После серии длинных гудков, означавших, что хозяина, по-видимому, нет дома, потому что за это время можно было добраться до телефона хоть из туалета или ванной, она уже собиралась с непонятным себе облегчением положить трубку — хотя опять же, чего тогда было звонить, если обнаружив отсутствие абонента испытываешь облегчение, — как вдруг раздался щелчок и сквозь негромкое шуршание и еще какие-то помехи, чем-то напоминавшие звуки компьютерных игр, раздался спокойный и почему-то удивительно знакомый, хоть и ни разу не слышанный по телефону мужской голос:
— Алло!
Переборов постыдное побуждение немедленно бросить трубку, более подходящее какой-нибудь девочке, звонящей своему школьному кумиру, но никак не двадцатитрехлетней женщине, которой самой излишне часто приходилось отшивать назойливых поклонников, Оля несколько неуверенно, хотя и пытаясь придать голосу твердость, спросила:
— Это вы, Александр?
— Ольга? — тут же обрадовано, как ей показалось, ответил вопросом на вопрос мужчина, как будто только вчера дал ей свой телефон и вообще, кроме нее звонить ему было больше и некому. — У вас что-то произошло?
Молодая женщина с удивлением для себя отметила, что появившиеся в его голосе радостные нотки, если они ей только не померещились, радуют почему-то и ее.
— Александр, — продолжила она уже более уверенно, испытывая облегчение оттого, что он ее не забыл и ей не придется униженно напоминать ему о обещании помочь в случае возникновения каких-либо житейских неурядиц технического плана, — у меня возникла небольшая проблема с домашней сантехникой.
— Что? Ага, кран? В ванной? — деловито закидал ее вопросами новый знакомый. — Инструментов у вас, конечно, нет, — скорее утвердительно, нежели в форме вопроса произнес он.
Узнав, что у нее целый чемодан каких-то инструментов, когда-то принадлежавших мужу, он, все же не доверяя ей, как она поняла, чисто по мужски — мало ли что она говорит, может там вовсе не инструмент, а к примеру, запчасти от стиральной машины — произнес с оттенком легкого превосходства или снисходительности, если ей этого, опять же, не показалось:
— Ладно, на всякий случай я все равно прихвачу свой…
Ольга спохватилась, что не указала номера квартиры, но не прошло и минуты, как в коридоре раздался звонок и она опять с каким-то непонятным себе удовлетворением, оттого что он примчался, видимо, бегом и прекрасно знал ее квартиру без всякой подсказки, пошла открывать дверь. Да, на пороге стоял Саша Чиж собственной персоной и Ольга заметила, что под маской напускной деловитости его счастливая физиономия с трудом сдерживает радостную улыбку. Едва удержавшись от непреодолимого желания улыбнуться самой и боясь, что голос выдаст ее с головой, она только молча махнула рукой в сторону ванной комнаты. Александр, моментально вытерев ноги о коврик за порогом квартиры и скидывая на ходу кроссовки, уже рванул на звук льющейся воды с деловитостью служебной собаки, учуявшей наркотики в одном из чемоданов на конвейерной ленте багажного отделения аэропорта. При этом он едва успел буркнуть что-то неопределенно-приветственное и спустя мгновение был уже весь в работе. Моментально сориентировавшись, он уже перекрыл общий кран, отчего назойливый гул низвергающегося водопада наконец-то перестал отдаваться в ее ушах и, разложив на кафельной плитке пола захваченные с собой инструменты, принялся откручивать кран газовым, что ли, ключом. Кое-что и она в этом понимала.
Остановившись в дверях ванной, Ольга в упор разглядывала своего гостя, пользуясь тем, что он занят краном и не может перехватить ее откровенно изучающий взгляд. Это ее изучение вскоре закончилось в пользу Чижа. Она отметила чистоту и непомятость его спортивного костюма, чисто выбритое и весьма приятное лицо, короткую аккуратную стрижку, и с удивлением припомнила, что когда он минуту назад вихрем проносился мимо нее, от него пахнуло каким-то знакомым и очень приятным ароматом мужского одеколона явно не из дешевого ширпотреба. В следующее же мгновение она одернула себя — что еще за замашки великосветской дамы или даже господское отношение госпожи к плебею? Что же, если этот симпатичный парень работает слесарем, то от него должно пахнуть не утонченным ароматом дорогого мужского одеколона, а запахом застарелого пота и давно немытого тела? И одет он должен быть не в красочный импортный спортивный костюм, а в какую-нибудь неказистую грязную рабочую робу? Или в безвкусную рубашку вкупе с помятыми и непременно чуть коротковатыми брюками, пузырящимися на коленях и приоткрывающими несвежие носки? Это было бы по отношению к нему весьма несправедливо. Кстати, этот молодой мужчина своим ростом, стрижкой, чертами лица и статью напоминал ей какого-то известного актера, только вот какого, Ольга никак не могла вспомнить, как ни напрягала память. Была только уверенность, что актер этот спортивного толка, на манер Шварценеггера или кого-то в этом духе, в общем, героя боевиков с видеокассет.
