Люк остался стоять в полной растерянности. Он ничего не понимал, кроме одного: чувства снова обманули его. На этот раз ему было еще больнее.
* * *
Анна поднялась наверх, дрожа и изо всех сил стараясь сдержать слезы. Ну почему все так запуталось? Она хотела только помочь Люку найти то, чего у нее никогда не будет, – истинную любовь, семью и счастье. И вот что из этого вышло! Теперь, когда она наконец уговорила Люка прислушаться к своим чувствам, приходится убеждать его, что эти чувства ошибочны! Ужасно было причинять ему боль, но ничего больше ей не оставалось. Только так он сможет забыть всю эту историю и попытать счастья с другой, пока еще не поздно. Она по-прежнему будет помогать ему, чем сможет, хотя одна мысль о другой женщине, пусть даже самой-пресамой достойной, причиняла невыносимую боль.
Спать она, конечно, не могла. Ей было слышно, как Люк через некоторое время поднялся к себе, как он готовился ко сну, как лег в кровать. В его комнате давно уже все стихло, а Анна продолжала метаться и ворочаться с боку на бок, без конца мысленно перебирала бесполезные варианты женитьбы для Люка и глотала слезы.
Она сломалась уже за полночь – когда пришлось отправляться в ванную за аспирином и грелкой. Это было слишком! Даже сейчас, долгое время спустя после развода, ежемесячная физическая боль только прибавляла ей душевных страданий. Это было бессмысленно, и все же снова и снова ее женское естество принималось плакать о ребенке, которого никогда не будет. И Анна плакала вместе с ним.
Люк лежал без сна, смотрел в потолок и тщетно пытался отыскать хоть какой-то смысл в окружавшей его бессмыслице. Возможно ли так сильно чувствовать свою правоту и все-таки ошибаться? Но он, очевидно, ошибся. В конце концов, это уже случалось с ним раньше; не в первый раз он свалял дурака из-за женщины. Анна-то знает, о чем говорит. Она – признанный эксперт по истинной любви. А она сказала, что это – не тот случай.
Он скривился, лежа в темноте. Как видно, он снова придал слишком большое значение физическому влечению, как в прошлый раз, когда чуть было не женился на совершенно неподходящей женщине. Но ведь с Анной все по-другому! Конечно, он желает ее, как не желал раньше ни одну женщину. Но это не все. Есть еще эта легкость в отношениях, это спокойствие, дружба – такого он тоже никогда раньше не испытывал.
А как же то, другое, более глубокое чувство? Неужели он просто вообразил его?
Нет, ерунда. Он никогда даже не слыхивал о таком, пока Анна не заговорила об этом у камина. Да он и не искал любви, а уж тем более с Анной, которая с самого начала ясно дала понять, что не годится ему в жены. Это тоже отличает ее от его предыдущей невесты. Она сразу честно предупредила Люка о своем отношении к детям. Как будто старалась защитить его от себя самой.
Он мучительно раздумывал обо всем до глубокой ночи, когда его внимание привлекли шаги в коридоре. Остаток ночи он провел, прислушиваясь к тому, как Анна плакала в своей комнате, словно сердце у нее разрывалось на части. Люк боролся с необъяснимым желанием пойти и утешить женщину, которая только что отвергла его. Но он боялся, что если даже и пойдет к ней, забыв всякую гордость, то она оттолкнет его, не захочет поделиться своим горем.
Почему она так страдает? Просто больно слушать. Ясно, что это как-то связано с тем, что произошло вечером. Но если она не разделяет его чувств, что же ее терзает? Она сразу помрачнела, как только он спросил, чувствует ли она то же, что и он. Она не убивалась бы так, если бы он был ей безразличен. Она явно была сама не своя, когда крикнула, что не родит ему детей.
Тут ему пришла в голову новая мысль. Он спросил ее напрямик, и все-таки она не ответила. Почему? Значит, ничего еще не кончено. Раз на прямой вопрос не удалось получить ответа, попробуем другие пути. Если нельзя полагаться на чувства, значит, нужно поискать сухие факты.
Звонок будильника в комнате у Анны не разбудил Люка, потому что он и так не смыкал глаз. Будильник все звонил, и Люк забеспокоился и отправился в ее комнату. Ничего не случилось – просто Анна крепко спала, натянув на себя целую гору одеял. Сдвинув брови, Люк отключил звонок. Такого с ней еще не бывало – обычно она сама просыпалась и отключала будильник прежде, чем тот зазвонит.
Люк обвел взглядом комнату и остановился на грелке, валявшейся на полу возле кровати. Люк поднял грелку и задумчиво повертел ее в руках, прежде чем положить на ночной столик. Анна все спала. Решив, что после такой ночи ей необходимо отдохнуть, Люк бесшумно вышел из комнаты.
