Эту тайну офицер ГРУ унес с собой.
***
Наблюдатель от Александра Петровича занял позицию у автостоянки, где ставил свою машину Сафонов. От стоянки до дома «объекту» идти пешком около восьми минут. За это время бригада киллеров, получившая сообщение от наблюдателя, успеет подготовиться к акции. Пока же они молча скучали в старом «УАЗе», притулившемся во дворе у гаражей. Один из них был одет в рабочую спецовку. Если бы его увидел Володя Свешников, он вряд ли опознал бы водителя из того «Форда», в котором он беседовал с Александром Петровичем.
Наблюдатель засек «объект», выходящий со стоянки. Это означало, что он проворонил машину. Промах. И очень серьезный промах. Тамада за это — как минимум — оштрафует. Как максимум… Голован после ошибки, когда упустили Банкира, просто исчез. Нашли через полгода с маслиной в голове. А Банкира все-таки достали в Вильнюсе.
«Про ошибку следует помалкивать», — решил наблюдатель и нажал кнопку радиостанции:
— Идет. С ним какой-то лох… Разговаривают. Пиво пьют.
— Понял, — голос Поляка звучал буднично, — что за лох?
— Хер его знает. Может, сосед, может, со стоянки кто.
— Понял, — сказал Поляк, — работаем. Он выключил японскую радиостанцию. Вообще-то появление вместе с объектом постороннего предполагало отмену операции. Но трое боевиков в машине тоже помнили о судьбе Голована. Там ситуация была аналогичной. И еще — всем хотелось быстрее сделать дело и свалить из города. Они много работали. Устали.
— Давай, Коля. — сказал Поляк водителю. — Все о'кей.
«УАЗ» тяжело заурчал изношенным двигателем и тронулся с места. Через тридцать секунд он остановился у подъезда. Человек в спецовке подхватил плотницкий ящик с инструментом и вошел в подъезд. Днем он уже побывал здесь и разбил стекло на площадке между третьим и четвертым этажами. Потом он, как заправский хулиган, забил несколько спичек в замок квартиры на третьем этаже.
Сафонов и Бочкарев поставили Витькину машину на стоянку.
— Кастрюли моей нет, — сказал Сафонов, — заночуешь.
Мирно попивая пивко, два мента — бывший и действующий — за разговором незаметно дошли до дома. Напротив подъезда стоял раздолбанный «УАЗ». Хозяин набрал три цифры на кодовом замке и пропустил гостя вперед. Где-то выше по лестнице постукивал молоток.
— Знаешь, Витек, — сказал Сафонов, — я ведь этого шкета сегодня под горячую руку чуть не уволил. А потом подумал: ну уволю, а куда он пойдет? Угадай с трех раз.
— С первого угадаю, — ответил Бочкарев.
— Вот! — продолжил Сафонов. — Махнул рукой, пусть работает.
Они дошли до площадки третьего этажа. Чуть выше, между этажами, работяга извлекал из рамы битое стекло. На полу рядом с ним стоял ящик с инструментом. Сафонов сунул ключ в замочную скважину. Внизу хлопнула дверь, кто-то вошел в подъезд. Рабочий нагнулся к своему ящику. Ключ в замок не входил! Обычный гражданин в такой ситуации чертыхнется и будет предпринимать новые попытки. Сотрудник службы безопасности смотрит на такие «пустяки» под другим углом зрения. Маленькие странности могут стать прологом большой крови.
Игорь Сафонов бросил быстрый взгляд на рабочего и встретился с ним глазами. Ему все стало ясно: и почудившееся наблюдение вчера вечером, и «УАЗ» у подъезда, и этот стекольщик, пришедший менять стекло без стекла… «Вот так оно и бывает», — мелькнула мысль.
Черный глаз двенадцатого калибра уже поднимался над фанерным плотницким ящиком.
— Падай, Бочонок, — закричал Сафонов и швырнул связку ключей в лицо стекольщику. — Падай, на хуй!
Концом вороненого ствола человек в спецовке легко отбил связку в сторону. Это было его ошибкой. Ключи звякнули о бетон. Сафонов, отталкивая Бочкарева, уже шарил рукой под пиджаком, нащупывал рукоятку пистолета. Вот она! Ладонь обхватила ребристый пластик. Желтая вспышка на дульном срезе «Мосберга» совпала с яростным рывком Игоря вниз. Сноп восьмимиллиметровой картечи из легированного свинца прошел над головой и ударил в стену. В оглушительном грохоте выстрела неслышно посыпалась вниз со стены штукатурка. Стрелок ухмыльнулся и передернул цевье. Красная пластиковая гильза запрыгала по ступенькам и полетела вниз, в черную пропасть между лестничных маршей. Сафонов выстрелил не целясь, навскидку, снизу-вверх. Щелчок ПМ был негромким, пуля попала стекольщику в колено правой ноги. Он нелепо дернулся, и картечь вновь просвистела мимо. Краем глаза Сафонов увидел, как грузный Бочонок с неожиданной быстротой выхватил пистолет и распластался на линолеуме. Его ствол почему-то смотрел вниз по лестничному пролету. Вторая красная гильза скатилась к ногам Игоря. Стекольщик больше не скалился. Он опустился на ступени, и Сафонов, поймав его голову на мушку, нажал спуск. Голова резко откинулась назад, задравшийся вверх ствол выплюнул еще одну порцию картечи, и мертвые руки конвульсивно передернули цевье. Снизу, из-под ног, грохнул пистолетный выстрел, тотчас — без интервала — второй. Сафонов не сразу понял, что звуки выстрелов отличаются, стреляют два пистолета.
