Во всяком случае, сделать что-нибудь торжественное.
«Хайэйс» остановился, и из него выпрыгнули сыщики.
— О боже! — восхищенно ахнул Барни. — Иисусе! Это же настоящий дворец!
Деклан молча зашагал по подъездной аллее. Этот человек не был склонен к пустой болтовне. Он никогда не был женат и не испытывал облагораживающего влияния женщин. Но зато был первоклассным сыщиком и, как говорил Джерри, должен был стать выдающимся юристом.
Однако сейчас Джерри не говорил ничего. Казалось, дом внушал ему такой же священный трепет, как и всем остальным, хотя он видел его уже много раз. Правда, тогда этот дом еще не был моим.
— Трудно поверить, что здесь жила только одна семья, — сказал Барни. — Тут можно было бы разместить целый батальон.
Я взяла Джерри под руку. Армейские ассоциации все еще были ему неприятны.
— Ты не видел главного, — весело сказала я. — Спальни здесь потрясающие. Правда, Джерри?
Он улыбнулся, и мы дружно двинулись к дому. Уф-ф-ф…
Без мебели комнаты выглядели еще более внушительно. Глядя на них, все охали и ахали.
— А где шторы? — Я вопросительно посмотрела на Джерри.
— Некоторые при переезде увозят с собой и шторы. Видимо, так и случилось. — Он пожал плечами. — Они забрали все, что могли.
— Но она не переехала. Она умерла. — Я тщательно осмотрела свои владения и искренне расстроилась, увидев, что с балкона миссис Бичем исчезли растения в горшках. Без них дом казался пустынным. Унылым и заброшенным. Я была бы рада сохранить этих японских карликов в память о ней.
— Зато живы ее родственники, — ответил Джерри. — Они цепляются за все, что считают своим. Это меня не удивляет. — На его лице было написано удовлетворение. Его отношение к представителям верхушки среднего класса не менялось.
— Черт побери, они даже лампочки вывернули! — воскликнул Барни, попытавшийся включить свет.
Улыбка Джерри стала шире.
— Вывернули? — эхом повторила Сандра.
— И выкопали половину садовых деревьев. Взгляните сами. — Деклан стоял на балконе и смотрел вниз. Его лицо было каменным.
Мы ринулись на балкон, чтобы полюбоваться последним подвигом ужасных Бичемов.
Я не могла узнать сад. Куда девалась беседка? И кусты бирючины, росшие вдоль дорожки к огороду? Они исчезли. Их выкопали.
На месте двух высоких золотистых кустов, росших под моим окном, красовались зияющие дыры. Эти кусты были моими любимцами. Глядя на них, я вспоминала одну картину, которую видела в детстве. Итальянская вилла, освещенная солнцем терраса и две каменные вазы с бирючиной, украшенные барельефами обнаженных мужчин. Эти кусты были первым, что я видела, когда каждое утро выходила на балкон.
«А она считает, что в них нет ничего особенного, — сказала мне Рози, когда я поделилась с ней своим восхищением. — Садовник посадил их в ее отсутствие».
Пусть в кустах не было ничего особенного, но их забрали. И даже не удосужились засыпать ямы.
— А где беседка? — С Джерри можно было писать портрет.
— Какая беседка? — Барни обвел взглядом сад.
— Вот именно.
— Тебя обокрали? — спросил Барни.
— Звони в полицию, — сказала Сандра.
— Опомнись. Ты забыла, что тут присутствуют три сыщика?
— Ну и что? — Сандра принимала нанесенный мне ущерб слишком близко к сердцу.
— Если мы побежим в полицию из-за какой-то пропавшей беседки, нас поднимут на смех.
— Хочешь сказать, что ее не украли?
— Ну, если как следует подумать, то вполне возможно, что эта беседка тебе не принадлежала.
— Конечно, принадлежала. Ты сказал, что она стояла в ее саду. Значит, и беседка ее.
— Не обязательно. Беседку могли увезти еще до того, как дом был завещан ей. Энни, поверенный что-нибудь говорил про беседку?
— Нет, — призналась я.
— Тогда давайте не будем гнать лошадей и составим перечень похищенного. О'кей? — Джерри поднял вверх палец.
— Думаю, ты прав. — Я начала мысленно составлять список пропавшего.
— Во-первых, бонсай, — подсказал Барни. — Энни, ты говорила про японские карликовые деревья.
— Во-вторых, бирючина. Ты говорила, что она росла вдоль всей дорожки, — вставил Деклан.
— Ничего себе! Даже чужие растения, и те украли. Все говорили одновременно.
— Прекратите! Прекратите сейчас же! — воскликнул Джерри. — Энни завещали дом, который стоит целое состояние, а вы поднимаете шум из-за каких-то кустов бирючины!
— Это ее бирючина! — злобно выкрикнула Сандра.
— Энни, ты будешь воевать с ними из-за нескольких цветочных горшков?
— Э-э… наверное, нет. Но беседку я любила. Джерри вздохнул.
