Она покачала головой.
– Мне нравится Томас. Или Виктор. Питер тоже ничего. А у вас есть какие-нибудь предпочтения? – спросила Сара, прекрасно понимая, что должны быть.
Леда поставила чашку на блюдце и вытерла губы льняной салфеткой.
– Моего отца звали Горацио. А отца Стефана – Темплтон.
Сара очень надеялась, что у Леды есть родственники с более приемлемыми именами.
– Мой дед был Вильямом…
– Вильям – отличное имя, – быстро перебила ее Сара.
– Тебе нравится?
– Да, очень.
– Ему нужно еще и второе имя, – напомнила Леда.
Сара неохотно кивнула.
– Как насчет Стефана?
Сара вспомнила о великодушном молодом человеке, который подобрал ее под дождем, уступил ей на ночь свою постель. Если бы он ехал в своем купе, то, возможно, сейчас был бы жив.
– Думаю, Стефан – самое подходящее имя.
Леда, как ребенок, восторженно захлопала в ладоши.
– Вильям Стефан Холлидей! Разве не великолепное имя!
Чувство вины, противное, как холодный бостонский туман, захлестнуло Сару. И при виде искреннего счастья, озарившего лицо Леды, она не нашла в себе сил огорчить ее.
– Сегодня вечером Николас отвезет тебя на ужин, – сказала Леда, вставая. – Тогда мы и сообщим ему. – С этими словами она вышла из комнаты.
Сара направила колеса своего кресла к алькову, где под ярко раскрашенным потолком стояла купленная Ледой резная железная кроватка. Она коснулась пушистых волос сына и ласково похлопала его по попке, укутанной фланелевыми пеленками.
– Вильям, – прошептала она. – Милый Вильям.
Что она наделала!
Она позволила матери Николаса назвать ребенка в честь ее деда. Сара нервно кусала губы. Она вдруг поняла: только что она перешла ту черту, из-за которой нет возврата.
Еще одна проблема – она не знала, что надеть к ужину. Чемоданы Клэр были доставлены, а горничная Леды сказала, что уже погладила и развесила все платья.
Сара раскрыла обе двери гардеробной и с опаской уставилась на одежду. Сатин и шелка, платья ярких цветов с глубокими вырезами и смелые нижние юбки с обручами. Какой странный вкус был у Клэр! Сара просмотрела все вещи и не нашла ничего подходящего. Наконец ей удалось обнаружить черное шелковое платье с кружевной вставкой, и она попросила миссис Трент помочь ей отпороть ее. Слава Богу, лиф оказался достаточно свободным для располневшей фигуры Сары.
В конце концов, предполагается, что она вдова, поэтому черный – самый подходящий выбор. Этот цвет убивал ее. Пришлось нанести румяна и слегка подкрасить губы помадой, которую она нашла в ящике туалетного столика. Сара вдохнула аромат духов, но тут же поспешно закрыла пузырек, почувствовав неловкость от прикосновения к духам Клэр…
Николас появился вовремя. Миссис Трент осталась с Вильямом, а Николас взял Сару на руки и понес вниз.
– Мое кресло, – напомнила она, взглянув ему через плечо.
– Тебе оно не потребуется, – ответил он, и она грудью почувствовала, как вибрирует у него голос. На нем была льняная рубашка и легкий пиджак, которые позволили Саре оценить мускулы, касавшиеся ее тела.
Ее позвоночник дрожью отозвался на его голос, а собственная реакция на его близость привела ее в замешательство.
Она постаралась сосредоточить внимание на комнатах, по которым Николас ее нес. Их обстановка и оформление были такими же, нет, даже уютнее, чем в ее бостонском доме. В гостиной, где они, наконец, оказались, стояли два серванта и встроенные китайские шкафчики из роскошного орехового дерева. Стены украшали картины в позолоченных рамах, изображающие охотничьи сцены и извилистые реки.
Леда уже ждала их с нетерпением.
– Добрый вечер, мои дорогие!
Николас усадил Сару в кресло напротив Леды, а сам сел во главе стола. Пожилая женщина окинула взглядом ее платье.
– У меня нет ничего подходящего для траура, – пояснила Сара.
– Разумеется, нет. А мы и не подумали об этом, правда, Николас?
Он отрицательно покачал головой и, вопросительно взглянув па Клэр, замер с бутылкой вина.
Клэр?
– Я не буду, спасибо.
Он поставил бокал на длинной тонкой ножке перед матерью.
– Завтра я пошлю за портнихой, – сказала она.
– Что вы, не нужно, – возразила Сара.
– Конечно же, нужно, в конце концов, ты вдова. И к тому же Холлидей. Ты не можешь появляться перед людьми в неподходящем платье.
Это правда, она не сможет надеть ни одно из платьев Клэр. О чем думала эта женщина, когда их покупала? Каким человеком была?
Николас несколько минут странно смотрел на нее.
