— Я не в настроении для загадок, генерал. Скажите прямо. — Дженнеста нетерпеливо постучала себя по ноге рукояткой хлыста.
— Я получил сообщение от капитана Делоррана.
Ее глаза сузились.
— Продолжайте.
Из кармана мундира генерал выудил квадратик сложенного пергамента. Несмотря на холод, Кистан истекал потом.
— Сообщение Делоррана на первый взгляд может показаться не совсем тем, что желает услышать ваше величество.
Одним молниеносным движением руки Дженнеста размотала хлыст.
Ночь была лунная и звездная. Жаркий воздух приятно охлаждался легким бризом.
Он стоял у входа в большой дом. Изнутри доносились звуки.
Страйк огляделся. Ничто не нарушало тишину и не предвещало угрозы. Уже само по себе это казалось чем-то непостижимым. Нормальность вызывала у него тревогу.
Неуверенно он потянулся к ручке.
Но прежде чем успел коснуться ее, дверь отворилась сама собой.
Волна света и звука чуть не сбила его с ног. На фоне яркого света четко вырисовывалась фигура. Черты были неразличимы, он видел лишь чернильный силуэт. Фигура двигалась на него. Он инстинктивно потянулся за мечом.
Силуэт превратился в ту женщину-орка, с которой он встретился в прошлый раз. Или вообразил, что встретился. Или ему это приснилось. Она была так же красива, так же горделива, и глаза ее поблескивали таким же мягким металлическим блеском.
Страйк опешил. Она — тоже, но в меньшей мере.
— Ты вернулся, — произнесла она.
Он попытался составить какой-то банальный ответ.
Она улыбнулась:
— Заходи, праздник в самом разгаре.
Он позволил ей ввести себя в большой зал.
Там было не протолкнуться от орков, и только от них. Орки, пирующие за длинными столами, уставленными угощеньями и напитками. Орки, с головой ушедшие в добродушную беседу. Орки смеющиеся, распевающие песни, наслаждающиеся шумными играми и грубыми шутками.
В толпе сновали женщины. Они разносили большие кувшины с элем и красным вином, корзины с фруктами и блюда с тушеным мясом. Посреди помещения, разложенный на сланцевых блоках, пылал огонь. Над ним на длинных шампурах жарилась дичь. Дым с пляшущими искрами уходил в отверстие в крыше. Горящие ароматические палочки наполняли комнату таинственными благовониями, которые смешивались с мириадами других запахов. Среди них Страйк ощутил и сладкий, острый запах кристаллов.
В дальнем конце зала взрослые мужчины возлежали на звериных шкурах. Они пили и хохотали над непристойными шутками. В противоположной стороне бойкие подростки предавались шуточному сражению на деревянных мечах и затупленных кинжалах. Барабаны выбивали веселые ритмы. Между взрослыми носились малыши. Оглашая воздух громкими воплями, они играли в пятнашки.
Многие смотрели на Страйка добродушно — хотя он и был среди них чужаком.
— Повеселись с нами, — взяв с подноса проходящего мимо слуги кубок, женщина отпила из него. Потом передала кубок Страйку.
Страйк сделал большой глоток. Это оказался подогретый эль с пряностями и медом, и вкус у него был удивительный. Страйк выпил до дна.
Женщина придвинулась ближе.
— Где ты был все это время? — спросила она.
— Вопрос непростой. — Он поставил кубок на стол. — Не уверен, знаю ли я сам ответ на него.
— Ты опять окутываешь себя тайной.
— Это на тебя и на это место я смотрю как на тайну.
— Нет ничего таинственного ни во мне, ни в этом месте.
— Не знаю.
Добродушно-насмешливо она покачала головой:
— Но ты же ведь здесь.
— Для меня это ничего не доказывает. Где это «здесь»?
— Вижу, со времени нашей первой встречи ты ничуть не изменился. Все такой же эксцентричный. Пойдем со мной.
Она провела его через весь зал. Они оказались у другой двери, поменьше. Дверь выходила на улицу, но не с парадной стороны дома, а с противоположной. Это было что-то вроде черного хода. Прохладный ночной воздух действовал отрезвляюще, а когда они закрыли дверь, звуки изнутри почти перестали до них доноситься.
— Видишь? — она жестом указала на ночной пейзаж. — Все именно так, как и ожидаешь.
— Точнее, как я ожидал бы когда-то, — отвечал он. — Давным-давно. Но сейчас…
— Ты опять говоришь чепуху, — предупредила она.
— Я имел в виду, неужели такая красота… везде?
— Разумеется! — Ей потребовалась секунда, чтобы принять решение. — Я покажу тебе.
Они пошли к углу дома. Повернув, приблизились к привязи для лошадей. Большинство из них были военными скакунами, великолепными, безукоризненно ухоженными животными в изысканной, сложно украшенной сбруе. Женщина выбрала двух лучших жеребцов, чисто белого и чисто черного.
Она жестом указала Страйку сесть верхом. Он колебался. Гибким, скользящим движением она вскочила на коня. И сделала это настолько мастерски и красиво, что казалось, она рождена для седла. Страйк взял черного скакуна.
Сначала вела она, но потом Страйк нагнал ее, и они галопом поскакали рядом.
Серебряный свет лился на кроны деревьев, окрашивал луга в цвет инея. Верхушки холмов купались в нем. Казалось, что, несмотря на умеренный климат, выпал снег.
Мимо проносились бурные речки и поблескивающие озера. Стаи птиц, заслышав топот копыт, снимались с места. Рои светлячков озаряли задумчивый лес сгустками голубоватого света. Все было свежим, ярким, полным жизни.
Сверху раскинулся звездный узор, на девственно ночном небе он казался хрустальным.
— Разве ты не видишь? — произнесла она. — Разве ты не видишь, что все именно так, как должно быть?
Он был слишком опьянен — и чистейшим воздухом, и ощущением правильности, — чтобы ответить.
— Скачи за мной! — воскликнула она и пришпорила коня.
Ее скакун рванулся вперед, она обогнала Страйка. Чтобы догнать ее, он пришпорил собственного коня.
Так они скакали, играя, полные радости. В лицо бил ветер. Она смеялась от восторга, и так же смеялся он. Он уже забыл, когда в последний раз так остро ощущал жизнь.
— Твоя страна удивительна! — крикнул он.
— Наша страна! — произнесла она в ответ.
Он посмотрел вперед.
Впереди все было голо.
Он замерз. Тропа была каменистой. Ничто не шелохнулось. Луну и звезды можно было разглядеть, но сквозь облака они казались тусклыми. Страйк ехал впереди колонны.
По спине у него побежали мурашки.
«Что, во имя богов, со мной происходит? — подумал он. — Уж не с ума ли я схожу?»
Он постарался мыслить рационально. Он переутомился, устал от напряжения. Как и все остальные. Он всего лишь уснул в седле. Усталость вызвала к жизни странные образы в голове. Они были живыми и реалистичными, но это не мешает им оставаться всего лишь образами.
Ожившими сказками вроде тех, которые рассказывают у костра в зимнюю ночь.
Если бы только удалось поверить в это…
Отвинтив крышку фляги, он глотнул воды. Закручивая, уловил в воздухе знакомый запах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71