Старостиха идет к столярной в надежде увидеть что-нибудь подходящее. И в самом деле, она видит… Но не ящик, а колбасу. Вот так находка! На чистом снегу, освещенный луной, стоит колышек, а на нем небольшая колбаска, начиненная картошкой. Правда, сейчас старостиха так сыта, что чуть не лопается. Она вволю наелась сырных лепешек. Но вскоре ей снова захочется подкрепиться, и надо быть последней дурехой, чтобы колбаска зря пропала на морозе, думает она.
И, сделав шаг вперед, летит вниз.
Вот так ловили волков в Смоланде в стародавние времена.
В тот самый миг, в ту самую минуту, когда Командорша провалилась в волчью яму, праздник в Каттхульте закончился. Старички и старушки высыпали на двор и уселись в сани, чтобы ехать домой. Из волчьей ямы не доносилось ни звука. Поначалу старостиха не хотела звать на помощь. Она, видимо, надеялась, что как-нибудь выкарабкается сама.
А бедняки вихрем скатились с холма, и когда они подъехали к своей лачуге, то дверь - вот чудо - оказалась открытой. Они тотчас, шатаясь, вошли в дом и сразу повалились на постели, разморенные едой и катанием на санях, счастливые впервые за долгие-долгие годы.
Обратно в Каттхульт Эмиль, Альфред и маленькая Ида возвращались при свете луны. В небе мерцали звезды, Эмиль и Альфред тащили дровни, а Иде позволили сесть в них и ехать в гору по отлогому склону, ведь Ида была совсем маленькой.
Если тебе случалось лунной ночью ехать на санях по такой вот зимней дороге в Леннебергской округе, ты знаешь, какая там стоит дивная тишина - будто вся земля заснула и спит беспробудным сном. Представляешь, как жутко средь полного безмолвия и тишины услышать кошмарнейший вой. Так вот, Эмиль, Альфред и Ида, ничего не подозревая, взбирались со своими санями на последний холм, как вдруг из волчьей ямы донеслось завывание, от которого у кого угодно застыла бы кровь в жилах. Маленькая Ида побледнела и сразу захотела к маме. Другое дело Эмиль! От радости он запрыгал, как дикий козел!
- В яму попал волк! - закричал он. - Вот это да! Где моя ружейка?
Чем ближе они подходили к дому, тем отчаяннее становился вой. Эхо разносило его по всему хутору, и казалось, что лес вокруг полон волков и что они отзываются на жалобный вопль плененного собрата.
Но Альфред сказал:
- Чудно воет этот волк! Послушай-ка!
Они замерли на месте, освещенные лунным светом, и прислушались.
- На помощь! На помощь! На помощь! - вопил волк.
Тут у Эмиля радостно сверкнули глаза.
- Оборотень! - закричал он. - Правда, я не очень верю, что это оборотень!
Прыжок, другой, и он первым добрался до ямы. И тут Эмиль увидел, что за волка он поймал. И не оборотня вовсе, а злосчастную Командоршу!
Эмиль рассвирепел. Что ей надо в его яме?! Ведь он-то хотел поймать настоящего волка! Потом он задумался. Может, не так уж плохо, что старостиха угодила в яму? Не мешает проучить ее как следует, чтобы она подобрела и чтобы злости в ней поубавилось. А может, и совесть в ней проснется! И Эмиль закричал Альфреду и Иде:
- Сюда! Сюда! Посмотрите на эту страшную лохматую зверюгу!
Втроем они стояли на краю ямы и смотрели вниз на старостиху, которая в своей серой шерстяной шали и впрямь походила на волчицу.
- Ты точно знаешь, что это оборотень? - дрожащим голосом спросила маленькая Ида.
- Еще бы не оборотень! - ответил Эмиль. - Злобная старая волчица, получеловек-полуволчица - вот кто это, и опаснее ее на свете зверя нет!
- Ага! Оборотни еще страсть как прожорливы! - подхватил Альфред.
