— Маша, пожалуйста… Ты мне очень нужна. Маша выпрямилась и застыла. Она уже колебалась.
Таисия не ожидала такого решительного шага со стороны мужа. Расстаться. Это совсем не то, чего она хотела бы.
— Значит, я права?! Ты хочешь уйти от меня к ней?!
— С чего ты взяла?! Кто тебе наплел, что у нас с Полиной роман?! — зло ответил Буравин.
— А по-твоему, у меня нет глаз? Вы — отвратительные конспираторы, Витя! Достаточно посмотреть на вас обоих, чтобы все стало ясно!
— Чепуха! Между нами ничего нет. У Полины своя жизнь, а у меня своя. Которую я, кстати, собираюсь прожить без твоего деятельного участия.
Притихшая Таисия ошалело смотрела на Буравина.
— Как это понимать, Витя?
— По-моему, я ясно выразился. Я считаю, что нам надо разойтись.
В глазах Таисии появился испуг. Эти слова для нее были самым настоящим ударом.
— Подожди… Так нельзя… так же не делается. Ты говоришь, что у тебя ничего нет с Полиной. Зачем же тогда нам расходиться?
— Потому что я больше не могу этого выносить.
— Чего? Что конкретно тебя "не устраивает? Мы же можем поговорить, все прояснить… мы же взрослые люди. В конце концов, попробуем начать сначала…
— Тая, это бесполезный разговор. Давай не будем мотать друг другу нервы.
Буравин развернулся и вышел из гостиной. Таисия растерянно смотрела ему вслед. Она выглядела подавленной. Через некоторое время она решительно двинулась за ним и, зайдя в кабинет, увидела мужа, складывающего в портфель какие-то бумаги, которые он предварительно просматривал. Буравин не обращал на вошедшую Таисию ни малейшего внимания и продолжал собираться на работу.
— Ты напрасно считаешь, что разговор окончен, — с вызовом бросила Таисия.
— Тая, не мешай, я опаздываю на работу.
— Значит, работа для тебя важнее семьи? Как ты можешь так ко мне относиться, Витя? Я тебе не чужая. Мы прожили двадцать лет… И я заслужила, чтобы со мной разговаривали по крайней мере уважительно!
Буравин повернулся к ней, посмотрел в глаза и со вздохом произнес:
— Хорошо. Прости. Я сорвался. Что ты хочешь еще обсудить?
— Ты сказал, что хочешь развода. —Да.
— Но для этого должны быть причины. Нельзя же просто так, из-за прихоти, разрушить семью. Не забывай, что у нас есть дочь…
— Я помню об этом. Ты хочешь, чтобы ради Кати я начал врать, кривить душой и заставлять себя делать вид, что у нас все прекрасно?
— Не надо заставлять себя, Витя! Я не собираюсь держать тебя насильно. Ты просто объясни, что не так? Разве я плохая мать, плохая хозяйка? Разве у нас неуютно, у тебя нет обеда, нет чистых рубашек? — Таисия ровным счетом ничего не понимала.
— Не в этом дело…
— Да я же живу только ради вас с Катей! — перебила его Таисия. — Я все свои интересы подчинила вашим…
Я даже ушла с работы, чтобы у тебя и ребенка был нормально налаженный быт!
— Семья — это не только быт, Тая. Это еще и родство душ…
— И чем же тебе не подходит моя душа?!
В глазах Таисии появилась обида, и она с вызовом, требовательно посмотрела на мужа. Буравин выдержал ее взгляд и постарался взять себя в руки и не сорваться.
— Я совсем не считаю тебя бездушной, Тая. Наоборот, я очень ценю все, что ты делаешь для меня и Кати.
— Тогда что тебе еще нужно?! Луну с неба?!
— Мне ничего не нужно. Я просто хочу побыть один. Мне нужно успокоиться, разобраться в себе, решить, как жить дальше…
— Ты уже не мальчик, Витя, седой вон весь… Поздно жизнь заново начинать. А у нас с тобой столько уже прожито, пережито… Зачем нам что-то менять?
