Хаскер, который все время стоял поодаль и не принимал в разговоре никакого участия, приблизился к офицерам. На лице у него было безразличное выражение, к которому они уже успели привыкнуть.
— Что происходит? — спросил он.
— Мы обсуждаем, как нам проникнуть в Скратч, — объяснила Коилла.
Лицо Хаскера озарилось внутренним светом. Сразу стало ясно, что в голову ему пришла идея.
— А почему бы нам не поговорить с троллями?
Ответом был дружный хохот. Потом до Росомах дошло, что он вовсе не пытался рассмешить их.
— В каком смысле поговорить? — спросил Элфрей.
— Вы только подумайте, как облегчится наша задача, если мы подружимся с троллями.
У Элфрея отвалилась челюсть.
— Что?
— Но ведь они могут стать нашими друзьями? Все бы наши враги превратились в друзей, если бы мы с ними разговаривали, а не дрались всю дорогу.
— Не могу поверить, что это говоришь ты, Хаскер, — призналась Коилла.
— А разве что-то не так?
— Э-э… просто как будто это… не ты.
Хаскер обдумал ее высказывание.
— О-о! Ну что же… Тогда давайте их прикончим.
— Это мы и собирались сделать, если не будет другого выхода.
Хаскер просиял:
— Хорошо. Когда я понадоблюсь, позовите. Пойду покормлю коня. — Повернувшись, он зашагал прочь.
— Что за черт? — Страйк ошалело смотрел ему вслед.
Коилла покачала головой:
— Да, здорово его пробрало, прямо не узнать.
— Ты все еще станешь утверждать, что он поправится, Элфрей? — спросил Страйк.
— Не стану спорить, он не слишком торопится поправляться. Но в моей практике были случаи, когда солдаты поправлялись после тяжелой лихорадки. Или после малярии с осложнением на легкие — когда, знаете, в легких у них вода. Довольно часто они после этого несколько дней как в бреду. А бывает, что и ведут себя после болезни не так, как прежде.
— Не так, как прежде! — воскликнула Коилла. — Да он, по-моему, вообще превратился в кого-то другого.
— Не знаю, тревожиться нам или скорее благодарить богов за это, — признался Джап.
— По крайней мере, он дал тебе отдых от своих нападок, а всем нам — от постоянного ворчания.
— Ты исходишь из предположения, Элфрей, что его поведение изменилось из-за болезни, — сказал Страйк. — А нет ли тут какой-нибудь иной причины? Может быть, он ударился головой, а никто не заметил…
— Таких признаков нет. Удариться он, наверное, мог, но тогда остались бы какие-то следы. Я не большой специалист по повреждениям головы, Страйк. Мне известно только, что после них иной раз начинаются странные поступки и странные речи.
— Ну, на вид он не вызывает недоверия, но все-таки лучше будет, если мы станем за ним присматривать.
— Ты ведь не позволишь ему принимать участие в осуществлении нового плана? — сказала Коилла.
— Нет, он обременит нас. Он останется вместе с парой часовых, которые будут охранять лагерь и лошадей. И кристаллы. Я вот что подумал, Коилла… Ты не станешь возражать, если я предложу тебе остаться с ними?
Ноздри Коиллы раздулись.
— Не хочешь ли ты сказать, что и я обременю вас?
— Конечно, нет. Но ты не любишь закрытые помещения, ты не раз говорила об этом, а я хочу оставить здесь того, на кого могу положиться. Потому что звезды я с собой не возьму. Слишком большой риск!.. Вот ты и присмотришь за ними до нашего возвращения. — Он заметил выражение ее лица. — Да, вот еще что мне пришло в голову… Если мы не вернемся, ты, так сказать, продолжишь наше дело.
— В одиночку?
Джап ухмыльнулся:
— Нет, с Хаскером.
Она гневно глянула на него:
— Очень смешно.
Все посмотрели в сторону Хаскера. Тот кормил лошадь с ладони, похлопывая ее по спине.
ГЛАВА 23
Это ярость Господня!..
У Кимбола Хоброу не было сомнений.
Погоня за безбожными ворами, этими нелюдьми, которые забрали его собственность, привела священника к берегам Калипарра. Его сопровождали последователи, дюжин десять. Когда пала ночь, они натолкнулись на следы побоища. Примерно две дюжины тел, по большей части женщин и детей, усеивали участок земли рядом с торговым путем.
Хоброу узнал их одежду. Нескромная, выдающая страсть к плотским наслаждениям, своими яркими цветами она свидетельствовала о непомерном тщеславии. Знает он таких: богохульники, сошедшие с пути праведного. Жалкие последователи многобожья…
Он ходил среди убитых, по пятам за ним шли охранники. Если вид отрубленных рук-ног и содранной кожи и произвел на проповедника какое-то впечатление, то он ничем это не выдал.
— Слушайте, — сказал он. — Их души отошли от истинного и единственного пути. Они приняли грязное язычество нечистых рас, а за это Господь покарал их. А ирония, братья, заключается в том, что мечом Своего возмездия он сделал нелюдей. Они легли со змеем, и змей же пожрал их. Все сходится.
Он продолжал осматривать убитых, изучая лица, оценивая тяжесть ран.
— Десница Всемогущего длинна, а ярость Его не знает пределов, — вещал Хоброу. — Он вознаграждает Своих избранных, но и поражает нечестивцев.
С другой стороны разгромленного лагеря его позвал охранник. Хоброу подошел к нему.
— Что такое, Калверт?
— Одна еще жива, господин. — Солдат указал на женщину.
У той была коса светлых волос. С окровавленной грудью женщина еле-еле дышала. Жить ей осталось недолго.
Хоброу опустился на колени возле нее. Женщина, по-видимому, смутно отдавала себе отчет в том, что рядом кто-то есть. Она попыталась что-то сказать, но слова не выходили из дрожащих губ.
Хоброу склонился ниже.
— Говори, дитя. Исповедуй свои грехи и облегчи душу.
— Они… они…
— Кто?
— Они пришли… и…
— Они? Ты говоришь об орках?
— Орки. — Ее стеклянистые глаза на мгновение сфокусировались. — Да… орки.
— И они сделали с вами это?
— Орки…
— Да, орки, — Хоброу говорил медленно и отчетливо. — Тебе известно, куда они пошли?
Она не ответила. Он схватил ее за руку и сжал.
— Куда они пошли? — повторил он.
— Скр… Скратч…
— Мой Бог! — Он отпустил руку женщины и встал.
Ее рука потянулась к нему, но, незамеченная, упала на землю.
— По коням! — провозгласил Хоброу. В его голосе пылала мессианская страсть. — Змей, которого мы разыскиваем, в союзе со своими сородичами. Начинаем крестовый поход, братья!
Заразившись его пылом, все бросились к коням.
— Мы отомстим им! — поклялся он. — Господь направит нас и защитит!
Росомахи провели день в поисках другого входа в Скратч. Если он и существовал, то был слишком хорошо укрыт от посторонних глаз. Но и троллей, вопреки своим опасениям, они тоже не встретили, так что по крайней мере в этом им повезло.
Страйк решил проникнуть в лабиринт через главный вход (так они стали называть шахту) на следующее утро. Теперь, когда стемнело, оставалось лишь ждать. Поскольку кое-кто придерживался мнения, что тролли выходят на поверхность с наступлением ночи, выставили двойные наряды стражи, и все держали оружие неподалеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71