- Кто? - не вытерпел Джеймс.
- Ты с ним не знаком. Дай-ка белый флаг и вели солдатне взять винтовки на предохранители. Я не хочу разделить участь этого бедолаги. Ждите, скоро вернусь. Надеюсь...
Я продирался по тропической чаще, направо и налево рубя лианы и колючие ветви отточенным и увесистым мачете. Никакого иного оружия при мне не было. Такова судьба, угрюмо размышлял я: вечно попадаешь меж двух огней. Позади - нервные бойцы Хименеса, впереди - насторожившиеся люди Бультмана...
Пробившись ярдов на сто с небольшим вперед, я очутился у прогалины, по другую сторону которой виднелись каменные руины. Тщательно выставил белый флаг. И воззвал:
- Эгей, Pie de metal! Мистер Бультман! Откликнись!
Позади послышался голос:
- Bitte, Herr Helm, уроните мачете. Ваша сноровка в обращении с лезвиями есть общеизвестная... Речь лилась весьма спокойно.
- Благодарю. Можете повернуться. Где Грегорио?
- Черт, - сказал я, - вы же слыхали стрельбу. Приношу извинения, у нас не самые дисциплинированные на свете войска. Даже меня поначалу обстреляли. Грегорио жив, о нем заботятся, но от любых обнадеживающих замечаний воздержусь.
Бультман осторожно приближался, держа наизготовку старый вальтер-Р38, оружие, сменившее когда-то в немецкой армии заслуженный, овеянный немеркнущей романтикой парабеллум. Вальтер гораздо лучше, во всяком разе, спусковой механизм не такой ужасный, как у парабеллума.
"Н-да, - подумал я, - немец и впрямь отдаленно смахивает на расплывчатые, нерезкие фото, хранящиеся в архиве. Высокий, худощавый ариец из предвоенных гитлеровских фильмов; приглядный и подтянутый субъект, хотя и не очень молодой. Светлые, коротко стриженные волосы, пятнистый комбинезон..."
Впрочем, у Бультмана и Франчески Диллман имелась общая черта: и доктор, и наемник выглядели бы элегантными аристократами, даже надев устрашающее рубище, вретище и рванье.
- Думал, ты уже промышляешь в Чикаго, - сообщил я.
- И о Чикаго разведали?
- А зачем же ты еще сдался Раэлю? Местные убийства блистательно вершит господин Эчеверриа.
- Вот с какой стати на меня объявили охоту, - произнес Бультман. Говорил он почти без акцента, но фразы иногда строил не вполне правильно. - Да, ваше агентство не сумело действовать незамеченным. Хочешь помешать моему чикагскому заданию?
- Ни за что на свете! Буду лишь приветствовать: по соображениям как служебным, так и личным; личные, сознаюсь честно, преобладают.
- Тогда поясни, для чего приехал в Коста-Верде, если не за моей головой.
- Вообще-то, - молвил я задумчиво, - посылали меня по твой скальп, и секрета здесь нет. Однако дозволили действовать сообразно создавшемуся положению, решать самому: останется Бультман в живых или это излишне. Вот и решаю: останется. Если подымет правую руку и произнесет несколько слов... Да не смотри с эдаким прищуром! Я безоружен, а в кустах наверняка залегли двое-трое твоих автоматчиков!
Поколебавшись, Бультман ухмыльнулся:
- Ни бельмеса не понимаю, но ладно... Переложив пистолет в левую руку, он воздел правую.
- Прекрасно, - сказал я. - Теперь клянись всем, что для тебя свято: никогда, нигде и никому не проговорюсь, какая именно служба просила устранить кровопийцу Фиделя Кастро.
- Ach, - раздраженно процедил Бультман, - это же просто глупо! Хуже телевизионного фильма! Смехотворно!
- Понимаю, - согласился я. - Сам так считаю. Но, коль скоро это глупо и смехотворно, значит, и вреда не будет поклясться? Правда?
- Хелм, это идиотизм! Я безо всяких клятв отродясь не выдавал заказчиков.
- Сделай милость, произнеси торжественное обещание. Рассматривай его, как личное одолжение мне. Секунду спустя немец осклабился:
- Хорошо. Клянусь и присягаю.
- Danke schon, - с облегчением отозвался я. - Теперь твое вечное и надежное молчание обеспечено, а приказ именно к этому, в сущности, сводился.
Поглядев друг другу в глаза, мы дружно рассмеялись.
- Коставердианская миссия Мэтта Хелма завершилась, - уведомил я. - Полным успехом. Выкладывай, как попал в эти богомерзкие джунгли, зачем крадешься по пятам и отчего не нападал раньше, ринувшись по дороге во всю прыть? В группе только трое надежных людей, считая меня самого, а ты, насколько разумею, ведешь не меньше взвода коммандос.
- До президента, - сказал Бультман, - дошло известие о похищенных американцах. Раэль запрыгал от беспокойства, точно таракан, угодивший на сковороду. Перепугался, что заложников перебьют, а дядюшка Сэм разгневается и урежет помощь Коста-Верде. А то и начисто прекратит ее. Кому надобен президент, не умеющий в собственной стране порядок наводить? А отдать партизанам выкуп он тоже не желал. Нельзя же снабжать противника целым миллионом долларов.
- Ага, значит, курьера просто задержали в Санта-Розалии, покуда ты набрал ударный отряд из наиболее закаленных десантников и бросился нам на выручку?
Бультман кивнул.
- А вдобавок Раэль обещал крупное вознаграждение за голову Люпэ де Монтано, если мне повезет. Мне повезло, но лишь наполовину: Монтано пал, однако не от моей руки. Выяснилось, что заложников прячут в Лабале и охраняют сравнительно малыми силами. Я помчал туда и обнаружил только груду мертвецов. Под аркой, Хелм, кто-то подрался на славу. Замечательно подрался. Не ты ли сам?
- Насыщенный выдался вечерок, - молвил я уклончиво. - И потом ты пустился вдогонку, по следам?
- Ja, чтобы защитить в дальнейшем. Я полагал, вы просто имели быть захвачены другой партизанской шайкой... Подкрадывался, выжидал удобный миг... А нарвался на засаду. И устроенную по всем правилам, кстати. Пришлось немедленно вступать в бой.
- Отриньте геройство, сударь, - усмехнулся я. - Ты профессионал. Тебе не погибать со славой надобно, а жить с удовольствием. Допустим, я устрою так, что вся честь освобождения американских бедолаг будет принадлежать господину Бультману. Поможешь мне за это обустроить одно хитрое дельце?
Глава 22
Двумя днями позже я сидел в гостиничном номере, посреди Санта-Розалии, дожидаясь вместе с остальными, пока латиноамериканские бюрократы и североамериканские дипломаты договорятся по щекотливому поводу, который мы предоставили. Зазвонил телефон, и голос нашего коставердианского резидента (резидент, вопреки убеждению покойной Миранды, наличествовал, только об этом не знал никто) уведомил: отсутствие доктора Арчибальда Диллмана замечено в Каньоне-де-Шелли, уже поднялся великий шум и гвалт; а сведения, которые просил я, добыты и будут исправно вручены чуть погодя.
- Вы, кстати, спрашивали, не объявлялся ли Бультман в El Palacio de los Gobernadores, - продолжил парень. - Нынче поутру вышел оттуда, побеседовав с Энрике Эчеверриа и самим El Presidents.
Глядя в заливаемое солнцем окно, я скривился:
- Возможно, это к добру. Или нет; но тогда Бультман окажется худшей сволочью со времен Иуды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56