– Твой акцент больше похож на бостонский, чем на нью-йоркский, – сказал он, наконец.
– Правда? – Она непринужденно глотнула воды. – Люди часто подражают тем людям, которые их окружают, а многие мои друзья из Бостона.
Похоже, ей все-таки не удалось его убедить, и она решила, что надо внимательнее следить за своей речью. Она все глубже увязает во лжи.
– Ты что-то хотела сказать? – спросил Николас у матери, глядя на нее поверх бокала с вином.
– Да, – широко улыбнувшись, ответила Леда. – Мы хотели сделать тебе сюрприз, дорогой. Клэр выбрала имя ребенку.
У него на лице не отразилось никаких эмоций: ни удивления, ни любопытства. Он только равнодушно сделал глоток вина.
– Вильям Стефан Холлидей, – с гордостью объявила Леда. – Разве не замечательное имя?
Пальцы Николаса, державшие бокал, напряглись.
– Вильям – это…
– Имя моего дедушки, – закончила его мать за него.
– Здорово.
– И у него будет имя Стефан, – добавила Леда.
Вошла служанка с подносом в руках и подала ужин. Несколько минут они ели молча.
– У Стефана были какие-либо планы относительно работы? – спросил он.
Сара замерла с кусочком тушеной свинины на вилке.
– Работы?
– Занять здесь должность. Вернуться на побережье. Во всех его телеграммах говорилось только о том, что он везет тебя познакомить с нами. И ни слова о его планах. Может быть, он только хотел оставить тебя здесь дожидаться ребенка, а сам собирался продолжать свои глупости на Востоке?
– Николас! – одернула его мать.
– А что, ведь он действительно никогда не интересовался нашим семейным бизнесом. И если уж на то пошло, то ненамного больше интереса он проявлял и к самой семье.
– Николас, пожалуйста, – пробовала остановить его мать. – Твой брат мертв. Прекрати. Ты испортил Клэр ужин.
– Нет, – возразила Сара. Он проверяет ее. – Николас не испортил мне ужина. – Она повернулась к Николасу: – Я абсолютно уверена, что вы со Стефаном во многом были не похожи. Я не знаю, собирался ли он подключиться к бизнесу, но я точно знаю, что он никогда не бросил бы жену и ребенка.
– Откуда такая уверенность? – спросил Николас. – Ты знала его всего несколько месяцев.
Сара вспомнила, с какой любовью говорил Стефан о Клэр, как он дотрагивался до нее. Казалось, что она нужна ему, как воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Мне нравится Томас. Или Виктор. Питер тоже ничего. А у вас есть какие-нибудь предпочтения? – спросила Сара, прекрасно понимая, что должны быть.
Леда поставила чашку на блюдце и вытерла губы льняной салфеткой.
– Моего отца звали Горацио. А отца Стефана – Темплтон.
Сара очень надеялась, что у Леды есть родственники с более приемлемыми именами.
– Мой дед был Вильямом…
– Вильям – отличное имя, – быстро перебила ее Сара.
– Тебе нравится?
– Да, очень.
– Ему нужно еще и второе имя, – напомнила Леда.
Сара неохотно кивнула.
– Как насчет Стефана?
Сара вспомнила о великодушном молодом человеке, который подобрал ее под дождем, уступил ей на ночь свою постель. Если бы он ехал в своем купе, то, возможно, сейчас был бы жив.
– Думаю, Стефан – самое подходящее имя.
Леда, как ребенок, восторженно захлопала в ладоши.
– Вильям Стефан Холлидей! Разве не великолепное имя!
Чувство вины, противное, как холодный бостонский туман, захлестнуло Сару. И при виде искреннего счастья, озарившего лицо Леды, она не нашла в себе сил огорчить ее.
– Сегодня вечером Николас отвезет тебя на ужин, – сказала Леда, вставая. – Тогда мы и сообщим ему. – С этими словами она вышла из комнаты.
Сара направила колеса своего кресла к алькову, где под ярко раскрашенным потолком стояла купленная Ледой резная железная кроватка. Она коснулась пушистых волос сына и ласково похлопала его по попке, укутанной фланелевыми пеленками.
– Вильям, – прошептала она. – Милый Вильям.
Что она наделала!
Она позволила матери Николаса назвать ребенка в честь ее деда. Сара нервно кусала губы. Она вдруг поняла: только что она перешла ту черту, из-за которой нет возврата.
Еще одна проблема – она не знала, что надеть к ужину. Чемоданы Клэр были доставлены, а горничная Леды сказала, что уже погладила и развесила все платья.
Сара раскрыла обе двери гардеробной и с опаской уставилась на одежду. Сатин и шелка, платья ярких цветов с глубокими вырезами и смелые нижние юбки с обручами. Какой странный вкус был у Клэр! Сара просмотрела все вещи и не нашла ничего подходящего. Наконец ей удалось обнаружить черное шелковое платье с кружевной вставкой, и она попросила миссис Трент помочь ей отпороть ее. Слава Богу, лиф оказался достаточно свободным для располневшей фигуры Сары.
