Свейн бросился к одному из них и стал сбивать пламя голыми руками. Увидев его почерневшие, обожженные пальцы, Гунгильда поняла, что муж уже никогда не вернется к прежней работе с тонкими, изящными украшениями, никогда не приласкает ее так, как прежде.
Факелы продолжали лететь в окна. Люди в церкви пытались их тушить, но безуспешно. На ком-то уже горела одежда, на других вспыхнули волосы. Помещение наполнилось паническими криками. Гунгильда, посмотрела на усыпальницу. В ней лежало тело святого Фритесвиде. Гнев вытеснил безумный ужас, и она закричала:
— Защити нас! Защити нас!
Но чуда не случилось. Вопя от ярости, Гунгильда схватила крест и рванула изо всей силы. Тонкая цепочка лопнула. Швырнув распятие, она призвала на помощь Фрея, Тора и Одина. Ей было все равно, кто спасет ее детей, пусть даже бог-обманщик Локи. Лишь бы они остались живы.
Дым щипал глаза и обжигал легкие. Рядом кашляли Эрик и Герда, а отважная Валда пыталась хоть как-то успокоить младших.
Гунгильда уже не могла дышать. Дым задушил ее, огонь подбирался все ближе, жадно цепляясь за подол платья.
Последнее, что она успела почувствовать, были крепкие объятия Свейна, плачущего от собственного бессилия.
В поле, где-то в Англии, 30 декабря 999 года
Локи чувствовал себя в своей стихии. Бездна изрыгнула тех, кто переполнял ее, и теперь отважные викинги сражались бок о бок с тварями из кошмаров. Поначалу люди держались опасливо и настороженно, но чудовища, похоже, разделяли их жажду крови, и они в конце концов смирились с жуткими союзниками.
Маленькая деревушка, название которой Локи даже не потрудился узнать, сгорела дотла, как будто ее и не было. Только кровь и сожженные дома напоминали о том, что когда-то здесь жили люди. Чудовища с человеческими лицами, ухмыляясь и смеясь, бродили по пепелищу, доедая то, что еще не обуглилось, то, что осталось от женщин, мужчин и детей.
Они шли от одной деревни к другой, как всепоглощающее море. Анджело приказал не трогать крупные города. Пока. Он хотел, чтобы сначала сделали свое дело слухи, разносившие во все стороны ужасные, панические вести. Викинги поворчали — деревушки были бедны добычей, — но подчинились.
Тварям из тьмы было безразлично, кого убивать.
Палило солнце. К его неестественному для этого времени года теплу добавлялся жар костров. Локи, хотя и был богом огня, страдал в человеческом теле так же, как и его воины. Проведя рукавом по потному, со следами сажи лбу, он огляделся. Рыжий конь пылал под ним, раздувая ноздри, чуявшие запах крови и обгоревшей плоти.
Хорошо. Здесь все закончено.
Вой наполнил воздух — это Фенрир пел от радости. Локи нащупал привязанный к седлу мех и, поднеся к губам, сделал несколько глубоких глотков теплой жидкости. Итак, что же делать завтра? Воздух уже дышал прохладой, извещая о приближении ночи. Черные облака, заволокшие небо, не давали другой возможности различить время суток.
Их жутковатые, необычные союзники, явившиеся из мрака бездны, напав на первую деревню, сожгли не только крестьян, но и все припасы и животных. Конечно, чудовищам и Фенриру хватило и человеческого мяса, но воины Локи хотели поживиться и более ценной добычей. На этот раз они не повторили свою ошибку, захватив коней, быков и продовольствие. До ушей Локи долетало кудахтанье домашней птицы, которую ловили воины.
Островок не задержит их надолго. Еще пара дней, и все будет кончено. Наступит 1 января 1000 года. Триумф Анджело. Мир, этот мир, встретит свой конец.
И тогда за дело возьмется Локи.
Он сделал еще глоток воды. Несколько месяцев назад, лежа глубоко под землей, где единственным звуком был звук капавшего ему на лоб яда, Локи думал, что жажда мести никогда не ослабнет. Он будет убивать, убивать и убивать и никогда не утолит этот голод, подобный бездонной пропасти. Даже когда убил Хеймдаля и, приняв от него удар в живот, умер сам, он знал, что все еще впереди: и кровь, и битва.
Но вот теперь этот голод начал ослабевать.
Локи нахмурился, обеспокоенный этим открытием. Рагнарёк еще не наступил, час его триумфа и поражения. Судьба. Он знал это с момента рождения, и неизбежность грядущего утешала его в длившемся столетия заключении. Локи уже убил сотни людей, но радость от кровавой работы ослабла. Ему вдруг захотелось вернуться в тихую ночь на воде под открытым небом.
Но все, что ему осталось, это мясорубка, кровь и дым и, как кульминация, собственная смерть. Фенрир тут же подбежал, стряхивая с себя капли крови.