Тем временем Александр почти справился со своей задачей и сменив, как он объяснил, прохудившуюся прокладку на новую, запасливо захваченную с собой, уже прикручивал все на свои места. Сейчас он уже смог частично оторваться от своего занятия и теперь искоса бросал на Ольгу короткие взгляды, в которых сквозило некоторое, что ли, смущение… Может, — подумалось ей, — теперь стесняется того, что ворвался как вихрь, чуть не сметя ее в сторону от избытка своей радости или силы, явное наличие каковой не мог спрятать даже свободный спортивный костюм? Хотя, вернее всего, это смущение было от первой причины — от избытка радостных чувств, — что появилась возможность помочь нравившейся ему женщине. Да, именно так, тут нечего было играть с собой в прятки. То, что она ему определенно нравится, мог бы увидеть любой, не обладающий дефектами зрения и, кстати именно сейчас, после завершения работы, как с волнением почувствовала Ольга, должно было многое для них обоих решиться. Ей следовало дать ему понять вполне определенно — может ли он на деяться на что-либо в отношении нее в дальнейшем, или нет. Но что она могла ему сказать, или тем более, обещать, если для нее самой это было еще непонятно?..
Александр заканчивал свой ремонт, его движения становились все медленнее, словно его мощные мускулы вдруг потеряли свою силу или же изначально были дутыми, бутафорскими, и работали на последнем издыхании, а теперь, завинтив кран, выдохлись, наконец, окончательно. На деле же это, естественно, было не так — просто теперь он, равно как и хозяйка квартиры, чувствовал определенную неловкость и лихорадочно обдумывал, как бы завести с ней разговор и вообще, будет ли Ольга с ним говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
— Алло!
Переборов постыдное побуждение немедленно бросить трубку, более подходящее какой-нибудь девочке, звонящей своему школьному кумиру, но никак не двадцатитрехлетней женщине, которой самой излишне часто приходилось отшивать назойливых поклонников, Оля несколько неуверенно, хотя и пытаясь придать голосу твердость, спросила:
— Это вы, Александр?
— Ольга? — тут же обрадовано, как ей показалось, ответил вопросом на вопрос мужчина, как будто только вчера дал ей свой телефон и вообще, кроме нее звонить ему было больше и некому. — У вас что-то произошло?
Молодая женщина с удивлением для себя отметила, что появившиеся в его голосе радостные нотки, если они ей только не померещились, радуют почему-то и ее.
— Александр, — продолжила она уже более уверенно, испытывая облегчение оттого, что он ее не забыл и ей не придется униженно напоминать ему о обещании помочь в случае возникновения каких-либо житейских неурядиц технического плана, — у меня возникла небольшая проблема с домашней сантехникой.
— Что? Ага, кран? В ванной? — деловито закидал ее вопросами новый знакомый. — Инструментов у вас, конечно, нет, — скорее утвердительно, нежели в форме вопроса произнес он.
