Кожа Менискуса растворилась в безбрежной небесной синеве возможностей, на которой его вирусы приготовились начертать свою волю. Сидя на корточках на кровати, он накрыл одеялом голову, пытаясь обрести спасение в этом импровизированном коконе.
– Помогите мне, – шепотом выдохнул он, толком даже не зная, к кому обращается.
СЕ обратил на него сумрачный взор. У Менискуса промелькнула смутная надежда, что Сияющий сможет дать ему то, в чем он столь отчаянно нуждался: некое слово, звук, проблеск. На долю секунды Менискус вообразил, что Сияющий здесь для того, чтобы спасти его, что в нужный момент он все-таки произнесет те исполненные глубокого смысла слова, которые выжидающе застыли в воздухе, неся в себе семена скрытых обещаний, как пока еще не рожденные птенцы, изготовившиеся покинуть свои яйца – надежда, замершая в ожидании в темных глубинах этих глаз.
И Сияющий сказал:
– Куда-то запропастились гаечные ключи. Ты их не видел? Менискус сложил руки с отросшими ногтями и засунул их в рот. Обжигающая волна боли прокатилась вдоль лопаток. Он яростно рванул зубами.
«НОЧНОЕ ОКО»
– Хочу задать тебе довольно деликатный вопрос, – сказала я.
– Сразу скажу «нет» – в кармане у меня вовсе не пистолет. Мы оба нервно захихикали.
– Да нет, я о небе хотела спросить, – сказала я. – Когда ты смотришь на звезды, то ты чувствуешь… ну, ты понимаешь…
– Что, романтику? – Алекс откинул волосы с лица и изготовился изобразить свою коронную пародию на мистера популярного актера годов этак сороковых, но я хорошенько пихнула его в бок.
– Нет, просто возбуждение. – Пистолет нагрелся и заскользил в моей внезапно вспотевшей ладони.
– Возбуждение? О да, звезды – это на самом деле гигантские яйца, наполненные газом и атомной…
– Я знаю, знаю, но есть в них что-то необыкновенно притягательное. Когда я смотрю на звезды, то возникает такое чувство, точно они меня тоже видят, а это, понимаешь ли, довольно эротично.
– Ого-го! Правда о Сун выходит наружу. В конце концов мы не такие уж и крутые, верно?
– Крутая? Я? – Мы оба стали говорить тише, когда погас свет. Мне рисовались полицейские в бронежилетах и с автоматами, подкрадывающиеся по проходу со стороны парковки, готовые с минуты на минуту ввалиться в подсобку.
– Да, то есть я хочу сказать, иногда кажется, что ты выше всего этого. Ведь если подумать, мы с тобой довольно хорошо ладили, верно?
Я пожала плечами, но потом поняла, что он вряд ли увидел.
– Конечно.
– Однако мне кажется, что я тебя так и не знаю
– Не знаешь? В каком смысле?
– Вот, видишь. Именно это я и хотел сказать. Почему бы тебе хотя бы на секунду не расслабиться и не откинуть все лишнее?
На самом-то деле я уже давно откинула все лишнее. Тайком от Алекса я тихонько положила пистолет на полку, прямо над его головой. Но, разумеется, он употребил эти слова в переносном смысле.
– Может, я не знаю как, – прошептала я.
Меня обдало горячей волной, идущей от наших возбужденных тел, и, несмотря на то, что еще утром я довела себя до оргазма, у меня снова все взмокло. Всю хворь и усталость как рукой сняло. Алекс провел ладонью вверх по моей руке, обвил затылок, наклонился ко мне и…
– Ой! – Он вздрогнул и отшатнулся, потирая нос. – Что это было?
– Мои очки ночного видения, – ответила я, застеснявшись. – Прости.
Теперь его руки принялись шарить по моему лицу.
– Не могу поверить, что звезды вызывают у тебя сексуальный голод.
– Так и есть. Когда я мастурбирую, то всегда…
Как выяснилось, он пытался нащупать мой рот, потому что Алекс поцеловал меня. Его язык проник в мой рот и медленно стал исследовать его глубины.
Внезапно зажегся свет.
Я переключила очки в дневной режим и стала тревожно озираться, но Алекс удержал меня и притянул к себе.
– Хотелось бы мне знать, что они замышляют, – пробормотала я, но в эту минуту Алекс накрыл рукой мою грудь, так что мне стало трудно сохранять здравомыслие.
Я устроилась на его коленях удобнее, широко расставив ноги, и теперь ощущала прикосновение его возбудившегося жезла к гостеприимно распахнутой щели. Я охватила руками его голову, не сводя глаз с пистолета. Добраться до него Алекс мог только потянувшись назад левой рукой, и даже тогда вряд ли ему удалось бы опередить меня. Поскольку сейчас его левая рука занималась изысканиями под моей футболкой и расстегивала лифчик, я решила, что с этой стороны опасности ждать не приходится.
