Повезло, однако, тем, кто рос в эпоху трехпрограммного телевидения! Сидели себе люди, читали книжки…
Компиляция. Вот она, верховная богиня бездарности! Именно она правит бал в шоу-бизнесе. Люди-копии, проекты-копии, марионетки-копии. Многие из них так привыкли притворяться, что уже не могут сыграть самих себя. Одна реклама пива перекрывает другую. Печени наплевать, какую марку предпочитает ее хозяин. Я подумал, что половина из тех, кто по собственной воле уходит из жизни, делает это от скуки.
В коридоре послышались голоса. Опять эти зловредные гарпии! Наверное, что-то затевают…
В дверь довольно громко и настойчиво постучали. Затем она распахнулась. Первыми вошли два высоких мужика, одетые в униформу «скорой помощи». Лица типовые, их я не сфокусировал, но сообразил, что это парни из группы поддержки. Позади пристроился низкорослый полный мужчина лет сорока пяти. В правой руке у него был чемоданчик. Одутловатое лицо, усики, похожие на два серых клыка, мясистый нос и маленькие внимательные глазки, поблескивающие за стеклами очков, – похож на полузабытый персонаж какого-то мультика.
Он слегка развел в стороны волосатые руки и почти весело произнес:
– Здравствуйте!
– Салам алейкум. Вы кто?
– Не волнуйтесь, мы только поговорим и уедем.
– Я и не думаю волноваться. Чем обязан такому внезапному визиту?
Амбалы переглянулись и заняли фланговые позиции, толстячок хитро улыбнулся:
– Вы разрешите?..
Не дождавшись разрешения, он отодвинул стул, сел напротив, скрестив короткие руки на груди. Повисла пауза, которую прервал непрошеный гость, кивнув в сторону ящика:
– Без звука смотрите?
Вместо ответа я опрокинул рюмку коньяка, закусив кусочком лимона:
– Вы извините, что вам не предлагаю. При исполнении нельзя.
Он всплеснул маленькими ручками:
– Ничего-ничего. Не беспокойтесь.
Хмель уже оккупировал мою башку, поэтому вел я себя неправильно. Молодцы старушки, вызвали когда надо.
– Дело в том, – продолжил мужик, – что поступил сигнал о вашем неадекватном поведении.
Я кивнул в сторону двери:
– Вы имеете в виду эту дементную старуху вкупе с имбецильной сестричкой? Так у них работа такая: сигналы подавать.
– Ну почему же… Они произвели на меня довольно хорошее впечатление. Мне показалось, соседка только добра вам желает.
Остатком здравомыслия я понимал, что эти последние слова, весь убийственно спокойный тон – не более чем наглая провокация, попытка вызвать агрессивную реакцию, но алкоголь мешал действовать грамотно. Его маленькие глазки сверлили мой мозг прямо через черепную коробку. Меня это начинало бесить.
– Так, давайте разберемся: вы кто – ответственный городской мозгоправ? А это, понятное дело, ваши опытные ассистенты?
Он оставался невозмутим:
– В данном случае это неважно.
И тут я сорвался:
– То есть как это неважно? Вы врываетесь в мой дом, задаете дурацкие вопросы…
Дождался своего часа, скотина! Я почти кричал, санитары напряглись, один из них переместился мне за спину, другой отрезал путь к двери.
– Вот видите, налицо аффективное расстройство, неадекватное поведение.
– Какое такое поведенческое?!
Он, наверное, в душе дзен-буддист – тот же ровный, безразлично-спокойный толос:
– Агрессивность, снижение критики, высокий уровень тревоги, вербальная расторможенность, ситуационная амнезия, газ оставляете открытым… Налицо стресс-диатез.
– Переведите! Зулусскому не обучен.
Врач расшифровал:
– Сочетание специфической уязвимости индивидуума и действия стрессора окружающей среды. Видимо, психическая реакция на пролонгированный стресс. Все эти похороны, знаете ли… Плюс алкоголь.
Я расхохотался:
– Вы что, думаете, я алкоголик или псих?! Вам ли не знать, что до делирия мне как минимум три дня беспробудной пьянки и парочка дней отмены. Обещаю, в этом случае я сам вас вызову!
Он терпеливо произнес:
– Я понимаю.
– Ладно, ребята, пошутили и хватит! Я сам врач, пусть не психиатр, но в своих птичьих правах кое-что маркую!
Он пропустил мои слова мимо ушей:
– Длительная алкогольная интоксикация…
Мой кулак со звоном опустился на сервировочный столик. Бутылка коньяка подскочила, но не разбилась.
– Ты кто? Нарколог?! Твою мать! Я и четверти не выпил!
