Не откладывая в долгий ящик, Костя позвонил Валечке Кандомблиной.
- Это, скорее всего, сфинкс, - сказала Валечка. - Новая порода такая. Убежал откуда-нибудь, дурачок. Сейчас самая мода на таких кошек. Вот люди! Заведут ради моды, а следить не следят.
«Мода?» - подумал Костя и к концу разговора с Валечкой решил оставить этого приблудного монстра у себя. «А там - посмотрим. Найдется хозяин - отдам. За вознаграждение. Не найдется - пусть живет». Костя вспомнил про обычай пускать в новую квартиру сначала кошку. «Что ж, и это кстати будет». Прощаясь, Валечка пообещала Косте принести завтра на работу «Энциклопедию домашних животных» ради пополнения соответствующих знаний.
Энциклопедия эта, роскошный переводной томище с прекрасными фотографиями, вот уж третий день лежала на журнальном столике, да Косте все никак не хватало времени, чтобы просто раскрыть ее и посмотреть хотя бы картинки.
Накормленный местами позеленевшим творогом, кот просидел под стулом на кухне до вечера, потом, осторожно нюхая перед собой линолеум, перебрался в уборную и там, к немалому удивлению и нечаянной радости Кости, нагадал, противно раскорячившись, прямо в унитаз, и начал исследовать квартиру. Обследование нового места жительства он закончил только к утру. А к концу следующего дня, как обнаружил вернувшийся с работы Костя, успел навести в доме свой «порядок»: скинул со столов и полок спокойно лежавшие там мелкие предметы и закатил часть из них в самые труднодоступные углы. Однако наибольшие бесчинства кот устроил на кухне, где разбил стакан с остатками кефира, и в ванной. Тут он сбросил на кафельный пол с полочки под зеркалом зубную щетку, бритвенный станок и тюбики с пастой и кремом для бритья. На последний Костя, войдя в ванную, и наступил. Из несчастного тюбика, противно чвакнув, вылетела длинная, с одного конца, жирная струя, а с другого - медленно вывалился вулканический натек крема. Убираясь, экономный Костя обнаружил, что, к счастью, выдавился не весь крем, и положил то, что осталось от тюбика, обратно на полку.
Получивший устный выговор (Костя не посмел стукнуть это голое чудище, боясь повредить ему отчетливо различимые под кожей ребрышки и потрошочки) кот вроде бы остепенился, ничего не разбил и вечером вчера только наблюдал за Костей. «Как все равно гипнотизирует, гад,» - усмехался про себя Костя, временами встречаясь глазами с его немигающими взглядом.
Третьегодневишная беда с тюбиком и была причиной сегодняшнего затруднения с бритьем. Кроме того, обычно такой пунктуальный и ничего не забывающий Костя как-то так по неизвестной причине забыл вчера купить новый тюбик крема.
Костя завтракать не стал - выпил только большую, с логотипом его компании кружку растворимого кофе. Если сейчас он будет рассиживаться, у него не хватит времени на посещение парикмахерской. Прихлебывая кофе (лучше бы, конечно, чайку, да вот везде показывают, что по утрам пьют именно эту дрянь), Костя наблюдал, как кот громко и быстро ухрустывал сухой корм из тарелки - отчетливо видно было, как комки пищи проталкивались под тонкой кожей в на глазах уплотняющуюся котовую утробу. «И куда в него столько влезает?» - подумал Костя.
У подъезда Костю приветствовал средних лет безработный Пурдошкин, которого Костя нанял охранять по ночам машину. За работу Пурдошкин ломил огромные бабки, но Костя согласен был. Тому были две причины: во-первых, Пурдошкин обходился дешевле, чем охраняемая стоянка, с которой все равно по договоренности с охранниками чья-то машина раз в месяц должна была так и так угоняться; а во-вторых, Косте сладко было думать, что у него будет какой-никакой, а все-таки слуга. Опыт первых двух недель эксплуатации трудящегося так Косте понравился, что он намеревался в скором времени завести себе еще слуг, причем обязательно женщин, и лучше среднего возраста, из которых он рассчитывал воспитать кротких, обожающих его за молодость, красоту и богатство рабынь.
Пурдошкин снял с головы ветхую пердульку с приколотым к ней значком, изображавшим необычной формы ножницы, и с нарочитой торжественностью протянул хозяину ключи от машины. Косте вспомнились виденные когда-то в кино шоферы в кожаных фуражках с затейливыми гербами, открывающие двери крутых роллсов-ройсов, и почему-то фраза из старого анекдота: «Князь Твердохлебов, вот ваш …» Костя улыбнулся веселому воспоминанию и милостиво отпустил слугу отдохнуть пока.
