" (Она написала прекрасное письмо в тот же самый день
своему терапевту прося прощения и позволения вернуться через несколько
недель и совета что ей делать со своей потерянностью и я его одобрил.) -
Все это нереально с того момента как я вошел в Небесный Переулок после
своего в-депо-плаксивого одинокого темного временного пребывания дома
чтоб только увидеть что свет у нее не горит наконец (как глубоко обеща-
но), но записка спасшая нас ненадолго, то как я нашел ее немного погодя
в ту ночь поскольку она действительно в конце концов позвонила мне к
Адаму и сказала чтоб я шел к Рите, куда я принес пива, затем пришел Майк
М°рфи и тоже принес пива - закончившись еще одним дурацким ором а не
разговором пьяной ночью. - Марду сказавшая наутро: "Ты помнишь хоть
что-то что говорил вчера ночью Майку и Рите?" и я: "Конечно нет." - Це-
лый день, заимствованный у небесного дня, сладкий - мы занимаемся лю-
бовью и пытаемся давать обещания маленьких добряков - фиг там, поскольку
вечером она говорит "Пойдем в кино" (с ее жалкими деньжонками по чеку).
- "Боже, да мы ведь истратим все твои деньги." - "Так черт возьми мне
плевать, я все равно их истрачу и все тут," со страстностью - поэтому
она надевает свои черные вельветовые брючки немного душится и я встаю и
нюхаю ее шейку и Господи, до чего же сладко ты можешь пахнуть - и я хочу
ее еще сильнее чем обычно, в моих объятьях она ушла - в моей руке она
ускользает как прах - что-то не так. - "Я поранил тебя когда выпрыгивал
из такси?" - "Лео, это было ребячество, это была самая маниакальная шту-
ка которую я видела." - "Мне очень жаль." - "Я знаю что тебе жаль но то
была самая маниакальная штука которую я когда-либо видела и она происхо-
дит постоянно и становится все хуже и типа, вот сейчас, о черт - пошли в
кино." - И вот мы выходим, и на ней этот никогда-мной-не-виданный прежде
красный плащик от которого разбивается сердце под ним черные вельветовые
брючки и рассекает, с черными короткими волосами от которых выглядит так
странно, словно - словно кто-нибудь в Париже - на мне же лишь мои старые
железнодорожные "непобедимые" бывшего тормозного кондуктора и рабочая
рубашка без майки а внезапно снаружи холодный октябрь, и с порывами дож-
дя, поэтому я дрожу у нее под боком пока мы спешим вверх по Прайс-Стрит
- к Маркету, к кинотеатрам - я вспоминаю тот день вернувшись с выходных
у Бромберга - что-то зацепилось у нас обоих в горле, не знаю что, она
знает.
"Бэби я собираюсь тебе кое-что сказать и если я тебе это скажу то я
хочу чтоб ты пообещал мне что все равно пойдешь со мною в кино." - "Лад-
но." - И естественно добавляю, после паузы: "Что такое?" - Я думаю это
имеет какое-то отношение к "Давай расстанемся на самом деле и по-настоя-
щему, я не хочу больше делать этого, не потому что ты мне не нравишься
но теперь уже это очевидно или должно быть очевидно для нас обоих вот к
этому времени..." такого рода аргументы которые я могу, как издавна так
и вновь, ломать, говоря так: "Но давай, смотри, у меня, погоди..." ибо
всегда мужчина может склонить маленькую женщину, она была создана для
того чтобы склоняться, да-да для этого маленькая женщина и была - поэто-
му я жду уверенно именно такого разговора, хоть чувствую себя блекло,
трагично, мрачно, а воздух холодный. - "Ты знаешь как-то ночью" (она не-
которое время старается привести в порядок перепутавшиеся недавние ночи
- и я помогаю ей разобраться в них, и обнимаю ее рукой за талию, пока мы
так рассекаем то подходим все ближе к хрупким драгоценным огонькам Прай-
са и Колумбуса к тому старому углу Норт-Бича такому диковинному и еще
диковиннее оттого что у меня теперь по его поводу есть собственные лич-
ные мысли как бывало и от других сцен из моей сан-францисской жизни, ко-
роче говоря, почти самодовольные и уютно укутанные в коврик меня же са-
мого - как бы то ни было мы уговариваемся что та ночь о которой она со-
бирается мне рассказать это ночь субботы, та когда я плакал в депо - тот
краткий внезапный, как я уже сказал, плач, то видение - я пытаюсь факти-
чески перебить ее и рассказать про эту ночь, пытаясь также вычислить не
подразумевает ли она что в ту субботнюю ночь произошло нечто ужасное о
чем мне следует знать...).
