— Но ведь многое зависит еще и от исполнителя. От смычка, которым мастер работает. И как он его употребляет — технично ли? Мне, к примеру, — без излишней скромности признался он, — доводилось своим инструментом извлекать из нее такие чарующие звуки!
Мышастому, кстати, тоже. Волшебная скрипка и поет волшебно — куда там до нее какой-нибудь серийной модели, сляпанной на конвейере. И вообще, я уж и не припомню, когда мне приходилось столько этим делом забавляться. Просто вторая молодость, да и только! Да скоро сам все узнаешь, чего говорить.
— Ну и ладно, — торопливо произнес изрядно возбудившийся от таких разговоров Желябов, — сдавай тогда смену, да отчаливай. Через неделю увидимся, и тогда мне тоже наверняка найдется, чем перед вами похвастаться. Уж я сыграю на ней что-нибудь веселое. Найду — что.
— Да, через неделю будем эту историю заканчивать, — задумчиво, с явным сожалением сказал Воловиков. — Интересно, как у нас все пройдет? Красиво ли получится?
— Должно бы, — подтвердил Желябов. — Думаю, представление выйдет еще то! Мы все, наконец, предстанем перед ней вместе: ты в форме, я в халате, Антон просто так, Филипыча воскресим, в общем, у девчонки крыша поедет наверняка, тут у любого бы поехала… Ну и еще всяческие штучки, те же пиявочки… У тебя-то она как, еще держалась?
— Да уже начало проявляться помаленьку. То по-прежнему верит, что я капитан милиции, и тогда меня всерьез стыдит…
— Он коротко хохотнул. — То начинает утверждать, что все происходящее с ней кем-то подстроено — получается, уже сама не знает, что и думать. В общем, доходит наша красавица помаленьку. — Он встал. — Ну, счастливец, готовься принимать у меня смену…
Ольга удивилась, узнав в вошедшем в ее комнату мужчине старшину Иванько — его она не видела всю неделю, что провела здесь в заточении. Навещал ее только капитан Решетников и только с одной, вполне определенной, донельзя омерзительной для нее целью.
— Гражданка Скрипка, на выход! С вещами! — как и раньше, чрезмерно громким голосом скомандовал он.
Внимательно присмотревшись, Ольга не смогла заметить в его бесстрастном взгляде ничего, что могло бы указать на осведомленность старшины о проделках своего начальника, о том, что тот с ней вытворял. «Может ли такое быть? — спросила она себя растерянно. — Наверное, может… При виде красивой женщины не устоял перед низменными инстинктами самца, воспользовался служебным положением, запер ее в комнате для свидетелей, не давал ей ни с кем контактировать, сам дважды в день приносил еду… И еще, может она сама частично во всем виновата — возбудила его своими рассказами, тем, что сделал с ней тот, первый мерзавец? Может тогда и этот захотел изведать того же, ведь он тоже мужчина, и ему тоже хочется попробовать чего-то такого, что… Но как же ей было не рассказать, ведь он сам буквально вынудил ее к этому…»
— Куда вы меня забираете? — очнувшись от невеселых размышлений, спросила женщина старшину. — Неужели и впрямь собрались отпускать?
— Я не в курсе, барышня, — серьезно ответил тот. — Мне велено забрать вас с вещами, и все.
— Тогда отвернитесь, — попросила Ольга, — мне нужно переодеться.
— В таком случае я зайду через пять минут, — решил старшина. — Пяти минут вам ведь хватит?
— Должно хватить, — согласилась Ольга и, дождавшись, когда старшина закроет за собой дверь, огляделась — собирать ей было особо и нечего. Она скинула халат и переоделась в платье. Обула босоножки, почти побросала, не стараясь слишком тщательно укладывать, другие свои немногочисленные вещи, косметику — что там еще? Вроде бы все. «Опять переезд, — обреченно подумала она. В то, что капитан так вот запросто ее отсюда выпустит, Ольга не верила. Ведь если он ее отпустит и она заявит на него, как он будет тогда выворачиваться? Хотя, кому ей, собственно, на него жаловаться? Какому-нибудь вышестоящему начальству? Ведь насколько она поняла, он является начальником сто пятого, кажется, отделения милиции. И стоит ли ей вообще жаловаться — разве ей кто-то поверит? Да ведь все произошедшее с ней не уложится ни в одной нормальной голове! И вообще, нормально ли с головой у нее самой или она уже потихоньку сходит с ума? Но если ее все-таки отпустят, лучше просто бежать из города, куда глаза глядят. Немедленно, пока будет возможность. И не надо ей больше ничего. Не станет она требовать наказания для всех этих мерзавцев, а то неровен час, только найдет на свою голову очередных приключений, продолжения этой „киносъемочной“ истории…
Да, наверное, она так и сделает. Просто унесет отсюда свои ноги подальше…»
Испытывая сильную слабость в измученном теле, Ольга присела на кровать и принялась ожидать появления старшины.
