Джексон не сомневался: ее безумные крики еще долго будут преследовать его по ночам.
— Это похоже на царапины… наверное, от ногтей. Где у вас аптечка?
Ребекка видела, как двигаются его губы, и понимала, что он разговаривает с ней, она чувствовала ласковые прикосновения его рук, но ответить ему Ребекка не могла. Ей хотелось только одного — разрыдаться во весь голос. Джексон опять вздохнул. Да, видно, сейчас от нее и слова не добьешься. К тому же слезы, блестевшие в широко раскрытых зеленых глазах, доводили его до исступления.
— Сядьте, а то вас ноги еле держат, о'кей? Я сам найду антисептик и промою ранки.
Джексон осторожно усадил Ребекку на унитаз, предварительно закрыв крышку, и вышел из ванной. Через несколько секунд она услышала, как он роется на полке, висевшей позади ее письменного стола.
— Нашел! — крикнул Джексон.
Ребекка устало закрыла глаза, продолжая дрожать мелкой дрожью. Хоть бы этот ужасный день поскорее закончился!
Вернувшись, Джексон увидел ее стоящей над раковиной. Ребекка снова и снова, с каким-то ожесточением, споласкивала лицо водой. Он застыл в дверях. Ребекке нужно время, чтобы прийти в себя. Кто-кто, а Джексон по себе знал: человек, подвергшийся насилию, всегда чувствует себя грязным.
— Когда придете домой, можете плескаться в ванне, сколько душе угодно. А сейчас надо полечить царапины, пока в них не попала инфекция.
Эти слова поразили Ребекку. Как он догадался о ее ощущениях? О непреодолимом желании мыться без конца, до тех пор, пока ничего не останется от прикосновений этого человека… и от его запаха?
А потом она вспомнила, где Джексон провел долгие годы и что ему, наверное, там пришлось вынести. Ребекка не сводила с него глаз, а вода стекала с ее лица и рук и капала на пол.
Джексон похолодел. Он понял, какие мысли пронеслись в ее голове. К сегодняшней истории это не имело никакого отношения. Она догадалась… Джексон не раз замечал на себе такие взгляды. Но чтобы и Ребекка! Большего унижения и представить невозможно! Именно поэтому он заговорил с ней гораздо грубее и жестче, чем требовалось.
— Да, черт возьми, я знаю, о чем вы думаете! Я побывал в вашей шкуре. Вы ведь помните, где я провел пятнадцать лет своей жизни?..
Он сорвал крышечку с бутылочки антисептика. Его руки дрожали, но теперь уже не от ярости.
— Расстегните-ка верхнюю пуговицу, а то эта дрянь запачкает вам всю кофточку.
Ребекка повиновалась, стараясь не встречаться с ним глазами, и скривилась от боли, когда антисептик обжег ее израненную кожу.
— Жжет? — Голос Джексона смягчился.
Она прикусила нижнюю губу и молча кивнула.
— Извините, Ребекка. Сидите спокойно. Я сейчас подую.
Темноволосая голова склонилась почти к самой ее груди. Ребекка замерла. Когда Джексон набрал в рот побольше воздуха, она тоже затаила дыхание. Потом почувствовала легкое дуновение и покачнулась. Джексон не долго думая обнял ее. Ребекка закрыла глаза, стараясь справиться с непрошеными чувствами. Ведь Джексон сидел в тюрьме… у него ужасное прошлое… и он может испортить ей жизнь…
Но Джексон уже отошел в сторонку и теперь завинчивал крышечку на склянке с антисептиком.
— Ну как, полегчало?
Ребекка с трудом вернулась к действительности.
— О… да, спасибо, — заикаясь пробормотала она. И опять к глазам подступили слезы.
Джексон, задумчиво прищурившись, передал ей склянку. Что-то странное творилось с этой обворожительной женщиной, но у него не хватило смелости довести свою мысль до конца.
— Пожалуйста, — пробурчал он и сделал еще шаг назад, снова замкнувшись в себе.
Ребекка разволновалась еще сильнее, но Джексона надо было поблагодарить как следует. Ведь если бы не он, дело могло обернуться совсем по-другому.
— Не знаю, как вас… если б вы не вернулись, он… Джексон покачал головой:
— Не надо об этом, Ребекка. Я же вернулся. Все кончено. Вы остались целы и невредимы.
«Да, я цела и невредима. Только благодаря тебе». И вдруг страх, только что терзавший ее душу, исчез. И все сомнения, преследовавшие ее с того дня, как Джексон пришел наниматься на работу, улеглись. Она не знала, как и почему это произошло… Возможно, на Ребекку Хилл нашло озарение. Но теперь она твердо знала, что больше никогда не будет бояться Джексона. Она передернула плечами и вздохнула, словно с ее плеч сняли огромную тяжесть.
— Мне нужно поехать в отделение полиции и подписать иск о возбуждении уголовного дела. Но сначала, я хочу заглянуть домой и переодеться.
— Вы поедете одна? — нахмурился Джексон.