- Поглядите на нее, - сказал Эмиль. - Она, верно, немало сожрала на своем веку. Зато теперь ей конец. Альфред, дай-ка мою ружейку!
- Не стреляй, Эмиль, миленький, неужто ты не узнаешь меня?! - завопила Командорша, до смерти испугавшись, как только Эмиль заговорил про ружье. Она ведь не знала, что у Эмиля было только игрушечное ружье, которое ему смастерил Альфред.
- Слыхал, Альфред, что прорычала волчица? - спросил Эмиль. - Я что-то не разобрал.
Альфред покачал головой:
- И я ничего не понял.
- А мне и дела нет до ее слов, - сказал Эмиль. - Дай-ка мою ружейку, Альфред.
Тогда старостиха заорала:
- Вы что, ослепли, что ли, это же я свалилась в яму!
- Что она говорит? - спросил Эмиль. - Хочет знать, видели ли мы ее тетку?
- Мы ее не видали, - поддержал мальчика Альфред.
- Нет, куда там, да и, к счастью, тетку ее тетки тоже, - выпалил Эмиль. - Иначе яма была бы битком набита старыми волчицами-оборотнями. Дай мою ружейку, Альфред!
Тут уж Командорша заголосила что было мочи, а потом, всхлипывая, забормотала:
- Вот злодеи, вот уж злодеи-то!
- Она говорит, что любит пальты? - удивленно спросил Эмиль.
- Да, ясное дело, любит, - ответил Альфред, - только у нас ни одного пальта нет.
- Не-а, во всем Смоланде не осталось больше ни единого пальта, - подтвердил Эмиль. - Все слопала Командорша.
Старостиха завыла пуще прежнего. Она поняла, что Эмиль узнал, как подло она обошлась с Дурнем-Юкке и другими бедняками. Она так убивалась, что Эмилю стало жаль ее, потому что сердце у этого мальчика было золотое. Но если хочешь, чтобы жизнь в богадельне стала лучше, так просто отпустить старостиху нельзя.
- Послушай-ка, Альфред, - сказал он, - приглядись получше к волчице, по-моему, она чем-то похожа на Командоршу из богадельни, а?
- Ой, чур меня, упаси и помилуй! - воскликнул Альфред. - Да Командорша будет почище всех смоландских оборотней, вместе взятых.
- Это уж точно, - согласился Эмиль. - Ясное дело, волчицы-оборотни просто добрые по сравнению с ней. Она-то никому добра не сделает! Все-таки интересно, кто в самом деле стащил ту колбаску из шкафа на чердаке?
- Я! - жалобно закричала Командорша. - Я! Сознаюсь во всем, только вытащите меня отсюда!
Эмиль и Альфред с улыбкой переглянулись.
- Альфред, - сказал Эмиль. - Ты что, ослеп? Неужто не видишь, что это Командорша, а никакой не оборотень!
- Что за наваждение! - воскликнул Альфред. - И как это мы могли так обознаться?
- Сам не понимаю, - ответил Эмиль. - Она похожа на волчицу-оборотня, только у той не может быть такой шали.
- Нет, шали у оборотней нет. Но вот усы тоже есть, верно?
- Ну и дела. Теперь, Альфред, надо помочь Командорше, тащи лестницу!
Наконец в волчью яму спустили лестницу. Старостиха с громким плачем выбралась наверх и бросилась наутек, только пятки засверкали. Никогда в жизни ноги ее больше не будет в Каттхульте! Но прежде чем старостиха скрылась за холмом, она обернулась и крикнула:
- Колбаску взяла я! Прости меня, Господи, но под Рождество я совсем запамятовала про это! Клянусь, что запамятовала!
- Хорошо, что ей пришлось посидеть здесь часок и вспомнить про свои подлости, - сказал Эмиль. - Видать, не такая уж глупая выдумка эти волчьи ямы.
Командорша неслась вниз с холма во весь дух и порядком запыхалась, когда наконец добежала до богадельни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54