Радуясь безупречной работе всех узлов и механизмов своей горячо любимой машины и соответственно гордясь, Костя доехал до московского шоссе и остановился, ожидая, когда можно будет, свернув направо, втиснуться в поток стремящихся в столицу машин. Ожидая, оглядел окружающее пространство. В пространстве этом все то же было: вон засыпные двухэтажные бараки - там жили рабочие шелкоткацкой фабрики - с их детьми Костя учился в школе; вон покосившаяся, синяя колонка, из которой набегавшись, мальчик Костя пил самую холодную на свете, с привкусом то ли резины, то ли керосина воду; вон старик-китаец, выдававший когда-то пульки в тире парка культуры и отдыха при фабрике «Техноткань», деловито ищет в кустах пустые бутылки ?
Костя вздохнул и подсчитал в уме, сколько еще не хватает ему денег на покупку квартиры в Москве, и опять вышло, что ждать немного осталось. Конечно, это будут не роскошные, от отца-академика унаследованные апартаменты, как у Сашки Розопаслера, но все же и не теперешняя его унизительная жилплощадь. Вот уж будет он видеть из своих окон другие картины! Да и не вернется он больше сюда, где жил тридцать лет со дня рождения и по сейчас, забудет про эти бараки, про косую колонку, про тухлую Клязьму, про душные электрички, про площадь привокзальную, про парикмахерскую у станции, куда мальчишкой его посылали стричься за сорок копеек …
«Стоп! - встрепенулся Костя. - Парикмахерская! Там еще работал такой худой и раздражительный еврей, этот, как же его? Моисей, кажется … Точно - Моисей! А фамилия его была - Шуб!» Костя хмыкнул, вспоминая, как этот самый Моисей Шуб дергал его за волосы и раздражался, когда Костя во время стрижки совершал детские непроизвольные движения. Возя машинкой по круглым затылкам, Моисей Шуб, бывало, смеялся, как кашлял: «гагы-гагы», ведя с другими мастерами взрослые непонятные разговоры. Костя посмотрел на недавно приобретенный «Ориент»: «Успею!», и когда вереница машин, преграждавших ему дорогу, наконец, иссякла, не повернул направо, в сторону столицы, а рванул прямо - к станции.
Косте привиделось, как подъезжает он, как лихо тормозит у широких, аркой, окон старой парикмахерской, как из-за стекол смотрят на молодого джентльмена девушки-мастерицы в белых фартучках, в коротких халатиках, в чулочках и все такое, и ножницы у них в руках замирают ?
1 2 3 4 5 6 7
- Это, скорее всего, сфинкс, - сказала Валечка. - Новая порода такая. Убежал откуда-нибудь, дурачок. Сейчас самая мода на таких кошек. Вот люди! Заведут ради моды, а следить не следят.
«Мода?» - подумал Костя и к концу разговора с Валечкой решил оставить этого приблудного монстра у себя. «А там - посмотрим. Найдется хозяин - отдам. За вознаграждение. Не найдется - пусть живет». Костя вспомнил про обычай пускать в новую квартиру сначала кошку. «Что ж, и это кстати будет». Прощаясь, Валечка пообещала Косте принести завтра на работу «Энциклопедию домашних животных» ради пополнения соответствующих знаний.
Энциклопедия эта, роскошный переводной томище с прекрасными фотографиями, вот уж третий день лежала на журнальном столике, да Косте все никак не хватало времени, чтобы просто раскрыть ее и посмотреть хотя бы картинки.
Накормленный местами позеленевшим творогом, кот просидел под стулом на кухне до вечера, потом, осторожно нюхая перед собой линолеум, перебрался в уборную и там, к немалому удивлению и нечаянной радости Кости, нагадал, противно раскорячившись, прямо в унитаз, и начал исследовать квартиру. Обследование нового места жительства он закончил только к утру. А к концу следующего дня, как обнаружил вернувшийся с работы Костя, успел навести в доме свой «порядок»: скинул со столов и полок спокойно лежавшие там мелкие предметы и закатил часть из них в самые труднодоступные углы. Однако наибольшие бесчинства кот устроил на кухне, где разбил стакан с остатками кефира, и в ванной. Тут он сбросил на кафельный пол с полочки под зеркалом зубную щетку, бритвенный станок и тюбики с пастой и кремом для бритья. На последний Костя, войдя в ванную, и наступил. Из несчастного тюбика, противно чвакнув, вылетела длинная, с одного конца, жирная струя, а с другого - медленно вывалился вулканический натек крема. Убираясь, экономный Костя обнаружил, что, к счастью, выдавился не весь крем, и положил то, что осталось от тюбика, обратно на полку.
Получивший устный выговор (Костя не посмел стукнуть это голое чудище, боясь повредить ему отчетливо различимые под кожей ребрышки и потрошочки) кот вроде бы остепенился, ничего не разбил и вечером вчера только наблюдал за Костей. «Как все равно гипнотизирует, гад,» - усмехался про себя Костя, временами встречаясь глазами с его немигающими взглядом.