Как обычно, первым в кафе вошел Уилфред. Элдридж следовал за ним по пятам. Они уселись на свои постоянные места.
Но Люк не сидел на своем табурете – он стоял за стойкой.
– Доброе утро, – поздоровался он. Старички вытаращили глаза.
– Какого дьявола ты туда залез? – осведомился Уилфред.
– Мы хотим Анну! – подхватил Элдридж.
– Сегодня я за нее. Она не очень хорошо себя чувствует, – ответил Люк. – Чем могу служить?
– Анна никогда не болеет, – заявил Уилфред.
– Может, подхватила грипп, который ходит по городу? – предположил Элдридж.
– Наверно, от него заразилась, – Уилфред направил на Люка узловатый указательный палец.
– Вот как он ей отплатил за то, что столько возилась с ним, пока он болел.
Люк стоял за стойкой непоколебимо, как скала.
– У нее не грипп, – сообщил он старичкам. – Просто она в последнее время слишком много работала. Поэтому сегодня я ее подменяю.
– Ты?
– Ха!
Люк одарил их таким взглядом, какие обычно приберегал для членов кабинета министров, если требовалось напомнить им, что они – как и он – обязаны служить своей стране, а не наоборот.
– Джентльмены, если вы не собираетесь ничего заказывать, я вас попрошу освободить места для посетителей, которые готовы платить.
Уилфред оценивающе взглянул на него. Помолчав с минутку, он сказал:
– Кофе, черный.
– Кофе, как обычно, – добавил Элдридж.
Люк налил и подал две чашки кофе, поставил перед Элдриджем сливки и сахар.
Уилфред сделал большой глоток и одобрительно хмыкнул.
– А что у тебя из выпечки, отчаянный парень? – поинтересовался он.
Люк ткнул через плечо большим пальцем.
– Есть вчерашние плюшки, – сообщил он. – Не хотите – не берите.
– Я возьму одну. С ежевикой.
– Мне с отрубями.
Когда от плюшек остались одни крошки, Люк забрал тарелочки и налил старикам по второй чашке. Уилфред развернул газету.
– Целый разворот про Джимми Тернера, – заметил он.
– Кто такой? – спросил Люк. Он впервые слышал это имя.
– Кто такой? – эхом отозвался Элдридж. – Человек, за которым Анна была замужем, вот кто он такой.
Этого Люк не ожидал. Он не знал, что ее бывший муж все еще крутится где-то поблизости.
– Местный паренек пробил себе дорогу, – пояснил Уилфред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
* * *
Анна поднялась наверх, дрожа и изо всех сил стараясь сдержать слезы. Ну почему все так запуталось? Она хотела только помочь Люку найти то, чего у нее никогда не будет, – истинную любовь, семью и счастье. И вот что из этого вышло! Теперь, когда она наконец уговорила Люка прислушаться к своим чувствам, приходится убеждать его, что эти чувства ошибочны! Ужасно было причинять ему боль, но ничего больше ей не оставалось. Только так он сможет забыть всю эту историю и попытать счастья с другой, пока еще не поздно. Она по-прежнему будет помогать ему, чем сможет, хотя одна мысль о другой женщине, пусть даже самой-пресамой достойной, причиняла невыносимую боль.
Спать она, конечно, не могла. Ей было слышно, как Люк через некоторое время поднялся к себе, как он готовился ко сну, как лег в кровать. В его комнате давно уже все стихло, а Анна продолжала метаться и ворочаться с боку на бок, без конца мысленно перебирала бесполезные варианты женитьбы для Люка и глотала слезы.
Она сломалась уже за полночь – когда пришлось отправляться в ванную за аспирином и грелкой. Это было слишком! Даже сейчас, долгое время спустя после развода, ежемесячная физическая боль только прибавляла ей душевных страданий. Это было бессмысленно, и все же снова и снова ее женское естество принималось плакать о ребенке, которого никогда не будет. И Анна плакала вместе с ним.
Люк лежал без сна, смотрел в потолок и тщетно пытался отыскать хоть какой-то смысл в окружавшей его бессмыслице. Возможно ли так сильно чувствовать свою правоту и все-таки ошибаться? Но он, очевидно, ошибся. В конце концов, это уже случалось с ним раньше; не в первый раз он свалял дурака из-за женщины. Анна-то знает, о чем говорит. Она – признанный эксперт по истинной любви. А она сказала, что это – не тот случай.
Он скривился, лежа в темноте. Как видно, он снова придал слишком большое значение физическому влечению, как в прошлый раз, когда чуть было не женился на совершенно неподходящей женщине. Но ведь с Анной все по-другому! Конечно, он желает ее, как не желал раньше ни одну женщину. Но это не все. Есть еще эта легкость в отношениях, это спокойствие, дружба – такого он тоже никогда раньше не испытывал.