— Мне никто не…
— Позвоните Питу. Или своему отцу. Да кому угодно! Вам нельзя оставаться одной, Ребекка.
— Но я…
— Поверьте мне на слово. Вы действительно сейчас нуждаетесь в поддержке.
Ребекка наконец вышла из ванной и направилась к телефону. Джексон вздохнул с облегчением.
Дрожащими пальцами Ребекка нажимала кнопки и, когда Джексон указал ей на стоявшее сзади кресло, с радостью уселась в него. Ноги еще плохо держали ее. Закрыв глаза, она считала гудки. Наконец трубку сняли.
— Пит, ты, наверное, ужинаешь?
Старик знал Ребекку с самого ее рождения и, услышав слабый, срывающийся голос, сразу понял: случилась какая-то беда!
— Что с тобой, детка?
Его сочувствие лишило Ребекку последних сил. Она попробовала что-то сказать, но вместо этого расплакалась.
Джексон взял у нее трубку:
— Пит, это я, Джексон. Бросайте свой ужин и возвращайтесь в оранжерею, о'кей? Этот проклятый водитель все-таки приехал, но оказался пьяным в стельку. Он напал на Ребекку.
Ребекка закрыла лицо руками. Ей было невыразимо противно даже слышать о произошедшем. Судя по интонациям Джексона, реакция Пита была весьма бурной.
— Нет… нет! Я столкнулся с ним по дороге и вернулся, чтобы помочь с разгрузкой.
Ребекка почувствовала себя жалкой и униженной. Но, Господи, разве она виновата в том, что случилось? Она так измучена, так несчастна, а тут еще надо что-то объяснять, извиняться!..
Отобрав у Джексона трубку, Ребекка тихо сказала:
— Пит, это я. Джексон опять спас меня, — она вымученно улыбнулась. — Да, это входит в привычку. Я… в общем, со мной все в порядке. Джексон уже разгрузил азалии, но отказался ехать домой, пока я не позвоню кому-нибудь. Он не хочет, чтобы я одна подавала иск в полицию.
— Джексон прав, — ответил Пит. — Попроси его подождать меня. Твой верный помощник уже в пути, — и повесил трубку.
— Пит скоро будет здесь.
Джексон удовлетворенно кивнул: дела идут как надо. И действительно, через пятнадцать минут к конторе подъехала машина. Но это был не Пит.
Услышав шум, Ребекка подбежала к окну, и недоверчивое выражение на ее лице сменилось ужасом.
— О Господи! Пит позвонил папе!
— А что, это плохо? — мрачно спросил Джексон.
— Вы не понимаете, — прошептала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Это похоже на царапины… наверное, от ногтей. Где у вас аптечка?
Ребекка видела, как двигаются его губы, и понимала, что он разговаривает с ней, она чувствовала ласковые прикосновения его рук, но ответить ему Ребекка не могла. Ей хотелось только одного — разрыдаться во весь голос. Джексон опять вздохнул. Да, видно, сейчас от нее и слова не добьешься. К тому же слезы, блестевшие в широко раскрытых зеленых глазах, доводили его до исступления.
— Сядьте, а то вас ноги еле держат, о'кей? Я сам найду антисептик и промою ранки.
Джексон осторожно усадил Ребекку на унитаз, предварительно закрыв крышку, и вышел из ванной. Через несколько секунд она услышала, как он роется на полке, висевшей позади ее письменного стола.
— Нашел! — крикнул Джексон.
Ребекка устало закрыла глаза, продолжая дрожать мелкой дрожью. Хоть бы этот ужасный день поскорее закончился!
Вернувшись, Джексон увидел ее стоящей над раковиной. Ребекка снова и снова, с каким-то ожесточением, споласкивала лицо водой. Он застыл в дверях. Ребекке нужно время, чтобы прийти в себя. Кто-кто, а Джексон по себе знал: человек, подвергшийся насилию, всегда чувствует себя грязным.
— Когда придете домой, можете плескаться в ванне, сколько душе угодно. А сейчас надо полечить царапины, пока в них не попала инфекция.
Эти слова поразили Ребекку. Как он догадался о ее ощущениях? О непреодолимом желании мыться без конца, до тех пор, пока ничего не останется от прикосновений этого человека… и от его запаха?
А потом она вспомнила, где Джексон провел долгие годы и что ему, наверное, там пришлось вынести. Ребекка не сводила с него глаз, а вода стекала с ее лица и рук и капала на пол.
Джексон похолодел. Он понял, какие мысли пронеслись в ее голове. К сегодняшней истории это не имело никакого отношения. Она догадалась… Джексон не раз замечал на себе такие взгляды. Но чтобы и Ребекка! Большего унижения и представить невозможно! Именно поэтому он заговорил с ней гораздо грубее и жестче, чем требовалось.
— Да, черт возьми, я знаю, о чем вы думаете! Я побывал в вашей шкуре. Вы ведь помните, где я провел пятнадцать лет своей жизни?..
Он сорвал крышечку с бутылочки антисептика. Его руки дрожали, но теперь уже не от ярости.