Я откинула голову назад, когда его рот прижался к левому соску. С трудом верилось, что все происходит на самом деле. Уж такого мне никогда в голову не пришло бы, именно сегодня… у меня зарождалось смутное понимание того, что мой мир окончательно сдвинулся и никогда не вернется на прежнее место. Словно я увековечена в некоем фильме, и мне больше уже никогда не придется есть, сидеть на толчке или скучать.
– Давай ты снимешь эти свои очки? Мне от них как-то не по себе становится.
– Лучше закрой глаза, чтобы не видеть их, – предложила я. Если я сниму их, а свет снова погаснет, тогда меня можно брать тепленькой.
Его левая рука теперь довольно неумело возилась под юбкой. Он слишком сильно сжимал. Алекс засунул пальцы внутрь меня, но его рука порядком уступала дулу пистолета. К тому же он, по всей видимости, не имел никакого понятия о том, что у меня вообще есть клитор.
– Бог мой, твоя киска такая влажная, – прошептал он. Секунд через тридцать я слегка оттолкнула его и спросила:
– А как же Кристи?
Алекс возбужденно заерзал подо мной, что мне пришлось по вкусу, но его следующие слова малость подпортили впечатление.
– С ней все иначе, – ответил он. – Она ноги не раздвигает. Меня это, конечно, бесит, но уж такова Кристи, ничего не поделаешь.
Вообще-то я ожидала услышать другой ответ, и Алекс это понимал, но предпочел обойти стороной моральный аспект проблемы. Как же в ту минуту я ненавидела Кристи! Она с ним не спит, а этот парень все еще держится за нее. Как она только может отвергать его? Он такой пылкий, просто преступление не давать выхода этой пылкости.
Мне ни капельки не стыдно. Наоборот, самодовольство так и норовит вылезти наружу. Я возвращаю его с небес на землю.
– Презерватив у тебя есть?
Он лезет за бумажником, я же тем временем не спускаю глаз с пистолета, хотя приходится при этом откидывать голову, чтобы снова не садануть Алекса очками. Итак, я вот-вот сделаю это. Да, наконец-таки я решилась.
– Я девственник, будь со мной терпеливее, – признается Алекс, похоже, ничуть не стыдясь. Затем разрывает зубами пакетик, достает презерватив и принимается надевать его.
– «Рифленый, для ее удовольствия», – говорит он, многозначительно покосившись на меня.
Я приподнимаюсь, чтобы облегчить ему процесс натягивания. Трудно вот так вот с лету определить его размеры, потому что в очках ночного видения кажется, что его окружает сияющий нимб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Помогите мне, – шепотом выдохнул он, толком даже не зная, к кому обращается.
СЕ обратил на него сумрачный взор. У Менискуса промелькнула смутная надежда, что Сияющий сможет дать ему то, в чем он столь отчаянно нуждался: некое слово, звук, проблеск. На долю секунды Менискус вообразил, что Сияющий здесь для того, чтобы спасти его, что в нужный момент он все-таки произнесет те исполненные глубокого смысла слова, которые выжидающе застыли в воздухе, неся в себе семена скрытых обещаний, как пока еще не рожденные птенцы, изготовившиеся покинуть свои яйца – надежда, замершая в ожидании в темных глубинах этих глаз.
И Сияющий сказал:
– Куда-то запропастились гаечные ключи. Ты их не видел? Менискус сложил руки с отросшими ногтями и засунул их в рот. Обжигающая волна боли прокатилась вдоль лопаток. Он яростно рванул зубами.
«НОЧНОЕ ОКО»
– Хочу задать тебе довольно деликатный вопрос, – сказала я.
– Сразу скажу «нет» – в кармане у меня вовсе не пистолет. Мы оба нервно захихикали.
– Да нет, я о небе хотела спросить, – сказала я. – Когда ты смотришь на звезды, то ты чувствуешь… ну, ты понимаешь…
– Что, романтику? – Алекс откинул волосы с лица и изготовился изобразить свою коронную пародию на мистера популярного актера годов этак сороковых, но я хорошенько пихнула его в бок.
– Нет, просто возбуждение. – Пистолет нагрелся и заскользил в моей внезапно вспотевшей ладони.
– Возбуждение? О да, звезды – это на самом деле гигантские яйца, наполненные газом и атомной…
– Я знаю, знаю, но есть в них что-то необыкновенно притягательное. Когда я смотрю на звезды, то возникает такое чувство, точно они меня тоже видят, а это, понимаешь ли, довольно эротично.
– Ого-го! Правда о Сун выходит наружу. В конце концов мы не такие уж и крутые, верно?
– Крутая? Я? – Мы оба стали говорить тише, когда погас свет. Мне рисовались полицейские в бронежилетах и с автоматами, подкрадывающиеся по проходу со стороны парковки, готовые с минуты на минуту ввалиться в подсобку.