— Нам повезло, отец! — отдуваясь, сообщил волк. — Сюда скачет всадник!
Локи нахмурился.
— Сюда? Ему бы следовало бежать отсюда. Странно.
Он кликнул своего посыльного, легкий ветерок, и отдал приказ:
— Никому не трогать всадника, пока я не поговорю с ним! Схватить и привести его ко мне!
Взмахнув рукой, он отослал ветер, зная, что тот донесет его слова до всех, людей и чудовищ.
— Веди, — бросил Локи сыну, и волк, повернувшись, затрусил в сторону невысоких холмов.
Бог огня легонько сдавил ногами бока своего жеребца, и тот последовал за Фенриром.
И действительно, к разоренной деревне приближался одинокий всадник. Лошадь, чуя кровь, огонь и опасность, шла явно нехотя, но человек безжалостно гнал ее вперед.
— Безумец? — пробормотал себе под нос Локи. — Скорее какой-то глупец.
Склон холма показался слишком опасным для коня, поэтому Локи спешился, зная, что жеребец явится по его зову, и вместе с сыном сбежал вниз. Всадник уже ждал их, успев сползти с лошади, которая, едва почувствовав свободу, дико заржала и унеслась прочь. Торкелл и его люди приступили к допросу незнакомца, чередуя слова с ударами.
— Прекратите! — приказал Локи. — Он не сможет ничего сказать, если захлебнется собственной кровью. Кто ты?
Незнакомец попытался выпрямиться, но люди Торкелла крепко держали его за руки.
— Зачем ты приехал сюда? Ты же видел наши стяги? Отвечай.
Мужчина поднял голову и посмотрел на Локи, потом облизал воспаленные губы.
— Ты Дракон Одинссон? — хрипло спросил он. Локи расправил плечи.
— Да. Зачем ты искал меня? Хочешь умереть?
— Он убивает нас! У меня в сумке… послание…
Локи кивком приказал обыскать сумасшедшего. Из сумки извлекли смятый и запачканный кровью пергамент, молча передали Локи. Мало кто из людей Торкелла умел читать, а английского не знал никто.
Человеческое сердце дрогнуло, едва он развернул листок.
— Нет… не может быть. Анджело бы никогда не допустил…
Локи поднял руку и, не замахиваясь, ударил пленника по лицу.
— Это ложь! Подделка! Я убью тебя голыми руками…
— Нет, великий Дракон! — взмолился незнакомец, падая на колени. — Нет! Взгляни на печать!
Локи опустил взгляд и увидел, что человек прав. На указе стояла печать короля.
А почерк, несомненно, принадлежал Анджело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Факелы продолжали лететь в окна. Люди в церкви пытались их тушить, но безуспешно. На ком-то уже горела одежда, на других вспыхнули волосы. Помещение наполнилось паническими криками. Гунгильда, посмотрела на усыпальницу. В ней лежало тело святого Фритесвиде. Гнев вытеснил безумный ужас, и она закричала:
— Защити нас! Защити нас!
Но чуда не случилось. Вопя от ярости, Гунгильда схватила крест и рванула изо всей силы. Тонкая цепочка лопнула. Швырнув распятие, она призвала на помощь Фрея, Тора и Одина. Ей было все равно, кто спасет ее детей, пусть даже бог-обманщик Локи. Лишь бы они остались живы.
Дым щипал глаза и обжигал легкие. Рядом кашляли Эрик и Герда, а отважная Валда пыталась хоть как-то успокоить младших.
Гунгильда уже не могла дышать. Дым задушил ее, огонь подбирался все ближе, жадно цепляясь за подол платья.
Последнее, что она успела почувствовать, были крепкие объятия Свейна, плачущего от собственного бессилия.
В поле, где-то в Англии, 30 декабря 999 года
Локи чувствовал себя в своей стихии. Бездна изрыгнула тех, кто переполнял ее, и теперь отважные викинги сражались бок о бок с тварями из кошмаров. Поначалу люди держались опасливо и настороженно, но чудовища, похоже, разделяли их жажду крови, и они в конце концов смирились с жуткими союзниками.
Маленькая деревушка, название которой Локи даже не потрудился узнать, сгорела дотла, как будто ее и не было. Только кровь и сожженные дома напоминали о том, что когда-то здесь жили люди. Чудовища с человеческими лицами, ухмыляясь и смеясь, бродили по пепелищу, доедая то, что еще не обуглилось, то, что осталось от женщин, мужчин и детей.
Они шли от одной деревни к другой, как всепоглощающее море. Анджело приказал не трогать крупные города. Пока. Он хотел, чтобы сначала сделали свое дело слухи, разносившие во все стороны ужасные, панические вести. Викинги поворчали — деревушки были бедны добычей, — но подчинились.
Тварям из тьмы было безразлично, кого убивать.
