Но мы недолго любовались ею; у нас была другая цель: найти среди раскинувшихся в долине домиков местопребывание Саргасса, находившегося, как нам было известно, у своей дочери, вдовы умершего Титэна. Нам подробно описали вид домика, стоявшего отдельно от других, на склоне горы, недалеко от кладбища.
– Вот он! Смотрите! – сказал я, указывая рукой направо!
– Вы правы! – согласился Дольчепиано.
Как раз около нас вилась небольшая тропинка, спускавшаяся почти до самого дома Титэна и выходившая на дорогу в Рошетт.
– Советую вам спуститься здесь, – сказал итальянец. – А я объеду кругом и буду ждать вас на дороге за этим поворотом.
Это была, пожалуй, чересчур большая предосторожность. Но тем не менее, конечно, лучше было не возбуждать подозрений Саргасса. Пешком я скорее пройду незамеченным. Решив таким образом, мы расстались.
– Будьте осторожны, – крикнул мне вдогонку Дольчепиано, давая полный ход своей машине.
Я свернул в сторону с дороги и стал спускаться с горы.
Глава VI
Сапоги
Спускаться с горы под ярким полуденным солнцем по тропинке, протоптанной между то и дело скатывающимися вниз камнями, на виду всей деревни, сознавая в то же время необходимость пройти незамеченным, – дело далеко не легкое. Мне казалось, что на меня обращены все взоры. К счастью, это было время послеобеденного отдыха, и большинство обитателей деревни спало сладким сном, что давало мне хоть небольшую надежду избегнуть зоркого взгляда Саргасса. Тем не менее я не только не боялся с ним встретиться, но даже жаждал этой встречи, твердо решив, как говорится, взять быка за рога… Это было рискованно, нет слов, но что же делать? Кто хочет быть сыщиком, не должен ничего бояться. Но прежде чем сжечь свои корабли и встретиться лицом к лицу с чудовищем, надо было произвести маленькую рекогносцировку. Прежде чем дать сражение, надо ознакомиться с местностью. Для меня таковой был небольшой домик, к которому я шел. Что-то подсказывало мне, что там таилась, по крайней мере, часть оберегаемой Саргассом тайны. Я знал, что бывший извозчик избрал этот дом своей новой резиденцией.
Почему он так неожиданно решил расстаться со своим прежним местожительством? Человек его лет дорожит обыкновенно своими привычками. Очевидно, его заставило изменить им что-нибудь серьезное.
Конечно, это можно было объяснить смертью зятя, желанием развлечь и утешить дочь. Но было бы гораздо в таком случае проще перевезти молодую вдову к себе в Сен-Пьер, не говоря уже о том, что подобная неожиданная нежность с его стороны недопустима. Более вероятно, что его отъезд являлся прямым следствием убийства господина Монпарно.
Убийца, или только сообщник, безразлично, Саргасс хотел заставить забыть о себе и в то же время, может быть, желал быть ближе к сокровищу, запрятанному им где-нибудь в Сен-Пьере. Потому что не надо забывать, что чемодан пробыл в Сен-Пьере целые сутки. Конечно, Саргасса должны были стеснять бывшие на похоронах родные. Но он мог воспользоваться временем обеда или их сна. Это предположение я и хотел проверить. Поэтому мне и необходимо было подойти как можно ближе к логову, не спугнув зверя.
Вместо того, чтобы подойти к дому с переднего фасада, я обошел стороной и приблизился к нему сзади.
Владения покойного Титэна состояли из двух отдельных строений, стоявших перпендикулярно одно к другому, окруженных грудами утоптанной земли, наподобие площадки, с которой шла вниз к дороге узкая тропинка. Одно из этих строений имело вид дома с двумя дверями и тремя окнами, другое, насколько я мог разглядеть, служило сараем, в котором стояли тележка и шарабан, и конюшней, над которой находился чердак.
Я решил пройти со стороны конюшни, откуда, за отсутствием окон, меня никто не мог увидеть. Пробравшись к ограде, я стал осторожно двигаться вперед между домом и конюшней. Вокруг царила безмолвная тишина жаркого, почти летнего дня. Только слышно было, как жужжали мухи, да где-то близко, среди камней, трещали кузнечики. Собравшись с духом, я повернул за угол дома; передо мной был залитый солнцем фасад дома. Двери были раскрыты и занавешены сшитыми вместе полотняными мешками, ставни были заперты. Внутри дома было все тихо и вокруг не было видно ни души.
При первом взгляде на окружавшую меня местность я понял, что здесь ничего не могло быть спрятано. Земля была настолько суха, что мало отличалась от камней, и закопать в ней что бы то ни было не представлялось никакой возможности.
Это сразу бросилось бы в глаза. Оставались конюшня и дом, так как половина сарая была тоже земляной и по окаменелости видно было, что до него не дотрагивались месяцами. Кроме того, стоявшие в углу земледельческие принадлежности были покрыты ржавчиной и, видимо, давно уже не прикасались к земле. Я решил заняться домом. Но был ли там кто-нибудь? Или, может быть, все спали? Благодаря закрытым ставням я не мог заглянуть внутрь дома, и меня томило желание отдернуть одну из дверных занавесок. Стоя около нее, на пороге двери, я внимательно прислушивался к малейшему шороху, не решаясь удовлетворить свое любопытство. Чего же я, наконец, боюсь? Разве я сам не жаждал встречи с Саргассом? Решительным, чересчур нервным для сыщика, жестом я отдернул занавеску и заглянул в комнату. Никого не было видно. Передо мной была большая комната, с неровным земляным полом, какие обыкновенно служат крестьянам одновременно и столовой и кухней и даже иногда спальней. На полу виднелись лужи воды и валялись объедки. Посреди комнаты стоял почерневший от времени деревянный стол, по обеим сторонам его деревянные скамьи, в очаге тлели остатки углей. На всем лежал отпечаток бедности и неряшливости.
Увидя, что в комнате никого нет, я решился войти. У одной из стен стоял покосившийся на бок шкаф, очевидно, служащий буфетом. Я подошел к нему и раскрыл дверцу. Ничего подозрительного, он был наполовину пуст.
Тогда я решился подойти к двери в соседнюю комнату и, несмотря на царившую в ней темноту, сразу увидел, что и там никого не было. Вся меблировка этой комнаты состояла из кровати, двух соломенных стульев и развешанных по стенам столярных инструментов: клещей, пилы, молотка, отвертки и целого ассортимента гвоздей. За этой комнатой находилась еще одна, в которой не было уже ничего, кроме кровати.
Я был окончательно разочарован. Саргасс прав, говоря, что не боится обыска. Сколько бы ни искали вокруг и около дома, как бы ни шарили по стенам и буфету, он мог быть спокоен, никто ничего не найдет.
Меня начинало раздражать отсутствие самого Саргасса, и, снова выйдя на воздух, на этот раз уже без всяких предосторожностей, я стал пробираться к сараю, намереваясь пройти в деревню. Вдруг я остановился. Прямо передо мной на камне сидела женщина, вся в черном, с покрасневшими от слез глазами и усталым бледным лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50