- Это я, Мэтт... Я отворил.
- Остановилась в гостинице, за несколько кварталов отсюда, - сказала немного запыхавшаяся и отменно смущенная Франческа. - Все не решалась позвонить... Наверное, считаешь меня застенчивой дурой?
- Навряд ли.
- Не знала, захочешь ли увидеться вновь, после долгих месяцев...
- Прекратите молоть галиматью, доктор Диллман, - улыбнулся я. - И входите, пожалуйста.
- Мэтт...
- Он самый.
- Просто Мэтт... - молвила Франческа, подымая глаза. - Придется привыкнуть. Но мне и Сэм очень нравился...
- Так-с, - только и выдавил я.
Последовало безмолвие.
Потом я шагнул вперед, взял Франческино лицо в ладони, повернул к свету. Это лицо я запомнил превосходно, хотя Уайлдеров или Гарденшварцев, должно быть, не сразу признал бы, повстречав на улице.
Усталое лицо. Измученное.
- Люди не внемлют разумным советам, - вздохнул я. - Предупредил же: помалкивай.
- Не смогла. Не сумела бы жить с Арчибальдом, обманывая его. А еще думала, муж любит меня гораздо больше и крепче...
Осекшись, она перевела дыхание, вынула из кармана чистый носовой платок, отвернулась. Потом продолжила голосом, лишенным всякого выражения:
- Мэтт, он вел себя очень благородно. Очень-очень благородно... Всячески старался простить и не думать о... случившемся. Не каждый сумеет.
- Конечно, - согласился я, не скрывая иронии. - Только что прощать было, если призадуматься? А? Ежели по чести, да по совести?
- Не понимаю...
- В дурацкой и трусливой записке муженек велел тебе идти на все, дабы спасти его шкурку. Подчиняться любым и всяческим распоряжениям беспрекословно. Так ведь?
Казалось, Франческа не расслышала толком. Она заметно покачнулась, но тотчас овладела собою, выпрямилась, подобралась. Предостерегающе воздела руку: не касайся, удержусь на ногах сама.
Голос женщины зазвучал холодно и отстраненно:
- Арчи был очень ласков. И очень благороден... Я сказала ему буквально то же... о любых распоряжениях. Но Арчи возразил: ты ложно истолковала письмо! "Я не имел в виду ничего подобного, - то ли просто повторила слова мужа, то ли передразнила его Франческа Диллман. - И, естественно, считал, что у тебя хватит здравого смысла..." Коль скоро мне, - сказал Арчи, - было угодно лечь в постель вместе с паршивым правительственным агентом...
Я хмыкнул, однако сдержался.
- ...То воля, разумеется, моя, помешать женской прихоти он, Арчибальд, не в состоянии... Особенно будучи пленен бандитами.
- Особенно.
- Но, поскольку я все-таки его жена - хоть и постаралась на время позабыть об этом, - он готов простить... Сумеет простить... Когда-нибудь. Я ведь оказалась так честна, что не сумела утаить шила в мешке... И Арчибальд оценил мою искренность.
Франческа беспомощно всплеснула руками, потупилась.
- Господи! Поверь, Мэтт, я любила его! Бог свидетель, я любила Арчи... Убила бы ради него, умерла бы ради него. Чуть не сделала того и другого... А после стояла и видела: на глазах моих любимый человек превращается в никчемного, напыщенного, трусливого, беспардонного, безжалостного обывателя! Прямо на глазах! И я... терпела. Долго терпела...
- Но все же?
- Но все же не выдержала. Не смогла видеть снисходительное выражение физиономии, слушать упреки, прямые и косвенные.
- Стало быть, собрала пожитки, хлопнула дверью и вышла вон?
- Отнюдь нет. Припомнила номер твоего телефона, позвонила, представилась...
Я предусмотрительно уведомил Мака о возможном звонке доктора Диллман. В противном случае Франческу просто отшили бы, сказав, что никого по имени Хелм не знали, не знают, знать не хотят, и вообще - вы, дорогая, адресом ошиблись...
- Мне сообщили твой адрес; и вот, пришла. Набралась отваги и пришла. И останусь. Если не прогонишь...
Многое, конечно, было недоговорено, да только стоит ли вообще говорить о некоторых вещах?
Оба мы понимали: в один прекрасный день Арчибальд истоскуется, проглотит застарелую обиду, смирит бушующую гордыню, укротит ревность и смиренно попросит жену возвратиться в семейное лоно. И Франческа вернется.
Исправно вернется.
Хоть и убедилась на горьком опыте: с нею рядом отнюдь не безупречный рыцарь в блистающих доспехах высшей учености, каковым представлялся ей доктор Диллман дотоле.
Но это уж было делом будущего. А мы обретались в настоящем.
- Как по-твоему? - полюбопытствовал я.
Франческа улыбнулась:
- Ответь сам.
Я обнял ее и ответил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56