— Это я. Миссис Дэйнол.
Линкири резко поднялся и отошел к дальней стене кабинета, подальше от двери.
— Я занят, миссис Дэйнол.
Даже толстая дверь не заглушала визгливой скрипучести ее голоса:
— Мне сказали, Линкири вернулся. Кроме того, я только что слышала, как вы там с ним говорили о чем-то.
— Оставьте нас, миссис Дэйнол, — сказал доктор Хорт. — Я дам вам знать, когда вы сможете повидаться с сыном.
— Я увижусь с ним немедленно. У меня есть приказная записка, в которой говорится, что я имею право с ним встречаться. Я получила ее сегодня днем, в суде. Я хочу повидаться с ним.
Хорт обернулся к Линкири:
— Предусмотрительная баба, а?
Линка била мелкая дрожь:
— Если она войдет, я убью ее.
— Хорошо, миссис Дэйнол. Одну секундочку.
— Нет! — выкрикнул Линкири, судорожно дергаясь и царапая стену, как будто пытаясь пролезть сквозь нее.
— Спокойно, Линк, — прошептал Хорт. — Я не подпущу ее к тебе.
Хорт открыл стенной шкаф — Линкири было кинулся внутрь, но Хорт остановил его:
— Нет, Линк, погоди.
Хорт снял с вешалки запасной костюм и чистую рубашку. Костюм, представлявший собой сшитые вместе брюки и пиджак, был немного великоват Линкири, но лишь самую малость. В принципе, сидел он нормально, и Линкири выглядел в нем приличным человеком.
— Я не знаю, что вы тянете время и чего надеетесь этим добиться, доктор Хорт, я все равно увижусь с сыном, — бушевала миссис Дэйнол. — Если через три минуты вы не откроете, я вызову полицию!
— Терпение, миссис Дэйнол, — прокричал в ответ Хорт. — Еще секундочка, и ваш сын будет готов увидеть вас.
— Чушь! Мой сын всегда рад встрече со мной!
Линкири весь дрожал. Хорт обнял юношу и крепко встряхнул его.
— Держись, — прошептал он.
— Попытаюсь, — проклацал зубами Линк, глаза его были выпучены от страха.
Хорт сунул руку в напоясную сумку, вытащил удостоверение личности и кредитную карточку и сунул Линку.
— Я постараюсь подольше не сообщать о пропаже, чтобы ты успел сесть на корабль и улететь с этой планеты ко всем чертям.
— На корабль?
— Да, лети на Капитолий. Там ты устроишься без проблем. Даже без кредитки в кармане. Таким, как ты, там всегда найдется место.
— Враки это все, и вы прекрасно это знаете, — фыркнул Линк.
— Верно. Но даже если тебя отошлют назад, когда ты вернешься, мать твоя будет давным-давно лежать в могиле.
Линкири кивнул.
— Вот тебе пульт управления дверью. Когда я скажу, нажмешь на эту кнопку.
— Нет.
— Открой дверь и впусти ее. Я постараюсь задержать ее, а ты тем временем выскочишь из кабинета и запрешь нас снаружи. Иначе как через дверь, отсюда не выбраться, а второй пульт имеется только у Грэма. Передашь ему эту записку, он сделает все, что нужно. — Хорт быстренько нацарапал коротенькое посланьице. — Он поможет тебе, потому что ненавидит твою мать почти так же, как и я.
Конечно, настоящему психологу негоже говорить такие вещи, но, откровенно говоря, мне плевать.
Линкири взял клочок бумаги, пульт и, встав за дверью, прижался спиной к стене.
— Доктор, — спросил он, — а что вам за это будет?
— Нагоняй, какого свет не видывал, — ответил Хорт. — Но сместить меня имеет право лишь объединенный конгресс врачей — а эти люди сумеют совладать с миссис Дэйнол.
— Совладать?
— Видишь ли, Линк, ей нужна помощь.
Линк улыбнулся — и удивился себе, ведь это была первая улыбка за долгие месяцы. Впервые он улыбнулся с тех пор, как… С тех пор, как умерла Зэд.
Он коснулся кнопки.
Дверь плавно отворилась, и в комнату влетела миссис Дэйнол.
— Я так и знала, что этот довод подействует на вас, — изрекла она. И сразу почуяла что-то неладное. Она крутанулась на месте, но Линк уже выскочил из-за двери и так быстро захлопнул ее, что сам чуть не застрял, придавленный створкой. Мать что-то орала и барабанила кулаками по обшивке. Линк вручил записку Грэму, тот прочитал ее, внимательно посмотрел на юношу и кивнул.
— Только шевели копытами, парень, — сказал он. — То, что мы сейчас творим, некоторыми судьями расценивается как преступление. Это называется «похищение детей».
Линкири положил пульт на стол и побежал по коридору.
Он лежал в пассажирском отделении космического корабля. Голова слегка кружилась; как ему объяснили, человек, впервые подвергающийся сканированию, всегда испытывает легкое головокружение. Сигналы мозга, содержащие в себе его воспоминания, его личность, были переписаны на кассету, запертую в сейфе корабля. И сейчас он лежал на столе и ждал, когда ему введут сомек. Когда он проснется, уже на Капитолии, воспоминания будут перенесены обратно в мозг, и он будет помнить только то, что случилось с ним непосредственно до момента сканирования. А эти мгновения между сканированием и уколом будут безвозвратно потеряны для него.
Вот почему он снова вспоминал того младенца, чье теплое тельце он сжимал в объятиях. Вот почему он жалел, что не спас его, не защитил, не сберег.
Ничего, теперь я живу за него.
Черта с два. Я живу за себя.
Пришли люди и вогнали ему в ягодицу иглу. В жилы его ворвался не холодный поток смерти, но жгучий жар жизни.
И когда огненная агония сомека захватила все тело, он свернулся на столе в клубок и выкрикнул:
— Мама! Я люблю тебя!
Глава 6
ЧТО МЫ БУДЕМ ДЕЛАТЬ ЗАВТРА?
Из всех жителей Капитолия только Матери дозволялось просыпаться в собственной постели, в постели, которую восемь сотен лет назад она делила с Селвоком Грэем. Она не знала, что настоящая постель превратилась в пыль много столетий назад; ложе постоянно обновлялось и реставрировалось, вплоть до мельчайших царапинок на спинке, чтобы она могла проснуться и пару-другую мгновений понежиться в одиночестве, вспоминая прошлое.
Рядом с ней не сновали переговаривающиеся друг с другом служащие Зал. Ее не торопили, не подгоняли. Из всех жителей Капитолия только Мать получала особую комбинацию лекарств, которая делала пробуждение особенно приятным и желанным — так что на каждое ее пробуждение расходовалась сумма, равняющаяся стоимости целого корабля-колонии.
Она потянулась в постели, тело ее, практически не постаревшее, овевал прохладный ветерок. «Сколько же мне лет? — подумала она и решила, что ей, наверное, под сорок. — Я еще в самом расцвете», — сказала она самой себе и раздвинула ноги, коснувшись пятками обеих сторон кровати.
Она провела руками по обнаженному животику. Он уже начал терять свою форму и был далеко не так упруг, как в тот день, когда Селвок заехал в гости к Джерри Кроуву и между делом соблазнил его пятнадцатилетнюю внучку. Хотя кто кого соблазнил? Селвок об этом так и не узнал — ведь это Мать выбрала его. Он должен был стать человеком, который исполнит то, чего не мог добиться ни ее дед, который был слишком добр, ни отец, который был слишком слаб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41