Мы приближаемся к алтарю. Я неохотно выпускаю руку Зейна. И стараюсь не думать о том, что в прошлый раз у этого алтаря священником была Иззи, а женихом – Кристиан.
– Мы собрались здесь, дабы запечатлеть в умах и сердцах всех присутствующих зрелый плод расцветшей любви, – начинает священник.
Что такое? Не те слова!
– Мы надеемся, что этот брак преодолеет все препятствия и из любых испытаний выйдет невредимым.
Черт возьми! Я украдкой бросаю взгляд на Скотта – текст брачных обетов подбирал он.
– Отныне вы будете смотреть на мир через призму своей любви, поддерживая и укрепляя друг друга в вашем развитии, учась все сильнее и глубже любить как друг друга, так и все творение, в котором совершилась мистерия вашей любви.
Боже мой, что за чушь! Как же теперь Кристиан узнает, когда ему вступать?
– Скотт, согласен ли ты в присутствии Господа и всех этих свидетелей взять в жены Джейми…
Среди гостей начинается какое-то движение, но я не осмеливаюсь оглянуться. Стук сердца заглушает голос священника:
– …любить ее и дарить ей счастье и радость во все дни жизни вашей…
– Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь! Мы оборачиваемся.
Мириам вскочила на ноги. Кажется, сама она не меньше нас поражена собственным выкриком.
Среди гостей начинается изумленный гул. Мы стоим, не в силах шевельнуться.
– Ты это делаешь ради меня, верно? – дрожащим голосом спрашивает она.
Скотт молчит – едва ли он сейчас способен говорить.
– Не нужно. Больше не нужно. Прости, если я… если ты… Я должна была сказать это раньше, гораздо раньше… – Она задыхается; рыдания мешают ей говорить. – Просто… Я люблю тебя, сынок. Люблю таким, как ты есть. Прости, что заставляла тебя лгать.
– О чем ты, мама? – срывающимся голосом спрашивает Скотт. – Я знаю, что ты… ты… – Она поднимает на него умоляющий взгляд. – Ты хочешь, чтобы я произнесла это вслух?
Он смотрит на нее так, словно проникает в самую душу. Затем говорит нежно, но твердо:
– Да, мама. Пожалуйста, скажи это вслух.
– Я знаю, что ты гей! – выкрикивает она.
Собрание гостей дружно ахает.
Глаза Скотта, наполняются слезами благодарности и облегчения.
– Спасибо тебе, – выдыхает он.
Оборачивается ко мне – смущенный, встревоженный.
– Иди! – слышу я свой собственный голос.
И он бросается к Мириам. На долю секунды я забываю о себе, глубоко тронутая воссоединением матери и сына. А в следующий миг приходит понимание: Кристиан так и не прервал церемонию. Не сказал: «Брось его, пойдем со мной!» Не украл меня из-под венца. Я ему не нужна.
Шок мешает мне в полной мере осознать свое унижение, но одно я понимаю ясно: свадьбы не будет. Фантазия разрушена. Правда вышла наружу.
Все словно приросли к своим местам. Священник пытается что-то сказать, но его бормотание перекрывает иной голос – звучный командный голос Надин:
– Так, дамы и господа, выходим не торопясь, по одному. Зейн, не будешь ли ты так любезен пойти первым?
Мама подходит к алтарю, чтобы перемолвиться несколькими словами со священником; остальные послушно семенят к выходу. Даже Иззи держится на почтительном расстоянии от отвергнутой невесты. Вдруг из толпы вырывается Лейла, подбегает ко мне и крепко обнимает.
– Могло быть и хуже!
Я поднимаю на нее убитый взгляд.
– Ты могла выйти замуж!
Я выдавливаю из себя улыбку. Мы смотрим, как разбегаются гости. Кристиан у дверей оборачивается, и Лейла ахает:
– Так вот где я его видела! Никак не могла вспомнить? Он был у тебя на помолвке, верно? Родственник того старого козла?
