Видимо, десятник не стал надевать свой плащ, чтобы не путаться в широком подоле на ступенях темной лестницы.
— Любезный Неро, — произнес Лисей по-гречески. — Я вызвал тебя, ибо срочно понадобилась помощь. Наш пленник бежал, погубив обоих охранников.
Зверко сощурил глаза, наблюдая, как пальцы десятника быстро скользнули на рукоять всаднического меча.
— Мужайтесь, десятник. Наш добрый Сергиос Псуми мертв! — твердым искусственным голосом произнес князь Лисей. — Разумеется, вас никто не подозревает. Вы не раз сражались с Сергиосом плечом к плечу, спасая друг друга от смерти на бранном поле. Однако… в камере обнаружен плащ со следами крови… Это ваш плащ, Неро.
Руки, руки… Стиснули рукоять!
— Стоять спокойно! — рявкнул Зверко по-русски; десятник слегка покачнулся, ухватился за косяк…
— Спокойствие, Неро! Вы не виновны! — поспешно воскликнул князь Вышградский. — Сейчас важно узнать, как убийца раздобыл ваш плащ. Попытайтесь вспомнить: каким образом проклятый плащ мог попасть сюда, в камеру с двумя мертвецами?
— Прекрасно помню, — неожиданно ровным голосом сказал Неро. — После утреннего допроса я был в совершенном смятении. Казалось, что задыхаюсь. Я сорвал плащ с плеча и бросил на скамью…
— Вы оставили его? Утром, здесь? — быстро переспросил Лисей.
— Именно так, высокий князь. Поднявшись наверх из подземелья, я тут же вспомнил о плаще. Проклиная свою растерянность, хотел вернуться в темницу. Однако одумался. Стоит ли тревожиться из-за обычного плаща… Снова спускаться сюда, к страшному колдуну…
— Почему он не заявил о пропаже? — негромко поинтересовался Зверко. — Сразу не сказал?
Лисей не расслышал вопроса. Он уже все увидел, все понял — и принял решение.
— Ступайте, Неро, вы свободны! — торжественно произнес он. — Теперь я понимаю: коварный Плескун еще раз пытался нас рассорить. Он хотел, чтобы я подозревал собственного десятника Этому не бывать, клянусь моими катапультами! Ступайте, Неро, никому не говорите о случившемся. Злодей еще находится где-то поблизости, среди нас…
Видимо, Неро все-таки успел обидеться. Удостоив князя кратким движением головы, ничуть не похожим на поклон преданного слуги, молодой грек круто развернулся и почти бегом бросился вверх по лестнице.
— Возможно, ты прав, — заметил Зверко, когда шаги десятника стихли наверху. — Не исключено, что Плескун специально заляпал его плащ кровью и подкинул на лестницу. Однако… на всякий случай… я бы накрыл десятника колпаком. А вдруг сбежит?
— Глупости! — отрезал князь Лисей. — Мне до сих пор стыдно, что я усомнился в преданности Неро — пусть на несколько секунд… Подумать только: подозревать собственного десятника! Это уж точно психологическая диверсия. Отрава, посеянная в воздухе коварным Плескуном. Если так будет продолжаться… мы с тобой тоже начнем подозревать друг друга!
— Тебя я не подозреваю, — спокойно сказал Зверко. — А десятник твой — странный. Неуравновешенный. Идеальный объект для психической атаки…
— Ну подумай сам, Данька! — не без горячности возразил князь. — Зачем десятнику освобождать Плескуна? Ради чего? Наконец, как бы Неро проник сюда? Ведь я лично отдал Сергиосу строжайший приказ: не открывать никому дверь в башню!
— Ну-у… — протянул Зверко. — Пожалуй, именно у Неро все-таки был шанс заставить Сергиоса отворить дверь. Все-таки Неро — непосредственный начальник Сергиоса.
— Мой собственный десятник убивает подчиненного, чтобы освободить языческого колдуна! — раздраженно произнес Вещий Лисей. — Невозможно! Единственная улика против Неро — это плащ. Вспомни, в каком ужасном состоянии мы были после допроса. Можно было забыть что угодно. И если Неро действительно позабыл плащ еще утром, этот плащ мог достаться другому человеку. Например… Кожану! Кожан легко мог присвоить заморскую вещь! Ведь мог?
— Еще как мог, — кивнул Зверко. — Но тогда… каким образом плащ оказался на середине лестницы? Получается, что Кожаня выходил из камеры наверх?
Князь Лисей вскочил с лавки:
— Правильно! Схватка была не внизу, а на середине лестницы!
Скрипя доспехами, он поспешно приблизился к телу катафракта.
— Посмотри, какая рана в груди Сергиоса! Удар нанесен как бы сверху вниз, под углом, видишь? Вошел под самой ключицей, а погрузился гораздо ниже…
— М-да. Так не проколешь в обычной схватке. Должно быть, убийца сидел верхом на лошади… — осклабился Зверко.