— О'кей. Ты готова судиться из-за нее?
— Нет, — мрачно ответила я.
— То-то же. Эй, вы, хватит о растениях. Не портите Энни удовольствие. Вы еще не видели кухню.
— А ты уверен, что она еще там? Может быть, кухню тоже украли. Лично я не удивился бы.
— Хватит, Барни. Ты расстраиваешь Энни.
Но меня расстраивал вовсе не Барни, а мстительность Бичемов. Они не могли помешать мне вступить во владение домом, но зато обчистили сад. Они знали, как я любила этот сад. И как она любила этот сад. Как же было нужно ненавидеть ее и меня, чтобы изувечить его. Иначе зачем они это сделали? Едва ли им не хватало каких-то цветов в горшках. Я знала, что отец их хорошо обеспечил. По словам Рози, денег у них было больше, чем у английской королевы. Но даже если она преувеличила, едва ли они стали бы выкапывать растения, чтобы не умереть с голоду. Это было актом ненависти. Чистейшим вандализмом. Предпринятым с целью отомстить тому, кто не был членом их семейства.
Если бы они знали…
Я не ощущала чувства вины за то, что дом завещали мне. Джерри был прав: они всю жизнь катались как сыр в масле, а мои родители сбивались с ног, чтобы обеспечить мне достойное существование. Моя мать лишала себя самого необходимого, чтобы я могла учиться в хорошей школе.
К миссис Бичем каждую неделю приходили автомеханики, ухаживавшие за ее машинами.
А мой отец каждую субботу мыл подержанные автомобили, гордым обладателем которых он тогда был. Полировал их часами. Даже тогда, когда землю покрывал слой снега толщиной в десять сантиметров.
— Это повышает их цену, — повторял он, глядя на свои посиневшие от холода руки.
Нет, я не ощущала чувства вины за то, что получила дом Бичемов. До сих пор я не получала от них ничего, кроме головной боли.
— Похоже, ты была хорошей компаньонкой. — Барни попятился, чтобы еще раз посмотреть на дом. Я запирала дверь.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, не зря же тебе оставили такие палаты. Ты что, пичкала эту женщину наркотиками? Гипнотизировала ее? «Оставь мне свое добро! Я хочу этот дом!» — заунывно пропел он.
Остальные закатились так, словно ничего смешнее не слышали. Милая, добрая Энни гипнотизирует старуху, чтобы наложить лапу на ее собственность. Я не смеялась. Меня трясло при одной мысли, что кто-то может намекнуть, будто я получила этот дом с помощью интриг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
«Хайэйс» остановился, и из него выпрыгнули сыщики.
— О боже! — восхищенно ахнул Барни. — Иисусе! Это же настоящий дворец!
Деклан молча зашагал по подъездной аллее. Этот человек не был склонен к пустой болтовне. Он никогда не был женат и не испытывал облагораживающего влияния женщин. Но зато был первоклассным сыщиком и, как говорил Джерри, должен был стать выдающимся юристом.
Однако сейчас Джерри не говорил ничего. Казалось, дом внушал ему такой же священный трепет, как и всем остальным, хотя он видел его уже много раз. Правда, тогда этот дом еще не был моим.
— Трудно поверить, что здесь жила только одна семья, — сказал Барни. — Тут можно было бы разместить целый батальон.
Я взяла Джерри под руку. Армейские ассоциации все еще были ему неприятны.
— Ты не видел главного, — весело сказала я. — Спальни здесь потрясающие. Правда, Джерри?
Он улыбнулся, и мы дружно двинулись к дому. Уф-ф-ф…
Без мебели комнаты выглядели еще более внушительно. Глядя на них, все охали и ахали.
— А где шторы? — Я вопросительно посмотрела на Джерри.
— Некоторые при переезде увозят с собой и шторы. Видимо, так и случилось. — Он пожал плечами. — Они забрали все, что могли.
— Но она не переехала. Она умерла. — Я тщательно осмотрела свои владения и искренне расстроилась, увидев, что с балкона миссис Бичем исчезли растения в горшках. Без них дом казался пустынным. Унылым и заброшенным. Я была бы рада сохранить этих японских карликов в память о ней.
— Зато живы ее родственники, — ответил Джерри. — Они цепляются за все, что считают своим. Это меня не удивляет. — На его лице было написано удовлетворение. Его отношение к представителям верхушки среднего класса не менялось.
— Черт побери, они даже лампочки вывернули! — воскликнул Барни, попытавшийся включить свет.
Улыбка Джерри стала шире.
— Вывернули? — эхом повторила Сандра.
— И выкопали половину садовых деревьев. Взгляните сами. — Деклан стоял на балконе и смотрел вниз. Его лицо было каменным.
Мы ринулись на балкон, чтобы полюбоваться последним подвигом ужасных Бичемов.
Я не могла узнать сад. Куда девалась беседка? И кусты бирючины, росшие вдоль дорожки к огороду? Они исчезли. Их выкопали.