– Да, он племянник Сэма, – бормочу я, свирепо обрывая лепестки с букета.
– Значит, у них это семейное! – фыркает Лейла.
– Что семейное? – рассеянно спрашиваю я.
– Ну, знаешь, шаловливые ручонки, – отвечает она, жестом показывая, что имеет в виду.
– О чем это ты? – не понимаю я.
– Прошлой ночью он был у нас в клубе. Я все пыталась вспомнить, где же его видела!
– Кристиан был у вас в клубе? – повторяю я, словно эхо.
– Ну да.
– Наверно, с дядей Сэмом?
– Ах он, мерзавец развратный…
– Да нет, один. И вел себя, должна тебе сказать, как последний сукин сын. Пил все, что горит, и лапал все, что движется. Охрана ему два раза делала замечание.
Не верю! Должно быть, она его с кем-то перепутала!
– И беспрерывно декламировал стихи, – продолжает Лейла, – будто думал, что за стишок наши девушки станцуют бесплатно.
Стихи? У меня замирает сердце.
– Кажется, ему удалось-таки затащить в постель Мариэллу – прочел ей что-то из «Ромео и Джульетты», а она без ума от Ди Каприо, – оканчивает свою скорбную повесть Лейла.
Стены начинают вертеться вокруг меня. Венцы и свечи срываются с алтаря и падают на пол. Я еще смутно слышу слова Лейлы: «Все они сволочи, эти мужики!» – но их заглушает стук барабана в голове. Все громче. Громче…
А дальше – тишина.
ГЛАВА 46
– Джейми? Джейми! Как ты?
– А я-то думала… я-то верила… – шепчу я.
– Знаю, доченька. – Теплая мамина рука гладит меня по щеке.
– Мне и в голову не приходило, что он… – сокрушаюсь я.
– Никому из нас не приходило. Даже Колин ничего не заметил.
– Все эти десять лет…
– Десять лет? Что с тобой, милая? Голова не кружится? Ты ведь знакома со Скоттом всего несколько недель.
– Со Скоттом? – непонимающе переспрашиваю я. Мама обеспокоенно качает головой. – Давай-ка отвезем тебя обратно в отель.
– Нет, мне надо выйти в холл, к Иззи… – Хочу тебя предупредить – он здесь.
– Кто?
– Скотт.
– Очень хорошо. Я рада, что он остался.
– Ну, если ты уверена… – с сомнением в голосе тянет мама.
– Мама, не думай о нем плохо. Он хороший парень. Надеюсь, он будет счастлив.
– Ну ладно.
– Помоги мне встать! – прошу я, пытаясь обрести вертикальное положение.
Переполненная стыдом и разочарованием, на подгибающихся ногах тащусь вслед за мамой в холл. Комната сияет белыми цветами, ледяными скульптурами и пирамидами из бутылок шампанского. Двое приятелей Скотта уже завладели микрофонами и угощают публику безумным попурри из старых диско-хитов от «Я всегда буду любить тебя» до «Я это переживу».
Не успеваю я скрыться в баре, как ко мне подлетает Надин, Только ее не хватало!
– Я так рада, что ты не вышла замуж! – без предисловий начинает она, загнав меня в тихий уголок.
– Да, ты победила, – соглашаюсь я. – Теперь ты пойдешь под венец первой.
– Да нет, я не об этом. – Она конспиративно пододвигает стул поближе к моему. – Как ты себя чувствуешь?
Вглядевшись ей в лицо, я замечаю, что привычная презрительная гримаса куда-то пропала. Надин смотрит серьезно и сочувственно.
– Ты что пила? – подозрительно спрашиваю я.
– Ничего. Ни капли. А почему ты спрашиваешь? хмурится она.
– Не знаю, просто ты сегодня какая-то странная, – бормочу я. – Ладно, так что ты хотела сказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99