— Убийца не сидел на лошади. Убийца просто стоял на несколько ступеней выше Сергиоса! — тонко улыбнулся Лисей. — Предположим, что зомбированный Кожан, обрубив цепи Плескуна, постучал в дверь. Сергиос спустился, открыл замок ключом. Не заметив неладного, он пропустил Кожана вперед себя на лестницу. Кожан поднялся до середины, а потом… внезапно развернувшись… ударил Сергиоса сверху! — Князь Лисей резко крутанулся и пробил тонкой рукой воздух, будто проколов невидимого противника шпагой.
— Неглупо, — согласился наследник.
— А потом… Кожан вытер плащом свой окровавленный меч. — Вещий князь указал на тяжелый и чудовищно длинный клинок ореславской ковки, зажатый в мертвой руке Кожана.
Бросился к лавке, схватил смятый греческий плащ, быстро развернул…
— Так я и думал. Пятна характерные: узкие кровавые полосы расходятся лучами в стороны, звездообразно… Кровь не просочилась из раны… Он правда вытер клинок, Даня.
— Довольно глупая идея: вытирать кровь собственным плащом, — усмехнулся наследник.
— Не забывай, что это плащ Неро! Наверное, Кожан сообразил, что греческий плащ на месте преступления скорее запутает следствие…
— Однако… Как можно видеть, Кожаня плоховато протер лезвие, — заметил Зверко. — Весь клинок в кровище.
— Наверное, это уже другая кровь. Кожан дрался еще с кем-то, уже после смерти Сергиоса, — неуверенно произнес Лисей. Он помолчал немного, потом обернул растерянное лицо: — Может быть… убив Сергиоса на лестнице, Кожан снова спустился в камеру, и здесь… Плескун спровоцировал его на самоубийство? Охранник прянул на собственный меч?
— Ага, — кивнул наследник. — А перед этим сам себе ссадил бровь и вырвал половину бороды. Смешно.
— Значит, Кожана успел ударить Сергиос. Еще на лестнице! И вырвать клок волос из бороды. Видишь, у Сергиоса тоже меч в крови! Все-таки была схватка!
— Предлагаю другой вариант, — серьезно сказал наследник. — Итак, Кожан внезапно и подло ударил Сергиоса на лестнице. Но после этого сознание Кожана резко прояснилось. Чары почти развеялись, это бывает. Смерть союзника-грека отрезвила моего мужичка, и он ужаснулся. Кинулся обратно в камеру, чтобы честно захомутать Плескуна обратно. А Плескун-то уже освобожден от кандалов! Ведь глупый Кожаня собственноручно обрубил цепи еще до убийства Сергиоса… И вот, вбегая в камеру, Кожаня… напарывается на удар мечом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Любезный Неро, — произнес Лисей по-гречески. — Я вызвал тебя, ибо срочно понадобилась помощь. Наш пленник бежал, погубив обоих охранников.
Зверко сощурил глаза, наблюдая, как пальцы десятника быстро скользнули на рукоять всаднического меча.
— Мужайтесь, десятник. Наш добрый Сергиос Псуми мертв! — твердым искусственным голосом произнес князь Лисей. — Разумеется, вас никто не подозревает. Вы не раз сражались с Сергиосом плечом к плечу, спасая друг друга от смерти на бранном поле. Однако… в камере обнаружен плащ со следами крови… Это ваш плащ, Неро.
Руки, руки… Стиснули рукоять!
— Стоять спокойно! — рявкнул Зверко по-русски; десятник слегка покачнулся, ухватился за косяк…
— Спокойствие, Неро! Вы не виновны! — поспешно воскликнул князь Вышградский. — Сейчас важно узнать, как убийца раздобыл ваш плащ. Попытайтесь вспомнить: каким образом проклятый плащ мог попасть сюда, в камеру с двумя мертвецами?
— Прекрасно помню, — неожиданно ровным голосом сказал Неро. — После утреннего допроса я был в совершенном смятении. Казалось, что задыхаюсь. Я сорвал плащ с плеча и бросил на скамью…
— Вы оставили его? Утром, здесь? — быстро переспросил Лисей.
— Именно так, высокий князь. Поднявшись наверх из подземелья, я тут же вспомнил о плаще. Проклиная свою растерянность, хотел вернуться в темницу. Однако одумался. Стоит ли тревожиться из-за обычного плаща… Снова спускаться сюда, к страшному колдуну…
— Почему он не заявил о пропаже? — негромко поинтересовался Зверко. — Сразу не сказал?
Лисей не расслышал вопроса. Он уже все увидел, все понял — и принял решение.
— Ступайте, Неро, вы свободны! — торжественно произнес он. — Теперь я понимаю: коварный Плескун еще раз пытался нас рассорить. Он хотел, чтобы я подозревал собственного десятника Этому не бывать, клянусь моими катапультами! Ступайте, Неро, никому не говорите о случившемся. Злодей еще находится где-то поблизости, среди нас…
Видимо, Неро все-таки успел обидеться. Удостоив князя кратким движением головы, ничуть не похожим на поклон преданного слуги, молодой грек круто развернулся и почти бегом бросился вверх по лестнице.