– Да, то есть я хочу сказать, иногда кажется, что ты выше всего этого. Ведь если подумать, мы с тобой довольно хорошо ладили, верно?
Я пожала плечами, но потом поняла, что он вряд ли увидел.
– Конечно.
– Однако мне кажется, что я тебя так и не знаю
– Не знаешь? В каком смысле?
– Вот, видишь. Именно это я и хотел сказать. Почему бы тебе хотя бы на секунду не расслабиться и не откинуть все лишнее?
На самом-то деле я уже давно откинула все лишнее. Тайком от Алекса я тихонько положила пистолет на полку, прямо над его головой. Но, разумеется, он употребил эти слова в переносном смысле.
– Может, я не знаю как, – прошептала я.
Меня обдало горячей волной, идущей от наших возбужденных тел, и, несмотря на то, что еще утром я довела себя до оргазма, у меня снова все взмокло. Всю хворь и усталость как рукой сняло. Алекс провел ладонью вверх по моей руке, обвил затылок, наклонился ко мне и…
– Ой! – Он вздрогнул и отшатнулся, потирая нос. – Что это было?
– Мои очки ночного видения, – ответила я, застеснявшись. – Прости.
Теперь его руки принялись шарить по моему лицу.
– Не могу поверить, что звезды вызывают у тебя сексуальный голод.
– Так и есть. Когда я мастурбирую, то всегда…
Как выяснилось, он пытался нащупать мой рот, потому что Алекс поцеловал меня. Его язык проник в мой рот и медленно стал исследовать его глубины.
Внезапно зажегся свет.
Я переключила очки в дневной режим и стала тревожно озираться, но Алекс удержал меня и притянул к себе.
– Хотелось бы мне знать, что они замышляют, – пробормотала я, но в эту минуту Алекс накрыл рукой мою грудь, так что мне стало трудно сохранять здравомыслие.
Я устроилась на его коленях удобнее, широко расставив ноги, и теперь ощущала прикосновение его возбудившегося жезла к гостеприимно распахнутой щели. Я охватила руками его голову, не сводя глаз с пистолета. Добраться до него Алекс мог только потянувшись назад левой рукой, и даже тогда вряд ли ему удалось бы опередить меня. Поскольку сейчас его левая рука занималась изысканиями под моей футболкой и расстегивала лифчик, я решила, что с этой стороны опасности ждать не приходится.
Я откинула голову назад, когда его рот прижался к левому соску. С трудом верилось, что все происходит на самом деле. Уж такого мне никогда в голову не пришло бы, именно сегодня… у меня зарождалось смутное понимание того, что мой мир окончательно сдвинулся и никогда не вернется на прежнее место. Словно я увековечена в некоем фильме, и мне больше уже никогда не придется есть, сидеть на толчке или скучать.
– Давай ты снимешь эти свои очки? Мне от них как-то не по себе становится.
– Лучше закрой глаза, чтобы не видеть их, – предложила я. Если я сниму их, а свет снова погаснет, тогда меня можно брать тепленькой.
Его левая рука теперь довольно неумело возилась под юбкой. Он слишком сильно сжимал. Алекс засунул пальцы внутрь меня, но его рука порядком уступала дулу пистолета. К тому же он, по всей видимости, не имел никакого понятия о том, что у меня вообще есть клитор.
– Бог мой, твоя киска такая влажная, – прошептал он. Секунд через тридцать я слегка оттолкнула его и спросила:
– А как же Кристи?
Алекс возбужденно заерзал подо мной, что мне пришлось по вкусу, но его следующие слова малость подпортили впечатление.
– С ней все иначе, – ответил он. – Она ноги не раздвигает. Меня это, конечно, бесит, но уж такова Кристи, ничего не поделаешь.
Вообще-то я ожидала услышать другой ответ, и Алекс это понимал, но предпочел обойти стороной моральный аспект проблемы. Как же в ту минуту я ненавидела Кристи! Она с ним не спит, а этот парень все еще держится за нее. Как она только может отвергать его? Он такой пылкий, просто преступление не давать выхода этой пылкости.
Мне ни капельки не стыдно. Наоборот, самодовольство так и норовит вылезти наружу. Я возвращаю его с небес на землю.
– Презерватив у тебя есть?
Он лезет за бумажником, я же тем временем не спускаю глаз с пистолета, хотя приходится при этом откидывать голову, чтобы снова не садануть Алекса очками. Итак, я вот-вот сделаю это. Да, наконец-таки я решилась.
– Я девственник, будь со мной терпеливее, – признается Алекс, похоже, ничуть не стыдясь. Затем разрывает зубами пакетик, достает презерватив и принимается надевать его.
– «Рифленый, для ее удовольствия», – говорит он, многозначительно покосившись на меня.
Я приподнимаюсь, чтобы облегчить ему процесс натягивания. Трудно вот так вот с лету определить его размеры, потому что в очках ночного видения кажется, что его окружает сияющий нимб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112