— Аллее! — сказал Бочонок, тяжело поднимаясь на колени.
По лицу у него текла кровь. Ствол он не опускал, продолжая держать на мушке кого-то невидимого Игорю.
— Аллее! — повторил Бочкарев. — Готов… кажись. Посмотри-ка сам, Игорь, готов он?
Сафонов сделал два шага влево и увидел на площадке между вторым и третьим этажами мужчину, лежащего на боку. Тело его крупно вздрагивало, рукой киллер зажимал шею. Черный ТТ отчетливо выделялся на желтом линолеуме.
— Ты ранен? — спросил Сафонов, отведя взгляд от мужчины внизу.
Опасности он не представлял.
— Как… тот? Твой…
— Готов, — ответил Сафонов. — Ты ранен?
— Херня, — сказал Бочонок, — царапина. А ты-то как? Почему кровь на плече? Зацепило?
Раненый на площадке громко забулькал горлом и затих. Красная струйка брызнула из-под руки, последний раз дернулись ноги.
Игорь с удивлением увидел расплывающееся кровавое пятно на пиджаке, ощутил боль в правом плече и противную липкость сорочки. Рука быстро немела сверху вниз, пистолет налился тяжестью.
Около подъезда на улице взревел двигатель «УАЗа».
Осень тихо входила в Санкт-Петербург. Стоял сухой, теплый и солнечный сентябрь. А уже начинали желтеть листья деревьев, измученных засушливым летом. Трагедия, начавшаяся среди зеленых бархатных декораций весны, стремительно катилась к своей развязке. Актеры устали, суфлер заснул и уже готов опуститься занавес, расписанный в хвастливые тона осени…
Прошла неделя, а Мухин не звонил. Других выходов на Бойца у Профи не было. Если убийца не появится в клубе… Но пепел Клааса стучится в сердце. Профи нервничал, ворочался ночью без сна. Иногда посреди ночи он вставал, пил кофе, не включая света в кухне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
***
Наблюдатель от Александра Петровича занял позицию у автостоянки, где ставил свою машину Сафонов. От стоянки до дома «объекту» идти пешком около восьми минут. За это время бригада киллеров, получившая сообщение от наблюдателя, успеет подготовиться к акции. Пока же они молча скучали в старом «УАЗе», притулившемся во дворе у гаражей. Один из них был одет в рабочую спецовку. Если бы его увидел Володя Свешников, он вряд ли опознал бы водителя из того «Форда», в котором он беседовал с Александром Петровичем.
Наблюдатель засек «объект», выходящий со стоянки. Это означало, что он проворонил машину. Промах. И очень серьезный промах. Тамада за это — как минимум — оштрафует. Как максимум… Голован после ошибки, когда упустили Банкира, просто исчез. Нашли через полгода с маслиной в голове. А Банкира все-таки достали в Вильнюсе.
«Про ошибку следует помалкивать», — решил наблюдатель и нажал кнопку радиостанции:
— Идет. С ним какой-то лох… Разговаривают. Пиво пьют.
— Понял, — голос Поляка звучал буднично, — что за лох?
— Хер его знает. Может, сосед, может, со стоянки кто.
— Понял, — сказал Поляк, — работаем. Он выключил японскую радиостанцию. Вообще-то появление вместе с объектом постороннего предполагало отмену операции. Но трое боевиков в машине тоже помнили о судьбе Голована. Там ситуация была аналогичной. И еще — всем хотелось быстрее сделать дело и свалить из города. Они много работали. Устали.
— Давай, Коля. — сказал Поляк водителю. — Все о'кей.
«УАЗ» тяжело заурчал изношенным двигателем и тронулся с места. Через тридцать секунд он остановился у подъезда. Человек в спецовке подхватил плотницкий ящик с инструментом и вошел в подъезд. Днем он уже побывал здесь и разбил стекло на площадке между третьим и четвертым этажами. Потом он, как заправский хулиган, забил несколько спичек в замок квартиры на третьем этаже.
Сафонов и Бочкарев поставили Витькину машину на стоянку.
— Кастрюли моей нет, — сказал Сафонов, — заночуешь.
Мирно попивая пивко, два мента — бывший и действующий — за разговором незаметно дошли до дома. Напротив подъезда стоял раздолбанный «УАЗ». Хозяин набрал три цифры на кодовом замке и пропустил гостя вперед. Где-то выше по лестнице постукивал молоток.
