Но они были, эти мимолетные следы, бесконечно малые признаки увядания. Они назойливо напоминали, что идеальная красота вскоре покинет ее.
Соблазн исчезнуть на несколько дней, а затем явиться обновленной, уверенной в том, что она безукоризненно хороша, был слишком велик. Кэри понимала, что если она удачно разыграет выпавшие карты, то ей представится уникальная возможность провести лечение новым методом прежде, чем вся Америка услышит о нем, и никто ничего не узнает, даже не заподозрит.
Она позвонила Рут Мюллер в «Люмитекник» и оставила срочное сообщение. Меньше чем через час Мюллер перезвонила ей.
– Чем могу быть полезна, миссис Ариас?
– Я хотела бы получить консультацию.
– К вашим услугам, – ровным голосом ответила Мюллер. – Что вас интересует?
– Вы не поняли, – нетерпеливо проговорила Кэри. – Я хотела бы знать, могу ли я испробовать новый метод лечения на себе?
– На себе? – Мюллер не скрывала изумления. – С какой целью?
– С той же самой, какую будут преследовать миллионы ваших клиентов, как только реклама попадет в крупнейшие газеты, – ответила Кэри. – Понимаете, у меня есть несколько ранних морщинок, ничего серьезного, но, мне кажется, нам представилась идеальная возможность убить одним выстрелом двух зайцев – я избавлюсь от морщинок и получу необходимые доказательства того, что «Хейлунглазер» действительно работает.
– Мне казалось, представленные нами доказательства вполне убедительны, – сухо заявила Рут Мюллер.
– До некоторой степени, – ответила Кэри, демонстрируя сомнение.
Мюллер помолчала, раздумывая.
– Боюсь, миссис Ариас, что, даже если бы это было возможно с юридической точки зрения – я уже разъясняла вам, что лазер нельзя использовать до официального начала промышленного производства, – с вашей стороны было бы неэтично и неблагоразумно испытывать его на себе подобным образом.
– Напротив, – возразила Кэри. – Это не только этично, но и широко распространено в деловой практике. Если кто-то просит агентство организовать рекламную кампанию, скажем, нового сорта печенья, то производители активно призывают всех, кто занят в проекте, съесть как можно больше этого печенья.
– Но сейчас речь не о печенье, – угрюмо пробормотала Мюллер.
– Конечно, – поддержала Кэри. – Это на двадцать пять тысяч долларов дороже пачки самого сладкого печенья. – Она помолчала. – Если я решилась приехать в Швейцарию, если готова заплатить за лечение столько, сколько вы скажете, – повторяю, сколько угодно, – то ваш отказ предпринять хоть одну попытку преодолеть эти лицензионные препятствия я могу трактовать единственным образом – вы, господа, не убеждены в качестве собственной продукции.
Мюллер долго молчала.
– Я, разумеется, передам ваше предложение моим коллегам, – ответила она наконец довольно напряженным голосом.
– Я не сомневаюсь, что передадите. – Кэри снова помолчала. – Полагаю, фрау Мюллер, прежде чем обратиться ко мне, вы наверняка провели хорошую подготовительную работу в том, что касается проверки моих деловых качеств.
– Естественно, – подтвердила Мюллер.
– В таком случае, – холодно продолжала Кэри, – вы наверняка в курсе: если я чего-нибудь хочу, то или я получаю это, или вы получаете под зад коленом. Это довольно грубый американизм, фрау Мюллер, и я прошу прощения, но, уверена, вы уловили его смысл.
– Совершенно верно.
– Поэтому, когда будете разговаривать со своими коллегами в «Люмитекник», не забудьте предупредить их. Если они откажут мне, я не только прослежу, чтобы «Бомон–Ариас» приостановило работу над этой кампанией, но и… – ее тон стал жестче, – ни в коей мере не нарушая условий нашего соглашения, сделаю так, что ни одно агентство в Соединенных Штатах не подпустит вас даже на пушечный выстрел.
– Черт бы ее побрал, – пробормотала Оливия. Новость застала ее в офисе на Шенцлиштрассе.
Теперь в ее кабинете были установлены еще два телефонных аппарата: один из них изображал главный телефонный номер компании «Люмитекник», а другой – прямую линию связи с Рут Мюллер. Оливия наняла еще одну актрису на роль телефонистки на коммутаторе и заодно личной секретарши директора Мюллер.
– Пора заканчивать игру, – произнесла Энни. Она уезжала на несколько дней домой, повидаться с Эдвардом и детьми, и, как назло, вернулась в Берн в тот самый момент, когда Оливии доложили о категоричном требовании Кэри.
– Ничего подобного, – возразила Оливия.
– Не сходи с ума. – Энни побледнела. – Пора остановиться.
– Ни в коем случае!
Актриса, игравшая роль Рут Мюллер, молодая женщина, одетая в синие джинсы и мешковатый пуловер с заплатами на локтях, пожала плечами.
– Судя по тону, эта дама говорила совершенно серьезно, – заметила она.
– Кэри всегда говорит серьезно, – ответила Энни. – Ливви, надо знать меру. Наша затея выходит из-под контроля.
– Согласна.
– Слава богу.
– Я согласна, что мы должны знать меру, но что за неприличная паника? Кэри до сих пор не догадалась, что вся наша затея – сплошное мошенничество, поэтому нам ничего не грозит.
– Пожалуй, Оливия права, – задумчиво проговорила актриса. – Самое худшее, что может произойти, если вы не согласитесь на ее условия, – она просто выйдет из игры.
– Но поскольку мы никак не можем согласиться на ее условия, – заметила Энни, – выход из игры неизбежен.
– Кто сказал, что мы не можем согласиться? Энни и актриса изумленно уставились на Оливию.
– Ты с ума сошла, – обреченно проговорила Энни.
– Ничуть, – ответила Оливия.
Оливия должна была признать: ей никогда бы не пришло в голову, что эта необычайно умная, искушенная женщина может настолько увлечься идеей. Надо же – потребовать лечения для себя! Вот это, называется, вляпались!
– Ты знаешь, – сказала она Энни за обедом. – Мне ее почти жалко. Но только почти.
– А я чувствую себя ужасно виноватой, – пробормотала Энни, вяло помешивая суп.
– Ты всегда легко размякаешь, Энни Томас.
– Мне кажется, что и ты утратила былую твердость.
– Нет, не утратила, – решительно возразила Оливия. – Я тверда как скала, когда речь идет о людях, которых я люблю. – Она пристально взглянула на Энни. – Кэри мучила Джимми долгие годы, а теперь она покушается на нас с тобой. И мы обе знаем, что она не остановится. Как только Джимми сделает хоть что-нибудь, что будет ей не по нраву, она пустит в ход эту историю о тройном прелюбодеянии. Ты понимаешь, что тогда будет?
– Я думаю, так далеко она не зайдет.
– Почему нет? – Голос Оливии стал жестким. – Она ушла от Джимми к его собственному брату, и сделала это не задумываясь. Что может остановить такого человека, как она?
Энни промолчала.
– Мы не можем просто взять и прекратить игру, – продолжала Оливия. – Если мы не расквитаемся с ней и если она узнает, что на самом деле «Люмитекник» – это мы, то жизнь Джимми превратится в настоящий кошмар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89