Санитары среагировали мгновенно: один ловко ударил в печень, другой заломал руки, стянув их гибкими наручниками. Я понимал, что сопротивление бесполезно: эти парни навострились скручивать буйных кататоников, обладающих немереной силой, не чувствительных к боли, – что им какой-то нетрезвый парень в домашних тапочках? Самое лучшее, что оставалось делать, – держать язык за зубами, но ярость уже целиком подчинила мое существо.
– Уроды! Фашисты! Да я вас всех засужу! Что вы себе позволяете?! На каком основании?! Псы карательной психиатрии!..
Врач неторопливо достал из чемоданчика ручку, какой-то бланк и принялся неторопливо его заполнять. Я не унимался – еще бы, первый раз в жизни меня связали, да еще по указанию коллеги и в собственной комнате.
– Эй, ты, член общества «кукушкиного гнезда», я к тебе обращаюсь! А почему не смирительная рубашка? Это что, последний писк психиатрической мысли? Ты что, меня в «желтый дом» собрался запереть?! Поведай публике: сколько тебе заплатили эти злобные вороны?
Он даже не повысил голоса:
– Вы же врач. Согласитесь, такое поведение совершенно неадекватно… К слову, вам должно быть известно: психопат в декомпенсации приравнивается к психотику и подлежит госпитализации.
Я демонически рассмеялся:
– Давай поменяемся местами! Тебя на стул в наручниках, а я сяду писульку строчить. Такой диагноз нарисую – мало не покажется!..
– Не волнуйтесь вы так. Полежите у нас пару-тройку деньков, немного подлечитесь – и домой. Никто вас держать не станет. Но если вы будете продолжать вести себя подобным образом, придется принять меры.
Нет, как вам это нравится? Этот гад вломился ко мне домой и еще угрожает! Я ненавижу ругаться матом, но тут меня прорвало. Тирада вышла шикарной, даже санитаров проняло… От такой космической нелепости у меня действительно поехала крыша. Напрасно я это сделал. Эскулап неторопливо отложил ручку в сторону, открыл чемоданчик, извлек оттуда одноразовый шприц, выбрал из ампулы какой-то дряни (нетрудно догадаться какой).
Я заорал:
– Даже не думай, сволочь! Тебе потом даже халаты не доверят стирать…
В тот момент я испытывал к этому человеку такую ненависть, что, не будь этих наручников, отгрыз бы его мясистый нос. Он улыбнулся одними губами, как палач-садист, предвкушающий начало любимого занятия, за которое еще и деньги платят.
Иглу засадили в мышцу, спасибо, не в вену…
Через несколько минут тело стало наливаться свинцовой тяжестью. Господи, и они называют себя врачами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Компиляция. Вот она, верховная богиня бездарности! Именно она правит бал в шоу-бизнесе. Люди-копии, проекты-копии, марионетки-копии. Многие из них так привыкли притворяться, что уже не могут сыграть самих себя. Одна реклама пива перекрывает другую. Печени наплевать, какую марку предпочитает ее хозяин. Я подумал, что половина из тех, кто по собственной воле уходит из жизни, делает это от скуки.
В коридоре послышались голоса. Опять эти зловредные гарпии! Наверное, что-то затевают…
В дверь довольно громко и настойчиво постучали. Затем она распахнулась. Первыми вошли два высоких мужика, одетые в униформу «скорой помощи». Лица типовые, их я не сфокусировал, но сообразил, что это парни из группы поддержки. Позади пристроился низкорослый полный мужчина лет сорока пяти. В правой руке у него был чемоданчик. Одутловатое лицо, усики, похожие на два серых клыка, мясистый нос и маленькие внимательные глазки, поблескивающие за стеклами очков, – похож на полузабытый персонаж какого-то мультика.
Он слегка развел в стороны волосатые руки и почти весело произнес:
– Здравствуйте!
– Салам алейкум. Вы кто?
– Не волнуйтесь, мы только поговорим и уедем.
– Я и не думаю волноваться. Чем обязан такому внезапному визиту?
Амбалы переглянулись и заняли фланговые позиции, толстячок хитро улыбнулся:
– Вы разрешите?..
Не дождавшись разрешения, он отодвинул стул, сел напротив, скрестив короткие руки на груди. Повисла пауза, которую прервал непрошеный гость, кивнув в сторону ящика:
– Без звука смотрите?
Вместо ответа я опрокинул рюмку коньяка, закусив кусочком лимона:
– Вы извините, что вам не предлагаю. При исполнении нельзя.
Он всплеснул маленькими ручками:
– Ничего-ничего. Не беспокойтесь.
Хмель уже оккупировал мою башку, поэтому вел я себя неправильно. Молодцы старушки, вызвали когда надо.
– Дело в том, – продолжил мужик, – что поступил сигнал о вашем неадекватном поведении.
Я кивнул в сторону двери:
– Вы имеете в виду эту дементную старуху вкупе с имбецильной сестричкой? Так у них работа такая: сигналы подавать.