— Знаешь, Витек, — сказал Сафонов, — я ведь этого шкета сегодня под горячую руку чуть не уволил. А потом подумал: ну уволю, а куда он пойдет? Угадай с трех раз.
— С первого угадаю, — ответил Бочкарев.
— Вот! — продолжил Сафонов. — Махнул рукой, пусть работает.
Они дошли до площадки третьего этажа. Чуть выше, между этажами, работяга извлекал из рамы битое стекло. На полу рядом с ним стоял ящик с инструментом. Сафонов сунул ключ в замочную скважину. Внизу хлопнула дверь, кто-то вошел в подъезд. Рабочий нагнулся к своему ящику. Ключ в замок не входил! Обычный гражданин в такой ситуации чертыхнется и будет предпринимать новые попытки. Сотрудник службы безопасности смотрит на такие «пустяки» под другим углом зрения. Маленькие странности могут стать прологом большой крови.
Игорь Сафонов бросил быстрый взгляд на рабочего и встретился с ним глазами. Ему все стало ясно: и почудившееся наблюдение вчера вечером, и «УАЗ» у подъезда, и этот стекольщик, пришедший менять стекло без стекла… «Вот так оно и бывает», — мелькнула мысль.
Черный глаз двенадцатого калибра уже поднимался над фанерным плотницким ящиком.
— Падай, Бочонок, — закричал Сафонов и швырнул связку ключей в лицо стекольщику. — Падай, на хуй!
Концом вороненого ствола человек в спецовке легко отбил связку в сторону. Это было его ошибкой. Ключи звякнули о бетон. Сафонов, отталкивая Бочкарева, уже шарил рукой под пиджаком, нащупывал рукоятку пистолета. Вот она! Ладонь обхватила ребристый пластик. Желтая вспышка на дульном срезе «Мосберга» совпала с яростным рывком Игоря вниз. Сноп восьмимиллиметровой картечи из легированного свинца прошел над головой и ударил в стену. В оглушительном грохоте выстрела неслышно посыпалась вниз со стены штукатурка. Стрелок ухмыльнулся и передернул цевье. Красная пластиковая гильза запрыгала по ступенькам и полетела вниз, в черную пропасть между лестничных маршей. Сафонов выстрелил не целясь, навскидку, снизу-вверх. Щелчок ПМ был негромким, пуля попала стекольщику в колено правой ноги. Он нелепо дернулся, и картечь вновь просвистела мимо. Краем глаза Сафонов увидел, как грузный Бочонок с неожиданной быстротой выхватил пистолет и распластался на линолеуме. Его ствол почему-то смотрел вниз по лестничному пролету. Вторая красная гильза скатилась к ногам Игоря. Стекольщик больше не скалился. Он опустился на ступени, и Сафонов, поймав его голову на мушку, нажал спуск. Голова резко откинулась назад, задравшийся вверх ствол выплюнул еще одну порцию картечи, и мертвые руки конвульсивно передернули цевье. Снизу, из-под ног, грохнул пистолетный выстрел, тотчас — без интервала — второй. Сафонов не сразу понял, что звуки выстрелов отличаются, стреляют два пистолета.
— Аллее! — сказал Бочонок, тяжело поднимаясь на колени.
По лицу у него текла кровь. Ствол он не опускал, продолжая держать на мушке кого-то невидимого Игорю.
— Аллее! — повторил Бочкарев. — Готов… кажись. Посмотри-ка сам, Игорь, готов он?
Сафонов сделал два шага влево и увидел на площадке между вторым и третьим этажами мужчину, лежащего на боку. Тело его крупно вздрагивало, рукой киллер зажимал шею. Черный ТТ отчетливо выделялся на желтом линолеуме.
— Ты ранен? — спросил Сафонов, отведя взгляд от мужчины внизу.
Опасности он не представлял.
— Как… тот? Твой…
— Готов, — ответил Сафонов. — Ты ранен?
— Херня, — сказал Бочонок, — царапина. А ты-то как? Почему кровь на плече? Зацепило?
Раненый на площадке громко забулькал горлом и затих. Красная струйка брызнула из-под руки, последний раз дернулись ноги.
Игорь с удивлением увидел расплывающееся кровавое пятно на пиджаке, ощутил боль в правом плече и противную липкость сорочки. Рука быстро немела сверху вниз, пистолет налился тяжестью.
Около подъезда на улице взревел двигатель «УАЗа».
Осень тихо входила в Санкт-Петербург. Стоял сухой, теплый и солнечный сентябрь. А уже начинали желтеть листья деревьев, измученных засушливым летом. Трагедия, начавшаяся среди зеленых бархатных декораций весны, стремительно катилась к своей развязке. Актеры устали, суфлер заснул и уже готов опуститься занавес, расписанный в хвастливые тона осени…
Прошла неделя, а Мухин не звонил. Других выходов на Бойца у Профи не было. Если убийца не появится в клубе… Но пепел Клааса стучится в сердце. Профи нервничал, ворочался ночью без сна. Иногда посреди ночи он вставал, пил кофе, не включая света в кухне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93