— Расстегните-ка верхнюю пуговицу, а то эта дрянь запачкает вам всю кофточку.
Ребекка повиновалась, стараясь не встречаться с ним глазами, и скривилась от боли, когда антисептик обжег ее израненную кожу.
— Жжет? — Голос Джексона смягчился.
Она прикусила нижнюю губу и молча кивнула.
— Извините, Ребекка. Сидите спокойно. Я сейчас подую.
Темноволосая голова склонилась почти к самой ее груди. Ребекка замерла. Когда Джексон набрал в рот побольше воздуха, она тоже затаила дыхание. Потом почувствовала легкое дуновение и покачнулась. Джексон не долго думая обнял ее. Ребекка закрыла глаза, стараясь справиться с непрошеными чувствами. Ведь Джексон сидел в тюрьме… у него ужасное прошлое… и он может испортить ей жизнь…
Но Джексон уже отошел в сторонку и теперь завинчивал крышечку на склянке с антисептиком.
— Ну как, полегчало?
Ребекка с трудом вернулась к действительности.
— О… да, спасибо, — заикаясь пробормотала она. И опять к глазам подступили слезы.
Джексон, задумчиво прищурившись, передал ей склянку. Что-то странное творилось с этой обворожительной женщиной, но у него не хватило смелости довести свою мысль до конца.
— Пожалуйста, — пробурчал он и сделал еще шаг назад, снова замкнувшись в себе.
Ребекка разволновалась еще сильнее, но Джексона надо было поблагодарить как следует. Ведь если бы не он, дело могло обернуться совсем по-другому.
— Не знаю, как вас… если б вы не вернулись, он… Джексон покачал головой:
— Не надо об этом, Ребекка. Я же вернулся. Все кончено. Вы остались целы и невредимы.
«Да, я цела и невредима. Только благодаря тебе». И вдруг страх, только что терзавший ее душу, исчез. И все сомнения, преследовавшие ее с того дня, как Джексон пришел наниматься на работу, улеглись. Она не знала, как и почему это произошло… Возможно, на Ребекку Хилл нашло озарение. Но теперь она твердо знала, что больше никогда не будет бояться Джексона. Она передернула плечами и вздохнула, словно с ее плеч сняли огромную тяжесть.
— Мне нужно поехать в отделение полиции и подписать иск о возбуждении уголовного дела. Но сначала, я хочу заглянуть домой и переодеться.
— Вы поедете одна? — нахмурился Джексон.
— Мне никто не…
— Позвоните Питу. Или своему отцу. Да кому угодно! Вам нельзя оставаться одной, Ребекка.
— Но я…
— Поверьте мне на слово. Вы действительно сейчас нуждаетесь в поддержке.
Ребекка наконец вышла из ванной и направилась к телефону. Джексон вздохнул с облегчением.
Дрожащими пальцами Ребекка нажимала кнопки и, когда Джексон указал ей на стоявшее сзади кресло, с радостью уселась в него. Ноги еще плохо держали ее. Закрыв глаза, она считала гудки. Наконец трубку сняли.
— Пит, ты, наверное, ужинаешь?
Старик знал Ребекку с самого ее рождения и, услышав слабый, срывающийся голос, сразу понял: случилась какая-то беда!
— Что с тобой, детка?
Его сочувствие лишило Ребекку последних сил. Она попробовала что-то сказать, но вместо этого расплакалась.
Джексон взял у нее трубку:
— Пит, это я, Джексон. Бросайте свой ужин и возвращайтесь в оранжерею, о'кей? Этот проклятый водитель все-таки приехал, но оказался пьяным в стельку. Он напал на Ребекку.
Ребекка закрыла лицо руками. Ей было невыразимо противно даже слышать о произошедшем. Судя по интонациям Джексона, реакция Пита была весьма бурной.
— Нет… нет! Я столкнулся с ним по дороге и вернулся, чтобы помочь с разгрузкой.
Ребекка почувствовала себя жалкой и униженной. Но, Господи, разве она виновата в том, что случилось? Она так измучена, так несчастна, а тут еще надо что-то объяснять, извиняться!..
Отобрав у Джексона трубку, Ребекка тихо сказала:
— Пит, это я. Джексон опять спас меня, — она вымученно улыбнулась. — Да, это входит в привычку. Я… в общем, со мной все в порядке. Джексон уже разгрузил азалии, но отказался ехать домой, пока я не позвоню кому-нибудь. Он не хочет, чтобы я одна подавала иск в полицию.
— Джексон прав, — ответил Пит. — Попроси его подождать меня. Твой верный помощник уже в пути, — и повесил трубку.
— Пит скоро будет здесь.
Джексон удовлетворенно кивнул: дела идут как надо. И действительно, через пятнадцать минут к конторе подъехала машина. Но это был не Пит.
Услышав шум, Ребекка подбежала к окну, и недоверчивое выражение на ее лице сменилось ужасом.
— О Господи! Пит позвонил папе!
— А что, это плохо? — мрачно спросил Джексон.
— Вы не понимаете, — прошептала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77