Палило солнце. К его неестественному для этого времени года теплу добавлялся жар костров. Локи, хотя и был богом огня, страдал в человеческом теле так же, как и его воины. Проведя рукавом по потному, со следами сажи лбу, он огляделся. Рыжий конь пылал под ним, раздувая ноздри, чуявшие запах крови и обгоревшей плоти.
Хорошо. Здесь все закончено.
Вой наполнил воздух — это Фенрир пел от радости. Локи нащупал привязанный к седлу мех и, поднеся к губам, сделал несколько глубоких глотков теплой жидкости. Итак, что же делать завтра? Воздух уже дышал прохладой, извещая о приближении ночи. Черные облака, заволокшие небо, не давали другой возможности различить время суток.
Их жутковатые, необычные союзники, явившиеся из мрака бездны, напав на первую деревню, сожгли не только крестьян, но и все припасы и животных. Конечно, чудовищам и Фенриру хватило и человеческого мяса, но воины Локи хотели поживиться и более ценной добычей. На этот раз они не повторили свою ошибку, захватив коней, быков и продовольствие. До ушей Локи долетало кудахтанье домашней птицы, которую ловили воины.
Островок не задержит их надолго. Еще пара дней, и все будет кончено. Наступит 1 января 1000 года. Триумф Анджело. Мир, этот мир, встретит свой конец.
И тогда за дело возьмется Локи.
Он сделал еще глоток воды. Несколько месяцев назад, лежа глубоко под землей, где единственным звуком был звук капавшего ему на лоб яда, Локи думал, что жажда мести никогда не ослабнет. Он будет убивать, убивать и убивать и никогда не утолит этот голод, подобный бездонной пропасти. Даже когда убил Хеймдаля и, приняв от него удар в живот, умер сам, он знал, что все еще впереди: и кровь, и битва.
Но вот теперь этот голод начал ослабевать.
Локи нахмурился, обеспокоенный этим открытием. Рагнарёк еще не наступил, час его триумфа и поражения. Судьба. Он знал это с момента рождения, и неизбежность грядущего утешала его в длившемся столетия заключении. Локи уже убил сотни людей, но радость от кровавой работы ослабла. Ему вдруг захотелось вернуться в тихую ночь на воде под открытым небом.
Но все, что ему осталось, это мясорубка, кровь и дым и, как кульминация, собственная смерть. Фенрир тут же подбежал, стряхивая с себя капли крови.
— Нам повезло, отец! — отдуваясь, сообщил волк. — Сюда скачет всадник!
Локи нахмурился.
— Сюда? Ему бы следовало бежать отсюда. Странно.
Он кликнул своего посыльного, легкий ветерок, и отдал приказ:
— Никому не трогать всадника, пока я не поговорю с ним! Схватить и привести его ко мне!
Взмахнув рукой, он отослал ветер, зная, что тот донесет его слова до всех, людей и чудовищ.
— Веди, — бросил Локи сыну, и волк, повернувшись, затрусил в сторону невысоких холмов.
Бог огня легонько сдавил ногами бока своего жеребца, и тот последовал за Фенриром.
И действительно, к разоренной деревне приближался одинокий всадник. Лошадь, чуя кровь, огонь и опасность, шла явно нехотя, но человек безжалостно гнал ее вперед.
— Безумец? — пробормотал себе под нос Локи. — Скорее какой-то глупец.
Склон холма показался слишком опасным для коня, поэтому Локи спешился, зная, что жеребец явится по его зову, и вместе с сыном сбежал вниз. Всадник уже ждал их, успев сползти с лошади, которая, едва почувствовав свободу, дико заржала и унеслась прочь. Торкелл и его люди приступили к допросу незнакомца, чередуя слова с ударами.
— Прекратите! — приказал Локи. — Он не сможет ничего сказать, если захлебнется собственной кровью. Кто ты?
Незнакомец попытался выпрямиться, но люди Торкелла крепко держали его за руки.
— Зачем ты приехал сюда? Ты же видел наши стяги? Отвечай.
Мужчина поднял голову и посмотрел на Локи, потом облизал воспаленные губы.
— Ты Дракон Одинссон? — хрипло спросил он. Локи расправил плечи.
— Да. Зачем ты искал меня? Хочешь умереть?
— Он убивает нас! У меня в сумке… послание…
Локи кивком приказал обыскать сумасшедшего. Из сумки извлекли смятый и запачканный кровью пергамент, молча передали Локи. Мало кто из людей Торкелла умел читать, а английского не знал никто.
Человеческое сердце дрогнуло, едва он развернул листок.
— Нет… не может быть. Анджело бы никогда не допустил…
Локи поднял руку и, не замахиваясь, ударил пленника по лицу.
— Это ложь! Подделка! Я убью тебя голыми руками…
— Нет, великий Дракон! — взмолился незнакомец, падая на колени. — Нет! Взгляни на печать!
Локи опустил взгляд и увидел, что человек прав. На указе стояла печать короля.
А почерк, несомненно, принадлежал Анджело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87