Девушку томило недоброе предчувствие — каждый новый переезд ассоциировался теперь у нее с чем-то нехорошим, ведь все они оборачивались для нее обычной сменой мужчины, появлением нового хозяина, словно ее тело отныне ей больше не принадлежало и она давно стала какой-то вещью, предназначенной для утехи мужского естества, на манер ожившей куклы из секс-шопа. И если ее перевезут и запрут в очередной комнате с отсутствием запора изнутри, да еще с непременным душем…
— Готовы, гражданочка? — На пороге вновь возник молодцеватый старшина. — Пройдемте, капитан Решетников ждет.
Ольга, прихватив с собой чемоданчик с вещами, поплелась перед сержантом — он вроде бы говорил, что положено именно так. Вот она уже и привыкла ко всему, словно какая-нибудь уголовница… Вот знакомая дверь, и…
— Присаживайтесь, Оленька. Старшина, вы свободны! — Капитан был очень любезен, и это почему-то ей очень не понравилось; давно завладевшее ею неприятное предчувствие только усилилось. Наверняка он задумал сделать в отношении нее какую-нибудь очередную гнусность. Сейчас девушка была уже твердо убеждена: что бы он ни придумал, ничем хорошим для нее это закончиться не могло. — Ну что, Оленька, — он оглядел ее, сидящую на знакомой ей табуретке, с головы до ног, — я вижу, пребывание в нашем отделении пошло вам на пользу. — Судя по всему, капитан остался весьма доволен результатами своего осмотра.
— Вы что, издеваетесь надо мной? — спросила Оля.
— Ничуть. Разве с вами здесь плохо обращались? — довольно искренне удивился мужчина, словно не он сам лично насиловал ее в течение многих дней, попросту сменив делавшего с ней то же лжережиссера. «Нет, из нас двоих — один точно ненормальный.» — опять подумалось Ольге. Но кто?.. — А хотите, мы с вами сейчас позовем старшину и поинтересуемся у него, как вам здесь жилось, не было ли каких-нибудь нарушений вашего содержания, производившегося в строгом соответствии с правилами, разработанными специально для программ защиты свидетелей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
Мышастому, кстати, тоже. Волшебная скрипка и поет волшебно — куда там до нее какой-нибудь серийной модели, сляпанной на конвейере. И вообще, я уж и не припомню, когда мне приходилось столько этим делом забавляться. Просто вторая молодость, да и только! Да скоро сам все узнаешь, чего говорить.
— Ну и ладно, — торопливо произнес изрядно возбудившийся от таких разговоров Желябов, — сдавай тогда смену, да отчаливай. Через неделю увидимся, и тогда мне тоже наверняка найдется, чем перед вами похвастаться. Уж я сыграю на ней что-нибудь веселое. Найду — что.
— Да, через неделю будем эту историю заканчивать, — задумчиво, с явным сожалением сказал Воловиков. — Интересно, как у нас все пройдет? Красиво ли получится?
— Должно бы, — подтвердил Желябов. — Думаю, представление выйдет еще то! Мы все, наконец, предстанем перед ней вместе: ты в форме, я в халате, Антон просто так, Филипыча воскресим, в общем, у девчонки крыша поедет наверняка, тут у любого бы поехала… Ну и еще всяческие штучки, те же пиявочки… У тебя-то она как, еще держалась?
— Да уже начало проявляться помаленьку. То по-прежнему верит, что я капитан милиции, и тогда меня всерьез стыдит…
— Он коротко хохотнул. — То начинает утверждать, что все происходящее с ней кем-то подстроено — получается, уже сама не знает, что и думать. В общем, доходит наша красавица помаленьку. — Он встал. — Ну, счастливец, готовься принимать у меня смену…
Ольга удивилась, узнав в вошедшем в ее комнату мужчине старшину Иванько — его она не видела всю неделю, что провела здесь в заточении. Навещал ее только капитан Решетников и только с одной, вполне определенной, донельзя омерзительной для нее целью.
— Гражданка Скрипка, на выход! С вещами! — как и раньше, чрезмерно громким голосом скомандовал он.
