Сегодня нередок вопрос типа "А был ли мальчик?": "А был ли общий кризис?". Как нам представляется, вопрос этот, апеллируя к нынешним успехам развитых стран Запада, Японии и других, конъюнктурен и начисто игнорирует принцип историзма. Если мы желаем получить истинную картину, вопрос должен быть поставлен иначе: "Каким образом удалось капитализму преодолеть этот общий кризис, оздоровить экономику, прийти к более высокому "качеству жизни?". И тогда, сопоставляя всевозможные факты и аргументы, мы поймем, что главная, генеральная причина лежит в русле оптимизации свойственных капитализму производственных отношений (осуществляемое в разумных пределах государственное регулирование экономики, социальное ориентирование рыночного хозяйства, создание массовидного собственника посредством акционирования капитала, внедрение так называемых "человеческих отношений" на предприятиях). В результате произошел новый "сдвиг ролей" - консерватизм, и даже реакционность, еще недавно проявлявшиеся буржуазными производственными отношениями, все больше сменяются прогрессивным воздействием сегодняшних (далеко не "чисто" капиталистических) отношений на производительные силы и через них - опосредованно - на общественную жизнь в целом.
"Сдвиг ролей", выполняемых производственными отношениями в порядке обратного воздействия на производительные силы, можно проследить и в послеоктябрьской истории нашего общества. Трагическая противоречивость развития страны, в том числе противоречивость сложившихся после 1917 года производственных отношений, могут быть правильно поняты лишь с учетом того, что у нас отсутствовала сформировавшаяся и нормально функционирующая экономическая система. Деструкция (слом старой системы) и конструкция (возведение новой) оказались разорванными во времени. В связи с этим нуждается в существенной корректировке термин "деформация социализма", который в последние годы
97
не раз встречался в публицистике и официальных документах. Точнее было бы говорить о деформации переходных к социализму процессов. Вот эта переходность, недостроенность и сделала производственные отношения 30-70-х годов ущербно противоречивыми.
С одной стороны, в этих отношениях несомненно присутствовал значительный социалистический компонент. Государственная собственность в плане формально-абстрактном содержала в себе все возможности для функционирования в качестве общенародной; такой она и воспринималась массовым сознанием в течение длительного периода, порождая, хотя и не совсем обоснованное экономически, как выяснилось позднее, чувство хозяина своего предприятия, своей страны. Была создана солидная (если учитывать наши возможности) система социальной защиты населения, включавшая в себя бесплатное образование и здравоохранение, в целом удовлетворительное пенсионное обеспечение. Во всяком случае, эту систему изучали и во многом ее перенимали развитые страны, начиная у себя упоминавшиеся выше процессы социализации. Вот эта сторона производственных отношений, ее социалистический по своему смыслу компонент, порождали искренний энтузиазм масс - гражданский, трудовой, а в нужные моменты и боевой; поддерживали атмосферу дружбы и взаимопомощи в трудовых коллективах.
Но в наших производственных отношениях всегда присутствовала (и с годами все больше брала верх) и другая сторона - известная отчужденность государственной, да и колхозно-кооперативной, собственности от своего собственника де-юре - народа. В условиях деформации переходных к социализму процессов ее фактическим владельцем и соответственно субъектом управления ею стал не народ, а бюрократия, партийно-государственная номенклатура. Использование ею общественной собственности и всего национального богатства в корыстных целях, отчуждение человека от средств производства и результатов своего труда, превращение его в казарменно-рядового исполнителя не могли не сказаться на темпах развития производительных сил, их обновлении на основе научно-технического прогресса, качестве выпускаемой продукции, которая в подавляющем большинстве случаев не отвечала мировым стандартам.
Такова печальная диалектика наших производственных отношений, тот "сдвиг ролей", в результате которого они из двигателя развития производительных сил превратились в тормоз.
ОСНОВНОЙ СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ЗАКОН
Если внутри экономического способа производства определяющую роль играют производительные силы, а внутри технологического - его техническая основа, то по отношению ко всей системе общественных отношений, идей, учреждений такую
98
роль выполняют оба способа производства в целом и в единстве, что можно обозначить как "способ производства материальных благ". Кстати, если вернуться к определению технологического способа производства, то нетрудно обнаружить, что два способа производства, о которых идет речь, являются не рядоположенными, а в определенном смысле "помещенными" один внутри другого: ведь технологический способ производства есть не что иное, как способ соединения, взаимодействия элементов производительных сил в связи с их технической основой, в то время как экономический способ производства представляет собой системное единство этих производительных сил с соответствующими им экономическими отношениями. В схеме 3 сделана попытка графически изобразить эту "помещенность".
Такое взаимопроникновение способов производства очень часто имеет своим следствием их совокупное воздействие на социальные, политические и духовные процессы. В дальнейшем мы не раз будем возвращаться к конкретизации действия этого закона при анализе отдельных сторон, состояний, процессов общественной жизни. Сейчас проследим его совокупное действие на примере такого социального института, как семья.
Известно, что коллективистская, общинная собственность на средства производства обеспечивала социальное равенство мужчин и женщин. При этом во многих родовых коллективах и во главе общины в целом и во главе семьи стояла женщина. И если даже матриархат не был, как сейчас считают историки, всеобщим явлением, повсеместный переход к патриархату может быть объяснен научно только с учетом действия закона определяющей роли обоих способов производства в общественном развитии. Главенствующая роль женщины в семье и делах общины была харак
99
терной для тех общин, в которых основные средства существования давало собирательство, а не такие мужские занятия, как охота и рыболовство. Собирательство не требовало или почти не требовало употребления искусственных каменных орудий, "творцами" и владельцами которых были мужчины. Собирательство же было уделом женщин потому, что вскармливание и воспитание "подрастающего поколения" не позволяло им удаляться далеко от поселения, как того требовала охота и рыболовство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132