— Возможно, ты прав, — заметил Зверко, когда шаги десятника стихли наверху. — Не исключено, что Плескун специально заляпал его плащ кровью и подкинул на лестницу. Однако… на всякий случай… я бы накрыл десятника колпаком. А вдруг сбежит?
— Глупости! — отрезал князь Лисей. — Мне до сих пор стыдно, что я усомнился в преданности Неро — пусть на несколько секунд… Подумать только: подозревать собственного десятника! Это уж точно психологическая диверсия. Отрава, посеянная в воздухе коварным Плескуном. Если так будет продолжаться… мы с тобой тоже начнем подозревать друг друга!
— Тебя я не подозреваю, — спокойно сказал Зверко. — А десятник твой — странный. Неуравновешенный. Идеальный объект для психической атаки…
— Ну подумай сам, Данька! — не без горячности возразил князь. — Зачем десятнику освобождать Плескуна? Ради чего? Наконец, как бы Неро проник сюда? Ведь я лично отдал Сергиосу строжайший приказ: не открывать никому дверь в башню!
— Ну-у… — протянул Зверко. — Пожалуй, именно у Неро все-таки был шанс заставить Сергиоса отворить дверь. Все-таки Неро — непосредственный начальник Сергиоса.
— Мой собственный десятник убивает подчиненного, чтобы освободить языческого колдуна! — раздраженно произнес Вещий Лисей. — Невозможно! Единственная улика против Неро — это плащ. Вспомни, в каком ужасном состоянии мы были после допроса. Можно было забыть что угодно. И если Неро действительно позабыл плащ еще утром, этот плащ мог достаться другому человеку. Например… Кожану! Кожан легко мог присвоить заморскую вещь! Ведь мог?
— Еще как мог, — кивнул Зверко. — Но тогда… каким образом плащ оказался на середине лестницы? Получается, что Кожаня выходил из камеры наверх?
Князь Лисей вскочил с лавки:
— Правильно! Схватка была не внизу, а на середине лестницы!
Скрипя доспехами, он поспешно приблизился к телу катафракта.
— Посмотри, какая рана в груди Сергиоса! Удар нанесен как бы сверху вниз, под углом, видишь? Вошел под самой ключицей, а погрузился гораздо ниже…
— М-да. Так не проколешь в обычной схватке. Должно быть, убийца сидел верхом на лошади… — осклабился Зверко.
— Убийца не сидел на лошади. Убийца просто стоял на несколько ступеней выше Сергиоса! — тонко улыбнулся Лисей. — Предположим, что зомбированный Кожан, обрубив цепи Плескуна, постучал в дверь. Сергиос спустился, открыл замок ключом. Не заметив неладного, он пропустил Кожана вперед себя на лестницу. Кожан поднялся до середины, а потом… внезапно развернувшись… ударил Сергиоса сверху! — Князь Лисей резко крутанулся и пробил тонкой рукой воздух, будто проколов невидимого противника шпагой.
— Неглупо, — согласился наследник.
— А потом… Кожан вытер плащом свой окровавленный меч. — Вещий князь указал на тяжелый и чудовищно длинный клинок ореславской ковки, зажатый в мертвой руке Кожана.
Бросился к лавке, схватил смятый греческий плащ, быстро развернул…
— Так я и думал. Пятна характерные: узкие кровавые полосы расходятся лучами в стороны, звездообразно… Кровь не просочилась из раны… Он правда вытер клинок, Даня.
— Довольно глупая идея: вытирать кровь собственным плащом, — усмехнулся наследник.
— Не забывай, что это плащ Неро! Наверное, Кожан сообразил, что греческий плащ на месте преступления скорее запутает следствие…
— Однако… Как можно видеть, Кожаня плоховато протер лезвие, — заметил Зверко. — Весь клинок в кровище.
— Наверное, это уже другая кровь. Кожан дрался еще с кем-то, уже после смерти Сергиоса, — неуверенно произнес Лисей. Он помолчал немного, потом обернул растерянное лицо: — Может быть… убив Сергиоса на лестнице, Кожан снова спустился в камеру, и здесь… Плескун спровоцировал его на самоубийство? Охранник прянул на собственный меч?
— Ага, — кивнул наследник. — А перед этим сам себе ссадил бровь и вырвал половину бороды. Смешно.
— Значит, Кожана успел ударить Сергиос. Еще на лестнице! И вырвать клок волос из бороды. Видишь, у Сергиоса тоже меч в крови! Все-таки была схватка!
— Предлагаю другой вариант, — серьезно сказал наследник. — Итак, Кожан внезапно и подло ударил Сергиоса на лестнице. Но после этого сознание Кожана резко прояснилось. Чары почти развеялись, это бывает. Смерть союзника-грека отрезвила моего мужичка, и он ужаснулся. Кинулся обратно в камеру, чтобы честно захомутать Плескуна обратно. А Плескун-то уже освобожден от кандалов! Ведь глупый Кожаня собственноручно обрубил цепи еще до убийства Сергиоса… И вот, вбегая в камеру, Кожаня… напарывается на удар мечом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107