Третьегодневишная беда с тюбиком и была причиной сегодняшнего затруднения с бритьем. Кроме того, обычно такой пунктуальный и ничего не забывающий Костя как-то так по неизвестной причине забыл вчера купить новый тюбик крема.
Костя завтракать не стал - выпил только большую, с логотипом его компании кружку растворимого кофе. Если сейчас он будет рассиживаться, у него не хватит времени на посещение парикмахерской. Прихлебывая кофе (лучше бы, конечно, чайку, да вот везде показывают, что по утрам пьют именно эту дрянь), Костя наблюдал, как кот громко и быстро ухрустывал сухой корм из тарелки - отчетливо видно было, как комки пищи проталкивались под тонкой кожей в на глазах уплотняющуюся котовую утробу. «И куда в него столько влезает?» - подумал Костя.
У подъезда Костю приветствовал средних лет безработный Пурдошкин, которого Костя нанял охранять по ночам машину. За работу Пурдошкин ломил огромные бабки, но Костя согласен был. Тому были две причины: во-первых, Пурдошкин обходился дешевле, чем охраняемая стоянка, с которой все равно по договоренности с охранниками чья-то машина раз в месяц должна была так и так угоняться; а во-вторых, Косте сладко было думать, что у него будет какой-никакой, а все-таки слуга. Опыт первых двух недель эксплуатации трудящегося так Косте понравился, что он намеревался в скором времени завести себе еще слуг, причем обязательно женщин, и лучше среднего возраста, из которых он рассчитывал воспитать кротких, обожающих его за молодость, красоту и богатство рабынь.
Пурдошкин снял с головы ветхую пердульку с приколотым к ней значком, изображавшим необычной формы ножницы, и с нарочитой торжественностью протянул хозяину ключи от машины. Косте вспомнились виденные когда-то в кино шоферы в кожаных фуражках с затейливыми гербами, открывающие двери крутых роллсов-ройсов, и почему-то фраза из старого анекдота: «Князь Твердохлебов, вот ваш …» Костя улыбнулся веселому воспоминанию и милостиво отпустил слугу отдохнуть пока.
Радуясь безупречной работе всех узлов и механизмов своей горячо любимой машины и соответственно гордясь, Костя доехал до московского шоссе и остановился, ожидая, когда можно будет, свернув направо, втиснуться в поток стремящихся в столицу машин. Ожидая, оглядел окружающее пространство. В пространстве этом все то же было: вон засыпные двухэтажные бараки - там жили рабочие шелкоткацкой фабрики - с их детьми Костя учился в школе; вон покосившаяся, синяя колонка, из которой набегавшись, мальчик Костя пил самую холодную на свете, с привкусом то ли резины, то ли керосина воду; вон старик-китаец, выдававший когда-то пульки в тире парка культуры и отдыха при фабрике «Техноткань», деловито ищет в кустах пустые бутылки ?
Костя вздохнул и подсчитал в уме, сколько еще не хватает ему денег на покупку квартиры в Москве, и опять вышло, что ждать немного осталось. Конечно, это будут не роскошные, от отца-академика унаследованные апартаменты, как у Сашки Розопаслера, но все же и не теперешняя его унизительная жилплощадь. Вот уж будет он видеть из своих окон другие картины! Да и не вернется он больше сюда, где жил тридцать лет со дня рождения и по сейчас, забудет про эти бараки, про косую колонку, про тухлую Клязьму, про душные электрички, про площадь привокзальную, про парикмахерскую у станции, куда мальчишкой его посылали стричься за сорок копеек …
«Стоп! - встрепенулся Костя. - Парикмахерская! Там еще работал такой худой и раздражительный еврей, этот, как же его? Моисей, кажется … Точно - Моисей! А фамилия его была - Шуб!» Костя хмыкнул, вспоминая, как этот самый Моисей Шуб дергал его за волосы и раздражался, когда Костя во время стрижки совершал детские непроизвольные движения. Возя машинкой по круглым затылкам, Моисей Шуб, бывало, смеялся, как кашлял: «гагы-гагы», ведя с другими мастерами взрослые непонятные разговоры. Костя посмотрел на недавно приобретенный «Ориент»: «Успею!», и когда вереница машин, преграждавших ему дорогу, наконец, иссякла, не повернул направо, в сторону столицы, а рванул прямо - к станции.
Косте привиделось, как подъезжает он, как лихо тормозит у широких, аркой, окон старой парикмахерской, как из-за стекол смотрят на молодого джентльмена девушки-мастерицы в белых фартучках, в коротких халатиках, в чулочках и все такое, и ножницы у них в руках замирают ?
1 2 3 4 5 6 7