделся и вышел на улицу. У крыльца стояла бронемашина командира, и мы с ним поехали осматривать стоянки танков. Они уже все вышли на исходные рубежи и ждали сигнала. Моторы работали, оглашая реку могучим гулом. Там я пересел в головной танк. Через несколько минут по сигналу командира мотор оглушительно заревел, и танк с огромной скоростью помчался по льду. Туча снежной пыли белым хвостом оставалась за ним. Я не заметил, как мы очутились на другом берегу реки.
— А знаете, как лед изгибался под нами? — возбужденно рассказывал водитель. — Признаться, я думал, что вот-вот провалимся. Не хотел бы я повторить этот путь,— сказал он и вздохнул с облегчением.
Командир танка пустил зеленую ракету, обозначающую, что переправу можно начать. Слева и справа от нас раздался гул, и танки пошли через реку. Они перебрались благополучно. За ними пошли тягачи, грузовики и бензозаправщики. Скоро подъехал и командир на своей бронемашине. Я вернулся в штаб.
С переправой танков мне пришлось в ту зиму встретиться еще раз, но уже на другой реке. Танки были более мощные, а лед оказался тоньше, так как был покрыт толстым слоем снега, который прикрывал его от морозов, словно теплое одеяло. Расчет показал, что танки провалятся, как только их пустим на лед. Здесь уже нельзя было применить метод быстрого перехода. Надо было искать другое решение, и оно нашлось. Оказалось, что верхняя очень тяжелая вращающаяся головка танка могла сниматься автокраном, тогда танк становился легче и его можно было переправить в полуразобранном виде.
Несколько случаев удачных переправ окрылили меня, и я стал считать себя уже специалистом по льду. Окру-
жающие штабные работники также уверовали в меня и стали посылать туда, где нужно было решать задачи, связанные со льдом.
Зима первого года войны подходила к концу. Однажды начальник штаба вызвал меня к себе и сказал:
— Там, на севере, имеется железная дорога, проложенная по льду. — Он показал на карте место, где шла дорога. — Началось таяние, дорога быстро выходит из строя. Ее хотели уже закрыть, но нашелся один энтузиаст метеоролог, который берется продлить жизнь дороги еще дней на десять — пятнадцать. Инженеры путейцы, которые смотрят за дорогой, говорят, что это недомыслие непонимающего человека.
— Что понимает метеоролог во льдах? — спросил я несколько заносчиво, заранее склоняясь на сторону инженеров и осуждая изобретателя.
— Так-то оно так, но больно заманчиво дать дороге поработать еще несколько дней.
— Желание отличиться! — сказал я.
— Может быть, и так, но вам надо туда выехать и установить на месте действительную картину.
Я поехал.
Этот район был довольно далеко; надо было лететь на самолете, а затем ехать на машине. Не заезжая в управление, я направился прямо на дорогу, чтобы самому ее посмотреть и составить мнение.
Уже чувствовалось дыхание весны. На льду стояли лужи от растаявшего снега, верхний слой льда ослаб. Дорога выглядела ужасно. За период зимней эксплуатации накопилось много мусора. Весь лед был загрязнен, и теперь солнце этим воспользовалось. На участке дороги шло быстрое таяние. В некоторых местах на льду были уже сквозные трещины. Ширина их местами достигала нескольких сантиметров, и была видна темная вода реки. Почти все полотно дороги было покрыто лужами талой воды. Проходившие по рельсам мотовозы с вагонами создавали целые фонтаны брызг.
Признаться, я не ожидал такого плачевного состояния дороги. Действительно, дорога по льду долго не продержится.
— Что он, с ума сошел, что ли, этот метеоролог? — решил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
С первых дней войны нас, молодых инженеров, взяли на строительство оборонных сооружений.
В то время я думал, что надолго распрощаюсь со льдом. Но случилось иначе. Когда наступила зима и замерзли реки, озера и болота, то по ним стали переправлять тяжелые грузы, танки, пушки. Часто лед не выдерживал и грузы проваливались. Как быть? Начали искать специалистов, которые могли бы определить прочность льда. Узнав, что я занимался льдом, меня перебросили на
один из северных участков фронта. Я снова встретился со льдом.
«Здравствуй, старый знакомец!» — хотел я сказать ему. Но нет. Он, как друг человека, еще не был моим знакомцем. Я знал его как грозную ледяную стихию или как полчища коварной шуги. Пришлось узнать и другую его сторону.
Едва я успел приехать в штаб, как сразу же передо мной поставили задачу: надо было перевести через реку тяжелые танки. Выдержит лед или нет?
Я пошел на реку и измерил в разных местах толщину льда, а потом стал считать. Если мой расчет будет неверен, то танки с людьми могут провалиться и погибнуть. А если я запрещу переправу, то танки не смогут выйти на свой огневой рубеж. Задача еще осложнялась тем, что расчет не дал ясного ответа, можно или нельзя переправлять танки. Расчет показал, что лед находится на пределе. Я проверил еще несколько раз. Прямого ответа не было. Задача оставалась неопределенной. Как быть? К восьми часам вечера я должен был дать ответ. У меня оставалось в запасе всего два часа. Я снова пошел на реку и измерил лед еще раз. Я не мог дать командиру два ответа. Ему надо сказать что-нибудь одно: или можно, или нельзя.