— Ты пойми, я больше не могу так жить! Я задыхаюсь… Я вязну… как будто в трясине…
— Тогда давай все изменим. Наверное, мы с тобой в чем-то допустили ошибку… Так давай начнем все сначала… Заново. С чистого листа. По-другому, — быстро предложила Таисия.
— Ты думаешь, что можно договориться и через секунду полностью изменить себя?
Удивление в глазах Буравина встретилось с вызовом во взгляде жены. Таисия в лихорадочном возбуждении начала ходить по кабинету.
— Если захотеть, можно все изменить! Я могу стать совершенно другой! Хочешь, я сделаю другую прическу? Или перекрашусь в блондинку?
— Тая, дело не в том, как ты выглядишь. И твоя прическа тебе очень идет.
Правда? Тебе нравится? А может быть, мне сменить помаду? — обрадовалась Таисия. Буравин устало посмотрел на нее, и она возбужденно продолжила. — Или нет. Давай поедем путешествовать. Вдвоем. В какую-нибудь экзотическую страну… Я понимаю, тебя заел быт. Все стало буднично, однообразно: каша на завтрак, жена в халате… Давай начнем все сначала, Витя! Дай мне шанс!
Буравин с грустью и даже жалостью посмотрел на Таисию.
— Боюсь, что мы опоздали, Тая… Это не поможет.
У Таисии окончился запал. Она посмотрела на Буравина и сказала уже тихо и жалобно:
— Ладно… Делай, как знаешь. Только я прошу тебя: не горячись, не руби с плеча. Ведь мы с тобой любили друг друга. Мы же были счастливы…
Буравин отвел взгляд, торопливо положил в портфель последние бумаги и произнес:
— Хорошо, Тая… Я подумаю.
Буравин вышел из комнаты, а Таисия еще долго стояла неподвижно, с грустью глядя ему вслед.
* * *
Анфиса, Зинаида и Полина сидели в кухне. Полине было неловко.
— Простите меня, Зинаида Степановна. Ради бога, простите. Я понимаю, что очень вас обидела… — пыталась извиниться Полина.
— Да полно вам извиняться, Полина Константиновна. Какие обиды. Уже все забыто, — говорила Зинаида.
— Нет-нет. Я виновата. Каждую минуту себя корю, что уволила Машу. Без нее нам совсем трудно. Без нее никак не справиться…
Полина умоляюще посмотрела на Зинаиду, но та отвела глаза.
— Да разве на Маше свет клином сошелся? — пожала плечами она. — В больнице полно квалифицированных медсестер, которые с удовольствием пойдут к вам работать.
Анфиса, глядя на Зинаиду, решила ее поддержать.
— Тем более, сын ваш вон уже сам ходит. Зачем теперь-то ему сиделка?
— В том-то и дело! Леша сумел встать на ноги, но каждый шаг причиняет ему страшную боль. Он не в силах ее терпеть. А Маша помогала ему… — голос Полины начал срываться.
Соседки переглянулись, и Зинаида, стараясь быть твердой, продолжала гнуть свою линию:
— Но вы и нас поймите. Мы с Машей говорили, и она больше не хочет к вам возвращаться. Да и я против. Разве это — дело для молодой девушки?
— Умоляю вас, повлияйте на Машу, уговорите ее! Моему сыну очень больно! Я не могу смотреть на его страдания. Вы мне отказали в прошлый раз. Но теперь мы пришли к вам всей семьей. Мы все вас просим: пожалейте Лешу… Или у вас совсем нет сердца? — глотая слезы, умоляла Полина.
Зинаида растерянно посмотрела на Анфису, ища поддержки. Она не знала, что предпринять. В ее сердце боролись гордость и сострадание. Попыталась поддержать подругу Анфиса:
— Мы все понимаем, Полина Константиновна, нам вас очень жаль, поверьте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90