"Так вот я пошла к Данте и не хотела там надолго застревать и пыта-
лась уйти - а Юрий пытался там тусоваться - и звонил кому-то - а я сиде-
ла возле телефона - и сказала Юрию что он нужен" (вот так вот невнятно)
"и пока он был в будке я свалила домой, потому что устала - бэби в два
часа ночи он приперся и забарабанил в дверь..."
"Зачем?" - "Негде переночевать, он был пьян, он вломился - и - ну..."
"А?"
"Ну бэби у нас получилось вместе," - это хиповое словечко - при звуке
которого несмотря на то что я шел и ноги двигали меня вперед подо мной и
твердо ступали по земле, весь низ желудка провалился мне в штаны или
чресла и тело испытало ощущение глубинного таянья спускающегося в ка-
кое-то мягкое где-то, нигде - внезапно улицы стали такими блеклыми, люди
проходили мимо столь зверино, огни стали так не нужны чтоб всего лишь
освещать вот этот... этот режущий мир - когда мы переходили булыжную
мостовую она это произнесла, "получилось вместе," и я вынужден был
(по-паровозному) сосредоточиться на том чтобы вновь подняться на тротуар
и на нее не смотрел - я смотрел вдоль Колумбуса и думал о том чтобы
взять и уйти, скорее, как я уже делал у Ларри - не стал - я сказал: "Я
не хочу жить в этом зверином мире" - но так тихо что она едва если вооб-
ще услышала меня и если даже так то ничего на это не сказала, но после
паузы добавила еще кое-что, вроде: "Есть и другие детали, типа, что - но
я не стану в них вдаваться - типа," заикаясь, и медленно - и все же мы
оба неслись по улице в кино - а фильм был Храбрые Быки (я плакал видя
скорбь матадора когда тот услышал что его лучший друг и девушка спусти-
лись с горы в его же машине, я плакал даже при виде быка который как я
знал должен был умереть и знал те большие смерти которыми умирают быки в
своей западне под названием арена) - мне хотелось убежать от Марду.
("Слушай чувак," говорила она лишь за неделю до этого когда я ни с того
ни с сего заговорил об Адаме и Еве и намекнул на то что Ева это она,
женщина своей красотой способная заставить мужчину сделать все что угод-
но, "не называй меня Евой.") - Но теперь неважно - идя дальше вместе, в
какой-то момент так раздраженно для моих ощущений она резко остановилась
посреди мокрого от дождя тротуара и холодно сказала: "Мне нужен платок"
и повернулась зайти в магазин и я тоже повернулся и поплелся за нею сле-
дом в неохотных десяти шагах позади понимая что прежде не знал что про-
исходит у меня в уме в действительности с самого момента Прайса и Колум-
буса и вот мы уже на Маркете - пока она в магазине я продолжаю торго-
ваться с самим собой, уйти ли мне прямо сейчас, с меня довольно, просто
рвануть быстренько вниз по улице и пойти домой и когда она выйдет то
увидит что ты ушел, она поймет что ты нарушил свое обещание пойти с нею
в кино так же как нарушил кучу других обещаний но на сей раз она поймет
что у тебя на это есть большое мужское право - но ничего этого недоста-
точно - я чувствую что заколот Юрием - а Марду я чувствую себя покинутым
и опозоренным - я озираюсь в магазине слепо глядя вокруг и тут она выхо-
дит как раз в тот миг в светящемся пурпурном платке (потому что крупные
капли дождя только-только начали падать а ей не хотелось чтобы дождь
распустил ее тщательно причесанные перед кино волосы и вот она тратила
свои крохотные башли на платки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39