Она сняла манто и небрежно бросила его вместе со шляпкой на стул.
– Выпьем по стаканчику?
– С этим я вполне согласен, – ответил Менделл.
Галь исчезла в кабинете мистера Эбблинга в поисках графина. Ожидая ее, Менделл вновь почувствовал себя неважно. Как всегда, дом в Лайк-Форест угнетал его, он чувствовал себя здесь чужим, грубым и нелепым. Он действительно производил здесь впечатление только крупного парня – чемпиона в тяжелом весе. Менделл прикурил сигарету от предыдущей.
"А что произойдет, если у Галь родится ребенок? – подумал он. – Как он сможет заботиться о ней? И как она станет воспитывать его?"
Врачи не советовали ему больше выходить на ринг, и он обещал это и Галь, и мистеру Эбблингу. Мистер Эбблинг предупредил его, чтобы он не беспокоился.
"О деньгах не беспокойтесь, Барни. Я знаю, что нужно для вас всех, и найду для вас другое поле деятельности".
Это он сказал сегодня днем, и Менделл с ним согласился. Но какая другая работа ему по силам? Менделл нашарил в кармане оставшиеся монеты – у него достаточно денег до конца дней, при условии, что этот конец наступит через пять минут. Галь вернулась в двумя большими бокалами виски.
– Почему ты так мрачен, дорогой?
– Я размышлял, – ответил Менделл и взял бокал.
– За наше здоровье! – воскликнула она и отпила виски.
Менделл опорожнил свой бокал и поставил его на серебряный поднос.
– Послушай, любимая, ты помнишь канун того дня, когда меня отправили в клинику?
Галь поморщилась.
– Ты не сказал "за наше"...
– За наше! – произнес Менделл.
Галь прижалась к нему.
– Хочешь, я тебе что-то скажу, дорогой?
– Что?
– Я как-то странно себя чувствую после этого виски.
– Как это?
– Ты хочешь знать? – Галь тоже поставила бокал на поднос и ослабила ему галстук. – Ты же отлично знаешь, что я хочу сказать.
– Опять? Уже?
– Но мы же муж и жена.
– Знаю... Но, дорогая, одну минуту, сперва вспомни...
Галь зажала лицо Менделла руками и провела губами по его губам, прошептав:
– Отнеси меня наверх, Барни, прошу тебя... И на этот раз ты разденешь меня.
Менделл приподнял ее и прижал к себе.
– Тебя стоит отшлепать.
– Я и это позволю тебе сделать.
– А я и не отказываюсь.
Галь расстегнула ему две верхние пуговицы на рубашке и начала расстегивать третью.
– Ты меня любишь? – спросила она.
– Ты же отлично знаешь, что да.
– И ты счастлив, что мы снова вместе?
– Так счастлив, будто я только что победил Уоллкотта и нокаутировал Чарли и Луи!
– Идиот. – Галь расстегнула еще одну пуговицу. – Теперь с боксом и со всеми историями, связанными с ним, покончено.
Менделл пронес ее через холл и начал подниматься по лестнице.
– А теперь, что я теперь должен делать?
Галь немного подумала.
– Люби меня.
– Это самое лучшее предложение, которое мне когда-либо делали. Но мы же не можем заниматься этим весь день.
– Но мы можем попытаться. Вспомни, ведь мы не виделись два года!
– Верно, – Менделл крепче сжал ее в объятьях, – но я хотел тебе сказать только, что...
Галь закончила расстегивать ему рубашку.
– Что?
– О деньгах, которые я взял из банка... восемьдесят семь тысяч долларов, которые я дал тебе и просил посылать семьдесят пять долларов каждую неделю моей матери... И ты мне обещала...
Галь провела теплой ладонью по его груди.
– Мне так приятно, что у тебя под рубашкой ничего больше не надето, Барни, ты самый сильный, самый мужественный...
Менделлу хотелось закричать.
– Ты будешь меня слушать?
– Слушаю тебя.
Усилием воли он заставил себя говорить спокойно.
– Ведь ты мне сказала... Ты мне обещала...
Менделл остановился и посмотрел на Галь, чувствуя ее губы на своей груди. Она не обращала никакого внимания на его слова. Наконец она подняла глаза и посмотрела на него.
– Барни, тебе нравится, когда я так делаю?
Менделл смутился.
– Да, конечно, но...
В голосе Галь чувствовались те же колдовские чары, что и тогда в машине. Менделл разжал руки, и Галь растянулась на последней ступеньке лестницы, выпятив губы, опираясь на локти, с задранной на бедре юбкой.
– Иди сюда, Барни.
Менделл продолжал стоять, прислонившись к стене и опираясь о панель потными руками.
– Что? Здесь, на ступеньках?
– А почему бы и нет? Мы с тобой одни, и мы с тобой муж и жена.
– Знаю, но...
– Ты не хочешь меня? – ласково проворковала Галь. – Ты меня не любишь?
– Нет, люблю... Ради бога, дорогая... – запротестовал Менделл.
Потом стук своего сердца заполнил ему уши, руки Галь обвились вокруг его шеи, а ее рот прижался к его губам и они вместе скатились с лестницы, покрытой ковром, стукаясь о каждую ступеньку. Вскоре они оба впали в экстаз.
"Когда мы достигнем низа лестницы, я умру", – подумал Менделл.
И действительно, это было нечто похожее на смерть, и, вместе с тем, он умирал только для того, чтобы снова воскреснуть, снова жить, чтобы удовлетворять Галь и быть самому удовлетворенным.
Глава 14
Голова Галь оказалась на нижней ступеньке, но она, страстно изогнувшись, все еще продолжала их последний поцелуй. Потом, будто приходя в себя, она прошептала:
– Барни, я – похотливая девка, а?
– Мы же женаты, – ответил Менделл, нагнувшись над ней.
– Точно, – Галь слегка стукнула его. – А ты... Но ведь ты смеешься надо мной. Ведь прошло два года... – Она снова шлепнула его по щеке. – Перестань стыдить меня, Барни, прошу тебя.
– Хорошо, – Менделл поцеловал ее.
– И встань, ты делаешь мне больно.
– Что-то я не слышал твоих жалоб, когда мы катились по лестнице.
Галь уперлась руками ему в грудь и оттолкнула его.
– Барни, прошу тебя...
Он встал на колени и невольно вздрогнул, услышав звонок у входной двери.
– Кто это может быть?
Галь вскочила на ноги и одернула платье.
– Подожди, пока я не поднимусь наверх.
Менделл посмотрел, как она поднималась, потом, застегивая на ходу рубашку, прошел к двери и открыл ее. У порога стояла полицейская машина из Чикаго. С поднятыми воротниками пальто, чтобы хоть немного защититься от пронизывающего ветра с озера, инспектор Карлтон и лейтенант Рой ждали перед дверью.
– Ничего, если мы войдем? – спросил Рой.
– Конечно, ему это будет приятно, – оборвал его Карлтон.
Он прошел впереди Менделла, задев его по пути, и остановился, залюбовавшись великолепным холлом.
– Вы женились на роскошном, замечательном доме, Барни!
Попугай в клетке, стоявшей на столе, закивал головой.
– Осторожней! Не называйте своих имен, парни! Вот флики!
Улыбка лейтенанта Роя казалась такой же приветливой, как и улыбка Будды.
– Точно, – воскликнул он. – Надеюсь, мы вам не помешали?
Менделлу это начинало надоедать.
– Разумеется, нет.
– Тогда вытрите с подбородка губную помаду и верните галстук на место, – предложил Карлтон. – Наивные люди могут бог знает что подумать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41