– Ну почему же… Они произвели на меня довольно хорошее впечатление. Мне показалось, соседка только добра вам желает.
Остатком здравомыслия я понимал, что эти последние слова, весь убийственно спокойный тон – не более чем наглая провокация, попытка вызвать агрессивную реакцию, но алкоголь мешал действовать грамотно. Его маленькие глазки сверлили мой мозг прямо через черепную коробку. Меня это начинало бесить.
– Так, давайте разберемся: вы кто – ответственный городской мозгоправ? А это, понятное дело, ваши опытные ассистенты?
Он оставался невозмутим:
– В данном случае это неважно.
И тут я сорвался:
– То есть как это неважно? Вы врываетесь в мой дом, задаете дурацкие вопросы…
Дождался своего часа, скотина! Я почти кричал, санитары напряглись, один из них переместился мне за спину, другой отрезал путь к двери.
– Вот видите, налицо аффективное расстройство, неадекватное поведение.
– Какое такое поведенческое?!
Он, наверное, в душе дзен-буддист – тот же ровный, безразлично-спокойный толос:
– Агрессивность, снижение критики, высокий уровень тревоги, вербальная расторможенность, ситуационная амнезия, газ оставляете открытым… Налицо стресс-диатез.
– Переведите! Зулусскому не обучен.
Врач расшифровал:
– Сочетание специфической уязвимости индивидуума и действия стрессора окружающей среды. Видимо, психическая реакция на пролонгированный стресс. Все эти похороны, знаете ли… Плюс алкоголь.
Я расхохотался:
– Вы что, думаете, я алкоголик или псих?! Вам ли не знать, что до делирия мне как минимум три дня беспробудной пьянки и парочка дней отмены. Обещаю, в этом случае я сам вас вызову!
Он терпеливо произнес:
– Я понимаю.
– Ладно, ребята, пошутили и хватит! Я сам врач, пусть не психиатр, но в своих птичьих правах кое-что маркую!
Он пропустил мои слова мимо ушей:
– Длительная алкогольная интоксикация…
Мой кулак со звоном опустился на сервировочный столик. Бутылка коньяка подскочила, но не разбилась.
– Ты кто? Нарколог?! Твою мать! Я и четверти не выпил!
Санитары среагировали мгновенно: один ловко ударил в печень, другой заломал руки, стянув их гибкими наручниками. Я понимал, что сопротивление бесполезно: эти парни навострились скручивать буйных кататоников, обладающих немереной силой, не чувствительных к боли, – что им какой-то нетрезвый парень в домашних тапочках? Самое лучшее, что оставалось делать, – держать язык за зубами, но ярость уже целиком подчинила мое существо.
– Уроды! Фашисты! Да я вас всех засужу! Что вы себе позволяете?! На каком основании?! Псы карательной психиатрии!..
Врач неторопливо достал из чемоданчика ручку, какой-то бланк и принялся неторопливо его заполнять. Я не унимался – еще бы, первый раз в жизни меня связали, да еще по указанию коллеги и в собственной комнате.
– Эй, ты, член общества «кукушкиного гнезда», я к тебе обращаюсь! А почему не смирительная рубашка? Это что, последний писк психиатрической мысли? Ты что, меня в «желтый дом» собрался запереть?! Поведай публике: сколько тебе заплатили эти злобные вороны?
Он даже не повысил голоса:
– Вы же врач. Согласитесь, такое поведение совершенно неадекватно… К слову, вам должно быть известно: психопат в декомпенсации приравнивается к психотику и подлежит госпитализации.
Я демонически рассмеялся:
– Давай поменяемся местами! Тебя на стул в наручниках, а я сяду писульку строчить. Такой диагноз нарисую – мало не покажется!..
– Не волнуйтесь вы так. Полежите у нас пару-тройку деньков, немного подлечитесь – и домой. Никто вас держать не станет. Но если вы будете продолжать вести себя подобным образом, придется принять меры.
Нет, как вам это нравится? Этот гад вломился ко мне домой и еще угрожает! Я ненавижу ругаться матом, но тут меня прорвало. Тирада вышла шикарной, даже санитаров проняло… От такой космической нелепости у меня действительно поехала крыша. Напрасно я это сделал. Эскулап неторопливо отложил ручку в сторону, открыл чемоданчик, извлек оттуда одноразовый шприц, выбрал из ампулы какой-то дряни (нетрудно догадаться какой).
Я заорал:
– Даже не думай, сволочь! Тебе потом даже халаты не доверят стирать…
В тот момент я испытывал к этому человеку такую ненависть, что, не будь этих наручников, отгрыз бы его мясистый нос. Он улыбнулся одними губами, как палач-садист, предвкушающий начало любимого занятия, за которое еще и деньги платят.
Иглу засадили в мышцу, спасибо, не в вену…
Через несколько минут тело стало наливаться свинцовой тяжестью. Господи, и они называют себя врачами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70