Заканчивалась титрами: «Григорий Лившиц», написано русскими и латинскими буквами и номер гришкиного телефона. Оператор он, действительно, оказался толковый. Можно сказать — талантливый.
В массе отснятой ерунды (интерьеры клуба: холл, два зала, бар, бильярдная, люстры, свечи, камины, изысканно сервированные столы, разодетые гости со своими подружками, вышколенные официанты, охраняемая стоянка, заполненная иномарками, и тому подобное) офицеров интересовали только два конкретных человека. Первый час просмотра оказался бесплодным: ни Котов, ни Берг не мелькнули в кадре ни разу. Уже появилось опасение: не хотят светиться и умело избегают камеры. Не исключено, что кассета окажется «пустышкой».
На семьдесят второй минуте на экране появился Виктор Котов. Он вальяжно беседовал с двумя крепкими молодыми мужиками в дорогих костюмах. Офицеры понимающе переглянулись: собеседники Котова принадлежали к известной питерской группировке. Авторитеты. Интересно, но не то, не то… Неужели «пустышка»?
«То» оказалось на сотой минуте. Котов и Берг стоят на балконе, у перил. Практически — лицом к камере. Берг что-то говорит Котову. Фраза короткая, всего несколько слов. Пять-шесть, не больше. Секундная пауза и — ответ Котова. Тоже всего несколько слов. Берг, демонстрируя невоспитанность, отворачивается от своего визави.
— Похоже, увидел камеру, — прокомментировал Авдеев.
— Похоже, так, — отозвался Рощин, — давай-ка еще разок. А ты, Паша (обернулся к Крылову), организуй сурдопереводчика.
Крылов поднялся и вышел из кабинета. Кассету досмотрели до конца. За сорок четыре минуты Котов появлялся в кадре дважды, а Берг ни разу.
Праздник закончился фейерверком.
***
В полуопущенное стекло «Нивы» залетали капли дождя. Время появления «объекта» приближалось, и разговор в салоне стих сам собой. Операция, конечно, плевая, процентов на девяносто пять безопасная. Но пять-то процентов риска остаются. Элемент случайности, никуда не денешься.
Конь в проеме арки дважды провел рукой по коротко остриженной голове. Едет!
— Приготовились, — сказал Боксер.
Шевельнулось в груди какое-то нехорошее предчувствие, но он сразу задавил его, загнал вглубь.
Мокрушник с сигаретой во рту вышел из левой задней двери и не спеша прикурил. Из арки выехала знакомая «двойка». Когда-то она была белого цвета. «Белая, как фата нашей дорогой невесты», — сказал дядя Самира на свадьбе, вручая ключи с золотым брелком. Брелок давно потерян.
Зоя вела машину медленно, объезжала выбоины. Сквозь забрызганное лобовое стекло, косо пересеченное трещиной, она издалека увидела, что ее традиционное место у трансформатора занято. Ладно, приткнусь рядом.
«Все— таки правильно я рассчитал», -похвалил сам себя Боксер, когда ржавенькая «двойка» встала сбоку. Расстояние между машинами — метр. Мокрушник галантно прикрыл дверцу «Нивы», чтобы не мешать даме. Зоя заглушила движок и перегнулась на заднее сиденье. Там лежали пакеты с продуктами.
Боксер увидел изящный наклон стройного тела, загорелую шею, контрастирующую с золотистой соломой волос. Жалко немного, красивая баба!
Мокрушник выплюнул на асфальт сигарету.
Зоя переложила пакеты вперед и вылезла из машины. В ту же секунду сильная рука крепко сжала ее запястье и тихий голос сказал:
— Быстро в тачку, сука.
Она ничего не успела понять или ответить. Вторая рука захватила волосы, пригибая вниз и подталкивая к распахнутой дверце «Нивы». Было больно.
— Стоять! — закричал кто-то властно. — РУОП!
Мокрушник первым увидел двух мужиков, бегущих от соседнего подъезда. Оба высокие, быстрые, резкие. «Засада!» — понял он. Расстояние в двадцать метров преодолевается за три-четыре секунды.
Мокрушник с силой отшвырнул Зою. Она упала на капот «двойки».
— Стой, — снова закричал мужик, который бежал вторым и вскинул руку с черным предметом.
Первый, бородатый, бежит молча. В руках пусто. А на лице написана такая ненависть, что Мокрушник понял — это смерть. Он рванул из оперативной кобуры под левой рукой пистолет и выстрелил поверх крыши автомобиля. Бах!
Только при звуке выстрела прямо над головой Гришка расчухался и включил стартер. Одновременно он нажал на газ, и движок взревел на чумовых оборотах. Боксер что-то кричал, визжала, стоя на коленях, Зоя. Мокрушник хотел поразить бородатого, но вместо этого за плечо схватился второй мужик. Тот, который кричал: «РУОП!».
Бородач приближался стремительно. Гришка бросил «Ниву» вперед, навстречу ему. В одно мгновение бородатый вскочил на капот — Мокрушник выстрелил второй раз — и на крышу. В шести метрах от них у майора Петрова дернулась голова и из маленькой черной дырочки над левым глазом выплеснулась струя крови. Он еще продолжал идти вперед, когда бампер «Нивы» ударил по ногам, подбросил и опустил на горячий капот. Туда, где только что был Профи. Слабеющая рука ухватилась за хромированный стеклоочиститель, и прямо на Гришку уставилось окровавленное одноглазое лицо с расплющенным носом.
— А-а-а! — закричал он и, не переключая скоростей, продолжал давить педаль газа. «Нива» скакнула вперед, тело Андрея Петрова съехало набок и исчезло слева. Остался только розовый потек на стекле.
Всего этого Профи не видел. Он поднимал с колен Зою. За спиной лежал мертвый враг. Он не смотрел на тело Мокрушника, но точно знал — мертв. Он знал это уже тогда, когда в прыжке с крыши автомобиля пушечно «выстрелил» ногу в голову врага и почувствовал ломающуюся, хрустящую кость.
Водитель «скорой» не успел затормозить, он только резко вывернул руль вправо, и «Нива» в бешеном галопе ударила по касательной в левый борт, разрывая ржавое железо дряхлого «Рафика». От удара срикошетила сама и растерла по стене арки жирное тело Коня. На скорости около семидесяти километров, опасно кренясь в повороте, «Нива» выскочила на улицу. Визжали колеса. На длинном хлысте — антенны — как флаг — трепетал оторванный рукав джинсовой куртки. Синюю джинсуру украшала россыпь красных капелек.
Через семнадцать секунд, совершая обгон по встречной полосе, «Нива» лоб в лоб встретилась с груженым панелевозом. Высокая скорость, мокрый асфальт и незастегнутые ремни безопасности сделали свое дело — Боксер и Гришка погибли на месте.
Следователь ФСБ Павел Крылов созвонился с экспертом-сурдопереводчиком Верой Павловной Грибановой. Вера Павловна была в отпуске, постоянно жила на даче, и Крылову просто повезло, что она оказалась в городе.
Он выбил в гараже машину (не так-то это легко, материально-ресурсное обеспечение ФСБ сильно изменилось со времен «проклятого коммунистического прошлого») и поехал за Грибановой на Гражданку. Шел дождь, на Литейном мосту образовалась пробка из-за аварии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93