В конце концов, предполагается, что она вдова, поэтому черный – самый подходящий выбор. Этот цвет убивал ее. Пришлось нанести румяна и слегка подкрасить губы помадой, которую она нашла в ящике туалетного столика. Сара вдохнула аромат духов, но тут же поспешно закрыла пузырек, почувствовав неловкость от прикосновения к духам Клэр…
Николас появился вовремя. Миссис Трент осталась с Вильямом, а Николас взял Сару на руки и понес вниз.
– Мое кресло, – напомнила она, взглянув ему через плечо.
– Тебе оно не потребуется, – ответил он, и она грудью почувствовала, как вибрирует у него голос. На нем была льняная рубашка и легкий пиджак, которые позволили Саре оценить мускулы, касавшиеся ее тела.
Ее позвоночник дрожью отозвался на его голос, а собственная реакция на его близость привела ее в замешательство.
Она постаралась сосредоточить внимание на комнатах, по которым Николас ее нес. Их обстановка и оформление были такими же, нет, даже уютнее, чем в ее бостонском доме. В гостиной, где они, наконец, оказались, стояли два серванта и встроенные китайские шкафчики из роскошного орехового дерева. Стены украшали картины в позолоченных рамах, изображающие охотничьи сцены и извилистые реки.
Леда уже ждала их с нетерпением.
– Добрый вечер, мои дорогие!
Николас усадил Сару в кресло напротив Леды, а сам сел во главе стола. Пожилая женщина окинула взглядом ее платье.
– У меня нет ничего подходящего для траура, – пояснила Сара.
– Разумеется, нет. А мы и не подумали об этом, правда, Николас?
Он отрицательно покачал головой и, вопросительно взглянув па Клэр, замер с бутылкой вина.
Клэр?
– Я не буду, спасибо.
Он поставил бокал на длинной тонкой ножке перед матерью.
– Завтра я пошлю за портнихой, – сказала она.
– Что вы, не нужно, – возразила Сара.
– Конечно же, нужно, в конце концов, ты вдова. И к тому же Холлидей. Ты не можешь появляться перед людьми в неподходящем платье.
Это правда, она не сможет надеть ни одно из платьев Клэр. О чем думала эта женщина, когда их покупала? Каким человеком была?
Николас несколько минут странно смотрел на нее.
– Твой акцент больше похож на бостонский, чем на нью-йоркский, – сказал он, наконец.
– Правда? – Она непринужденно глотнула воды. – Люди часто подражают тем людям, которые их окружают, а многие мои друзья из Бостона.
Похоже, ей все-таки не удалось его убедить, и она решила, что надо внимательнее следить за своей речью. Она все глубже увязает во лжи.
– Ты что-то хотела сказать? – спросил Николас у матери, глядя на нее поверх бокала с вином.
– Да, – широко улыбнувшись, ответила Леда. – Мы хотели сделать тебе сюрприз, дорогой. Клэр выбрала имя ребенку.
У него на лице не отразилось никаких эмоций: ни удивления, ни любопытства. Он только равнодушно сделал глоток вина.
– Вильям Стефан Холлидей, – с гордостью объявила Леда. – Разве не замечательное имя?
Пальцы Николаса, державшие бокал, напряглись.
– Вильям – это…
– Имя моего дедушки, – закончила его мать за него.
– Здорово.
– И у него будет имя Стефан, – добавила Леда.
Вошла служанка с подносом в руках и подала ужин. Несколько минут они ели молча.
– У Стефана были какие-либо планы относительно работы? – спросил он.
Сара замерла с кусочком тушеной свинины на вилке.
– Работы?
– Занять здесь должность. Вернуться на побережье. Во всех его телеграммах говорилось только о том, что он везет тебя познакомить с нами. И ни слова о его планах. Может быть, он только хотел оставить тебя здесь дожидаться ребенка, а сам собирался продолжать свои глупости на Востоке?
– Николас! – одернула его мать.
– А что, ведь он действительно никогда не интересовался нашим семейным бизнесом. И если уж на то пошло, то ненамного больше интереса он проявлял и к самой семье.
– Николас, пожалуйста, – пробовала остановить его мать. – Твой брат мертв. Прекрати. Ты испортил Клэр ужин.
– Нет, – возразила Сара. Он проверяет ее. – Николас не испортил мне ужина. – Она повернулась к Николасу: – Я абсолютно уверена, что вы со Стефаном во многом были не похожи. Я не знаю, собирался ли он подключиться к бизнесу, но я точно знаю, что он никогда не бросил бы жену и ребенка.
– Откуда такая уверенность? – спросил Николас. – Ты знала его всего несколько месяцев.
Сара вспомнила, с какой любовью говорил Стефан о Клэр, как он дотрагивался до нее. Казалось, что она нужна ему, как воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48