Внимательно присмотревшись, Ольга не смогла заметить в его бесстрастном взгляде ничего, что могло бы указать на осведомленность старшины о проделках своего начальника, о том, что тот с ней вытворял. «Может ли такое быть? — спросила она себя растерянно. — Наверное, может… При виде красивой женщины не устоял перед низменными инстинктами самца, воспользовался служебным положением, запер ее в комнате для свидетелей, не давал ей ни с кем контактировать, сам дважды в день приносил еду… И еще, может она сама частично во всем виновата — возбудила его своими рассказами, тем, что сделал с ней тот, первый мерзавец? Может тогда и этот захотел изведать того же, ведь он тоже мужчина, и ему тоже хочется попробовать чего-то такого, что… Но как же ей было не рассказать, ведь он сам буквально вынудил ее к этому…»
— Куда вы меня забираете? — очнувшись от невеселых размышлений, спросила женщина старшину. — Неужели и впрямь собрались отпускать?
— Я не в курсе, барышня, — серьезно ответил тот. — Мне велено забрать вас с вещами, и все.
— Тогда отвернитесь, — попросила Ольга, — мне нужно переодеться.
— В таком случае я зайду через пять минут, — решил старшина. — Пяти минут вам ведь хватит?
— Должно хватить, — согласилась Ольга и, дождавшись, когда старшина закроет за собой дверь, огляделась — собирать ей было особо и нечего. Она скинула халат и переоделась в платье. Обула босоножки, почти побросала, не стараясь слишком тщательно укладывать, другие свои немногочисленные вещи, косметику — что там еще? Вроде бы все. «Опять переезд, — обреченно подумала она. В то, что капитан так вот запросто ее отсюда выпустит, Ольга не верила. Ведь если он ее отпустит и она заявит на него, как он будет тогда выворачиваться? Хотя, кому ей, собственно, на него жаловаться? Какому-нибудь вышестоящему начальству? Ведь насколько она поняла, он является начальником сто пятого, кажется, отделения милиции. И стоит ли ей вообще жаловаться — разве ей кто-то поверит? Да ведь все произошедшее с ней не уложится ни в одной нормальной голове! И вообще, нормально ли с головой у нее самой или она уже потихоньку сходит с ума? Но если ее все-таки отпустят, лучше просто бежать из города, куда глаза глядят. Немедленно, пока будет возможность. И не надо ей больше ничего. Не станет она требовать наказания для всех этих мерзавцев, а то неровен час, только найдет на свою голову очередных приключений, продолжения этой „киносъемочной“ истории…
Да, наверное, она так и сделает. Просто унесет отсюда свои ноги подальше…»
Испытывая сильную слабость в измученном теле, Ольга присела на кровать и принялась ожидать появления старшины.
Девушку томило недоброе предчувствие — каждый новый переезд ассоциировался теперь у нее с чем-то нехорошим, ведь все они оборачивались для нее обычной сменой мужчины, появлением нового хозяина, словно ее тело отныне ей больше не принадлежало и она давно стала какой-то вещью, предназначенной для утехи мужского естества, на манер ожившей куклы из секс-шопа. И если ее перевезут и запрут в очередной комнате с отсутствием запора изнутри, да еще с непременным душем…
— Готовы, гражданочка? — На пороге вновь возник молодцеватый старшина. — Пройдемте, капитан Решетников ждет.
Ольга, прихватив с собой чемоданчик с вещами, поплелась перед сержантом — он вроде бы говорил, что положено именно так. Вот она уже и привыкла ко всему, словно какая-нибудь уголовница… Вот знакомая дверь, и…
— Присаживайтесь, Оленька. Старшина, вы свободны! — Капитан был очень любезен, и это почему-то ей очень не понравилось; давно завладевшее ею неприятное предчувствие только усилилось. Наверняка он задумал сделать в отношении нее какую-нибудь очередную гнусность. Сейчас девушка была уже твердо убеждена: что бы он ни придумал, ничем хорошим для нее это закончиться не могло. — Ну что, Оленька, — он оглядел ее, сидящую на знакомой ей табуретке, с головы до ног, — я вижу, пребывание в нашем отделении пошло вам на пользу. — Судя по всему, капитан остался весьма доволен результатами своего осмотра.
— Вы что, издеваетесь надо мной? — спросила Оля.
— Ничуть. Разве с вами здесь плохо обращались? — довольно искренне удивился мужчина, словно не он сам лично насиловал ее в течение многих дней, попросту сменив делавшего с ней то же лжережиссера. «Нет, из нас двоих — один точно ненормальный.» — опять подумалось Ольге. Но кто?.. — А хотите, мы с вами сейчас позовем старшину и поинтересуемся у него, как вам здесь жилось, не было ли каких-нибудь нарушений вашего содержания, производившегося в строгом соответствии с правилами, разработанными специально для программ защиты свидетелей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222