«Моя задача — позаботиться о том, чтобы ваши отношения с Кэти наладились».
Трэвис фыркнул и подавился смехом:
— Пока что ты не слишком преуспел в своем деле… дядя.
«Но ты мне совсем не помогаешь, — возразил Илай. — Черт возьми! Я ждал твоего возвращения в наш город четыре года. А теперь, когда ты здесь, ты бездействуешь».
Трэвис остановился возле своей лошади и наклонил голову, прижавшись лицом к прохладной коже седла. Бросив искоса взгляд на «призрак», он сказал:
— Может быть, тебе это неизвестно, но дело в том, что Кэти хочет развестись со мной.
«Да, я знаю».
Трэвис нашел некоторое утешение в том, что милый старый призрачный дядюшка Илай, казалось, был этим так же недоволен, как и он сам.
— Развестись до того, как мы поженились, — сказал Трэвис глухо. — Это нечто невиданное.
«Ты должен так или иначе заполучить ее назад, мальчик», — сказал Илай и сильно шлепнул Трэвиса по спине.
Трэвис недоуменно воззрился на странную фигуру рядом с собой. Как он мог ударить так сильно, если давно был мертв? Покачав головой, Трэвис сказал:
— Она едва говорит со мной. И едва ли захочет говорить.
Трудно было в этом признаться, трудно проглотить столь горькую пилюлю, но что поделаешь? С тех пор как он объявился здесь, Кэти делала все возможное, чтобы избегать его. Даже за трапезой, когда ей в силу обстоятельств приходилось терпеть его общество, она говорила только с Генри и Джейком.
Джейк. Его сын.
При мысли о мальчике сердце Трэвиса полнилось гордостью. За последние четыре дня ему открылся новый, неизвестный до сих пор мир только потому, что на многое он стал смотреть глазами Джейка. Кэти хорошо воспитала его. Он был полон жизни и энергии, и у него был добрый нрав. Сердце Трэвиса разрывалось от боли, и он понимал, что эта боль не пройдет, если Кэти и дальше будет вести себя подобным образом.
Она попросила его продолжать притворяться, что они женаты, и он согласился. Главным образом чтобы не повредить Кэти и их мальчику. Но еще и потому, что все-таки не переставал надеяться, что со временем она привыкнет считать его мужем и что ей самой захочется, чтобы это продолжалось.
Но его Кэти была упряма как черт. Она хотела ломать комедию и притворяться, что они состоят в браке, только потому, что это давало ей возможность развестись с ним, как если бы они и впрямь были женаты. И почему он не влюбился в какую-нибудь слабовольную, податливую, спокойную серую мышку? Он не мог бы ответить на этот вопрос.
«Ты очень хорошо знаешь почему, — ответил ему Илай. — Каждый настоящий мужчина хочет, чтобы рядом с ним была сильная женщина, а не размазня. Женщина, равная ему по уму, находчивая не менее, чем он, а порой и более».
Трэвис не знал, что привидения могут читать чужие мысли.
«Ну, теперь ты это знаешь».
— Хватит, перестань. — Трэвис поднял левую ногу и безуспешно попытался вставить ее в стремя. Один раз, другой. Он покачнулся, зашатался и вцепился в седло, чтобы удержаться на ногах. Цепляясь за луку седла правой рукой, левой он попытался направить ногу в стремя. Потом подтянулся, кое-как взобрался в седло и, неуверенно покачиваясь в нем, постарался сесть поудобнее. Продолжалось это, как ему показалось, целую вечность.
Трэвис посмотрел с седла вниз на своего давно почившего родственника, дядюшку Илая.
— Так как ты исчезнешь, как только я протрезвею, то будет лучше, если я скажу это сейчас. Приятно видеть тебя, дядя Илай.
Илай покачал головой: «Пойми меня, мальчик, я никуда не могу исчезнуть, пока ты не помиришься с Кэти».
Трэвис поднял руку и поплотнее нахлобучил на голову шляпу, потом взял в руки поводья. Дав своей лошади хорошего тумака под ребра, он пробормотал:
— В таком случае, я полагаю, нам с тобой предстоит долгая дружба.
«Господи, девочка, неужели тебе прежде никогда не доводилось видеть привидения?»
— Нет, — прошептала Кэти и осторожно поднялась с кровати.
«Тетю Эдди, — убеждала она себя, — не стоит бояться». Однако по спине ее побежали мурашки. Она поспешила выйти из комнаты Джейка, надеясь, что таким образом избавится от своей странной гостьи и, главное, избавит от нее своего спящего мальчика.
— Почему ты здесь? — спросила Кэти, поворачиваясь лицом к женщине, которую она любила и потеряла десять лет назад.
Эдди улыбнулась и покачала головой:
«Я всегда считала, что ты поступишь правильно, что ты способна постигнуть суть вещей. Я здесь для того, чтобы соединить тебя с Трэвисом. Я должна позаботиться об этом, потому что так должно быть».
Кэти плюхнулась на один из стульев.
— В таком случае не трать на меня зря время. Нам с ним не суждено быть вместе, и мы никогда вместе не будем. Иди и преследуй кого-нибудь другого.
Кэти бросила взгляд на привидение своей тетки, но странное нечеткое переплетение света и теней уже исчезло. Остался только лунный свет, и его блики танцевали на стенах. Кэти вздохнула и постаралась выбросить из головы все происшедшее. По-видимому, она была гораздо больше утомлена, чем ей казалось.
Свернувшись калачиком на стуле, Кэти набросила на плечи вязаную шаль, подтянула ее к подбородку и оперлась своей пылающей головой о спинку стула.
Не было смысла ложиться в постель, если она все равно не сможет уснуть.
— Папа здесь! — Голос Джейка был так звонок, что от него задребезжали стекла.
Кэти открыла воспаленные, будто припорошенные песком глаза, почти ожидая, что снова увидит приснившийся ей образ Эдди.
Но в утреннем солнечном свете все было как всегда, а личико ее сына оказалось всего в нескольких дюймах от ее собственного.
— Почему ты спишь на стуле? — спросил он, наклоняя головку набок и теперь становясь похожим на своего отца как две капли воды.
— Я просто отдыхала, — сказала Кэти и застонала, потому что ее ноги затекли от неудобного положения. Отдыхала! Если можно назвать сменяющие друг друга сны о Трэвисе отдыхом, то это был ее отдых.
Джейк схватил ее за руку и потянул изо всех сил.
— Идем есть. Папа готовит!
— Я не голодна, — сказала Кэти, бросив быстрый взгляд в кухню сквозь приоткрытую дверь.
Она не могла видеть Трэвиса, но могла его слышать. Он разговаривал с Генри, и до нее доносился звон и грохот сковородок и кастрюль, как и аромат свежесваренного кофе, возбуждавший аппетит.
Но как бы она этого ни хотела, сейчас она не могла встретиться лицом к лицу с мужчиной, о котором только что грезила.
Личико ее сына омрачилось, и он продолжал тянуть ее что было сил.
— Завтлак! — настаивал он.
Заглянув в его решительные глазенки, Кэти сдалась. В конце концов, это было легче, чем попытаться объяснить трехлетнему малютке, почему вдруг завтрак перестал быть столь важной частью утра.
— Прекрасно, — сказала она. — Дай мне только одеться.
Джейк покачал головкой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15