Узнав, что у нее целый чемодан каких-то инструментов, когда-то принадлежавших мужу, он, все же не доверяя ей, как она поняла, чисто по мужски — мало ли что она говорит, может там вовсе не инструмент, а к примеру, запчасти от стиральной машины — произнес с оттенком легкого превосходства или снисходительности, если ей этого, опять же, не показалось:
— Ладно, на всякий случай я все равно прихвачу свой…
Ольга спохватилась, что не указала номера квартиры, но не прошло и минуты, как в коридоре раздался звонок и она опять с каким-то непонятным себе удовлетворением, оттого что он примчался, видимо, бегом и прекрасно знал ее квартиру без всякой подсказки, пошла открывать дверь. Да, на пороге стоял Саша Чиж собственной персоной и Ольга заметила, что под маской напускной деловитости его счастливая физиономия с трудом сдерживает радостную улыбку. Едва удержавшись от непреодолимого желания улыбнуться самой и боясь, что голос выдаст ее с головой, она только молча махнула рукой в сторону ванной комнаты. Александр, моментально вытерев ноги о коврик за порогом квартиры и скидывая на ходу кроссовки, уже рванул на звук льющейся воды с деловитостью служебной собаки, учуявшей наркотики в одном из чемоданов на конвейерной ленте багажного отделения аэропорта. При этом он едва успел буркнуть что-то неопределенно-приветственное и спустя мгновение был уже весь в работе. Моментально сориентировавшись, он уже перекрыл общий кран, отчего назойливый гул низвергающегося водопада наконец-то перестал отдаваться в ее ушах и, разложив на кафельной плитке пола захваченные с собой инструменты, принялся откручивать кран газовым, что ли, ключом. Кое-что и она в этом понимала.
Остановившись в дверях ванной, Ольга в упор разглядывала своего гостя, пользуясь тем, что он занят краном и не может перехватить ее откровенно изучающий взгляд. Это ее изучение вскоре закончилось в пользу Чижа. Она отметила чистоту и непомятость его спортивного костюма, чисто выбритое и весьма приятное лицо, короткую аккуратную стрижку, и с удивлением припомнила, что когда он минуту назад вихрем проносился мимо нее, от него пахнуло каким-то знакомым и очень приятным ароматом мужского одеколона явно не из дешевого ширпотреба. В следующее же мгновение она одернула себя — что еще за замашки великосветской дамы или даже господское отношение госпожи к плебею? Что же, если этот симпатичный парень работает слесарем, то от него должно пахнуть не утонченным ароматом дорогого мужского одеколона, а запахом застарелого пота и давно немытого тела? И одет он должен быть не в красочный импортный спортивный костюм, а в какую-нибудь неказистую грязную рабочую робу? Или в безвкусную рубашку вкупе с помятыми и непременно чуть коротковатыми брюками, пузырящимися на коленях и приоткрывающими несвежие носки? Это было бы по отношению к нему весьма несправедливо. Кстати, этот молодой мужчина своим ростом, стрижкой, чертами лица и статью напоминал ей какого-то известного актера, только вот какого, Ольга никак не могла вспомнить, как ни напрягала память. Была только уверенность, что актер этот спортивного толка, на манер Шварценеггера или кого-то в этом духе, в общем, героя боевиков с видеокассет.
Тем временем Александр почти справился со своей задачей и сменив, как он объяснил, прохудившуюся прокладку на новую, запасливо захваченную с собой, уже прикручивал все на свои места. Сейчас он уже смог частично оторваться от своего занятия и теперь искоса бросал на Ольгу короткие взгляды, в которых сквозило некоторое, что ли, смущение… Может, — подумалось ей, — теперь стесняется того, что ворвался как вихрь, чуть не сметя ее в сторону от избытка своей радости или силы, явное наличие каковой не мог спрятать даже свободный спортивный костюм? Хотя, вернее всего, это смущение было от первой причины — от избытка радостных чувств, — что появилась возможность помочь нравившейся ему женщине. Да, именно так, тут нечего было играть с собой в прятки. То, что она ему определенно нравится, мог бы увидеть любой, не обладающий дефектами зрения и, кстати именно сейчас, после завершения работы, как с волнением почувствовала Ольга, должно было многое для них обоих решиться. Ей следовало дать ему понять вполне определенно — может ли он на деяться на что-либо в отношении нее в дальнейшем, или нет. Но что она могла ему сказать, или тем более, обещать, если для нее самой это было еще непонятно?..
Александр заканчивал свой ремонт, его движения становились все медленнее, словно его мощные мускулы вдруг потеряли свою силу или же изначально были дутыми, бутафорскими, и работали на последнем издыхании, а теперь, завинтив кран, выдохлись, наконец, окончательно. На деле же это, естественно, было не так — просто теперь он, равно как и хозяйка квартиры, чувствовал определенную неловкость и лихорадочно обдумывал, как бы завести с ней разговор и вообще, будет ли Ольга с ним говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222