Снова лед заставил меня мучительно думать. Опять передо мною стояла задача, которую я не мог решить. Тут я пожалел, что связал свою жизнь со льдом. Какое же это беспокойное занятие — решать задачи, связанные со льдом! В уме я перебирал всякие случаи, о которых читал и слышал.
Стрелка часов неумолимо приближалась к восьми. Мне оставалось 48 минут. А что, если заставить танки пройти через реку на большой скорости, так, чтобы лед не успел обломаться? Ведь, катаясь на коньках, каждый мальчишка знает, что на тонком льду останавливаться нельзя. Надо ехать быстро, если не хочешь утонуть или искупаться зимой. Я так и решил сделать. Придя к командиру, рассказал ему, что собой представляет лед и как нужно танкам переправляться. Он внимательно выслушал меня и строго спросил:
— Значит, есть большой риск?
— Есть, — ответил я. — Расчет показал прочность льда на пределе.
— А вы уверены в том, что при переходе на большой скорости риск будет меньше?
— Уверен! Это единственное, что можно предложить. На первой машине поеду сам, — ответил я.
— Хорошо! — сказал командир и сразу как-то подобрел ко мне.
Командир приказал собрать танкистов и попросил меня объяснить им, как надо вести себя на льду. Переправа была назначена на рассвете следующего дня. Я лег спать пораньше. Меня разбудили, когда только начинала брезжить заря. Я быстро оделся и вышел на улицу. У крыльца стояла бронемашина командира, и мы с ним поехали осматривать стоянки танков. Они уже все вышли на исходные рубежи и ждали сигнала. Моторы работали, оглашая реку могучим гулом. Там я пересел в головной танк. Через несколько минут по сигналу командира мотор оглушительно заревел, и танк с огромной скоростью помчался по льду. Туча снежной пыли белым хвостом оставалась за ним. Я не заметил, как мы очутились на другом берегу реки.
— А знаете, как лед изгибался под нами? — возбужденно рассказывал водитель. — Признаться, я думал, что вот-вот провалимся. Не хотел бы я повторить этот путь,— сказал он и вздохнул с облегчением.
Командир танка пустил зеленую ракету, обозначающую, что переправу можно начать. Слева и справа от нас раздался гул, и танки пошли через реку. Они перебрались благополучно. За ними пошли тягачи, грузовики и бензозаправщики. Скоро подъехал и командир на своей бронемашине. Я вернулся в штаб.
С переправой танков мне пришлось в ту зиму встретиться еще раз, но уже на другой реке. Танки были более мощные, а лед оказался тоньше, так как был покрыт толстым слоем снега, который прикрывал его от морозов, словно теплое одеяло. Расчет показал, что танки провалятся, как только их пустим на лед. Здесь уже нельзя было применить метод быстрого перехода. Надо было искать другое решение, и оно нашлось. Оказалось, что верхняя очень тяжелая вращающаяся головка танка могла сниматься автокраном, тогда танк становился легче и его можно было переправить в полуразобранном виде.
Несколько случаев удачных переправ окрылили меня, и я стал считать себя уже специалистом по льду. Окру-
жающие штабные работники также уверовали в меня и стали посылать туда, где нужно было решать задачи, связанные со льдом.
Зима первого года войны подходила к концу. Однажды начальник штаба вызвал меня к себе и сказал:
— Там, на севере, имеется железная дорога, проложенная по льду. — Он показал на карте место, где шла дорога. — Началось таяние, дорога быстро выходит из строя. Ее хотели уже закрыть, но нашелся один энтузиаст метеоролог, который берется продлить жизнь дороги еще дней на десять — пятнадцать. Инженеры путейцы, которые смотрят за дорогой, говорят, что это недомыслие непонимающего человека.
— Что понимает метеоролог во льдах? — спросил я несколько заносчиво, заранее склоняясь на сторону инженеров и осуждая изобретателя.
— Так-то оно так, но больно заманчиво дать дороге поработать еще несколько дней.
— Желание отличиться! — сказал я.
— Может быть, и так, но вам надо туда выехать и установить на месте действительную картину.
Я поехал.
Этот район был довольно далеко; надо было лететь на самолете, а затем ехать на машине. Не заезжая в управление, я направился прямо на дорогу, чтобы самому ее посмотреть и составить мнение.
Уже чувствовалось дыхание весны. На льду стояли лужи от растаявшего снега, верхний слой льда ослаб. Дорога выглядела ужасно. За период зимней эксплуатации накопилось много мусора. Весь лед был загрязнен, и теперь солнце этим воспользовалось. На участке дороги шло быстрое таяние. В некоторых местах на льду были уже сквозные трещины. Ширина их местами достигала нескольких сантиметров, и была видна темная вода реки. Почти все полотно дороги было покрыто лужами талой воды. Проходившие по рельсам мотовозы с вагонами создавали целые фонтаны брызг.
Признаться, я не ожидал такого плачевного состояния дороги. Действительно, дорога по льду долго не продержится.
— Что он, с ума сошел, что ли, этот метеоролог? — решил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57