На месте двух высоких золотистых кустов, росших под моим окном, красовались зияющие дыры. Эти кусты были моими любимцами. Глядя на них, я вспоминала одну картину, которую видела в детстве. Итальянская вилла, освещенная солнцем терраса и две каменные вазы с бирючиной, украшенные барельефами обнаженных мужчин. Эти кусты были первым, что я видела, когда каждое утро выходила на балкон.
«А она считает, что в них нет ничего особенного, — сказала мне Рози, когда я поделилась с ней своим восхищением. — Садовник посадил их в ее отсутствие».
Пусть в кустах не было ничего особенного, но их забрали. И даже не удосужились засыпать ямы.
— А где беседка? — С Джерри можно было писать портрет.
— Какая беседка? — Барни обвел взглядом сад.
— Вот именно.
— Тебя обокрали? — спросил Барни.
— Звони в полицию, — сказала Сандра.
— Опомнись. Ты забыла, что тут присутствуют три сыщика?
— Ну и что? — Сандра принимала нанесенный мне ущерб слишком близко к сердцу.
— Если мы побежим в полицию из-за какой-то пропавшей беседки, нас поднимут на смех.
— Хочешь сказать, что ее не украли?
— Ну, если как следует подумать, то вполне возможно, что эта беседка тебе не принадлежала.
— Конечно, принадлежала. Ты сказал, что она стояла в ее саду. Значит, и беседка ее.
— Не обязательно. Беседку могли увезти еще до того, как дом был завещан ей. Энни, поверенный что-нибудь говорил про беседку?
— Нет, — призналась я.
— Тогда давайте не будем гнать лошадей и составим перечень похищенного. О'кей? — Джерри поднял вверх палец.
— Думаю, ты прав. — Я начала мысленно составлять список пропавшего.
— Во-первых, бонсай, — подсказал Барни. — Энни, ты говорила про японские карликовые деревья.
— Во-вторых, бирючина. Ты говорила, что она росла вдоль всей дорожки, — вставил Деклан.
— Ничего себе! Даже чужие растения, и те украли. Все говорили одновременно.
— Прекратите! Прекратите сейчас же! — воскликнул Джерри. — Энни завещали дом, который стоит целое состояние, а вы поднимаете шум из-за каких-то кустов бирючины!
— Это ее бирючина! — злобно выкрикнула Сандра.
— Энни, ты будешь воевать с ними из-за нескольких цветочных горшков?
— Э-э… наверное, нет. Но беседку я любила. Джерри вздохнул.
— О'кей. Ты готова судиться из-за нее?
— Нет, — мрачно ответила я.
— То-то же. Эй, вы, хватит о растениях. Не портите Энни удовольствие. Вы еще не видели кухню.
— А ты уверен, что она еще там? Может быть, кухню тоже украли. Лично я не удивился бы.
— Хватит, Барни. Ты расстраиваешь Энни.
Но меня расстраивал вовсе не Барни, а мстительность Бичемов. Они не могли помешать мне вступить во владение домом, но зато обчистили сад. Они знали, как я любила этот сад. И как она любила этот сад. Как же было нужно ненавидеть ее и меня, чтобы изувечить его. Иначе зачем они это сделали? Едва ли им не хватало каких-то цветов в горшках. Я знала, что отец их хорошо обеспечил. По словам Рози, денег у них было больше, чем у английской королевы. Но даже если она преувеличила, едва ли они стали бы выкапывать растения, чтобы не умереть с голоду. Это было актом ненависти. Чистейшим вандализмом. Предпринятым с целью отомстить тому, кто не был членом их семейства.
Если бы они знали…
Я не ощущала чувства вины за то, что дом завещали мне. Джерри был прав: они всю жизнь катались как сыр в масле, а мои родители сбивались с ног, чтобы обеспечить мне достойное существование. Моя мать лишала себя самого необходимого, чтобы я могла учиться в хорошей школе.
К миссис Бичем каждую неделю приходили автомеханики, ухаживавшие за ее машинами.
А мой отец каждую субботу мыл подержанные автомобили, гордым обладателем которых он тогда был. Полировал их часами. Даже тогда, когда землю покрывал слой снега толщиной в десять сантиметров.
— Это повышает их цену, — повторял он, глядя на свои посиневшие от холода руки.
Нет, я не ощущала чувства вины за то, что получила дом Бичемов. До сих пор я не получала от них ничего, кроме головной боли.
— Похоже, ты была хорошей компаньонкой. — Барни попятился, чтобы еще раз посмотреть на дом. Я запирала дверь.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, не зря же тебе оставили такие палаты. Ты что, пичкала эту женщину наркотиками? Гипнотизировала ее? «Оставь мне свое добро! Я хочу этот дом!» — заунывно пропел он.
Остальные закатились так, словно ничего смешнее не слышали. Милая, добрая Энни гипнотизирует старуху, чтобы наложить лапу на ее собственность. Я не смеялась. Меня трясло при одной мысли, что кто-то может намекнуть, будто я получила этот дом с помощью интриг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82