А как же то, другое, более глубокое чувство? Неужели он просто вообразил его?
Нет, ерунда. Он никогда даже не слыхивал о таком, пока Анна не заговорила об этом у камина. Да он и не искал любви, а уж тем более с Анной, которая с самого начала ясно дала понять, что не годится ему в жены. Это тоже отличает ее от его предыдущей невесты. Она сразу честно предупредила Люка о своем отношении к детям. Как будто старалась защитить его от себя самой.
Он мучительно раздумывал обо всем до глубокой ночи, когда его внимание привлекли шаги в коридоре. Остаток ночи он провел, прислушиваясь к тому, как Анна плакала в своей комнате, словно сердце у нее разрывалось на части. Люк боролся с необъяснимым желанием пойти и утешить женщину, которая только что отвергла его. Но он боялся, что если даже и пойдет к ней, забыв всякую гордость, то она оттолкнет его, не захочет поделиться своим горем.
Почему она так страдает? Просто больно слушать. Ясно, что это как-то связано с тем, что произошло вечером. Но если она не разделяет его чувств, что же ее терзает? Она сразу помрачнела, как только он спросил, чувствует ли она то же, что и он. Она не убивалась бы так, если бы он был ей безразличен. Она явно была сама не своя, когда крикнула, что не родит ему детей.
Тут ему пришла в голову новая мысль. Он спросил ее напрямик, и все-таки она не ответила. Почему? Значит, ничего еще не кончено. Раз на прямой вопрос не удалось получить ответа, попробуем другие пути. Если нельзя полагаться на чувства, значит, нужно поискать сухие факты.
Звонок будильника в комнате у Анны не разбудил Люка, потому что он и так не смыкал глаз. Будильник все звонил, и Люк забеспокоился и отправился в ее комнату. Ничего не случилось – просто Анна крепко спала, натянув на себя целую гору одеял. Сдвинув брови, Люк отключил звонок. Такого с ней еще не бывало – обычно она сама просыпалась и отключала будильник прежде, чем тот зазвонит.
Люк обвел взглядом комнату и остановился на грелке, валявшейся на полу возле кровати. Люк поднял грелку и задумчиво повертел ее в руках, прежде чем положить на ночной столик. Анна все спала. Решив, что после такой ночи ей необходимо отдохнуть, Люк бесшумно вышел из комнаты.
Как обычно, первым в кафе вошел Уилфред. Элдридж следовал за ним по пятам. Они уселись на свои постоянные места.
Но Люк не сидел на своем табурете – он стоял за стойкой.
– Доброе утро, – поздоровался он. Старички вытаращили глаза.
– Какого дьявола ты туда залез? – осведомился Уилфред.
– Мы хотим Анну! – подхватил Элдридж.
– Сегодня я за нее. Она не очень хорошо себя чувствует, – ответил Люк. – Чем могу служить?
– Анна никогда не болеет, – заявил Уилфред.
– Может, подхватила грипп, который ходит по городу? – предположил Элдридж.
– Наверно, от него заразилась, – Уилфред направил на Люка узловатый указательный палец.
– Вот как он ей отплатил за то, что столько возилась с ним, пока он болел.
Люк стоял за стойкой непоколебимо, как скала.
– У нее не грипп, – сообщил он старичкам. – Просто она в последнее время слишком много работала. Поэтому сегодня я ее подменяю.
– Ты?
– Ха!
Люк одарил их таким взглядом, какие обычно приберегал для членов кабинета министров, если требовалось напомнить им, что они – как и он – обязаны служить своей стране, а не наоборот.
– Джентльмены, если вы не собираетесь ничего заказывать, я вас попрошу освободить места для посетителей, которые готовы платить.
Уилфред оценивающе взглянул на него. Помолчав с минутку, он сказал:
– Кофе, черный.
– Кофе, как обычно, – добавил Элдридж.
Люк налил и подал две чашки кофе, поставил перед Элдриджем сливки и сахар.
Уилфред сделал большой глоток и одобрительно хмыкнул.
– А что у тебя из выпечки, отчаянный парень? – поинтересовался он.
Люк ткнул через плечо большим пальцем.
– Есть вчерашние плюшки, – сообщил он. – Не хотите – не берите.
– Я возьму одну. С ежевикой.
– Мне с отрубями.
Когда от плюшек остались одни крошки, Люк забрал тарелочки и налил старикам по второй чашке. Уилфред развернул газету.
– Целый разворот про Джимми Тернера, – заметил он.
– Кто такой? – спросил Люк. Он впервые слышал это имя.
– Кто такой? – эхом отозвался Элдридж. – Человек, за которым Анна была замужем, вот кто он такой.
Этого Люк не ожидал. Он не знал, что ее бывший муж все еще крутится где-то поблизости.
– Местный паренек пробил себе дорогу, – пояснил Уилфред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38