— Хорошо. — Инди неохотно отвел глаза от удаляющейся студентки.
Броди толкнул дверь, и они вошли в лекционный зал. Рядом с кафедрой сидели два одетых в военную форму офицера, которые одновременно повернули голову в их сторону.
— Если насчет военной службы, тоя свое уже отслужил, — пробормотал Инди.
Броди подвел его к мужчинам и сказал:
— Индиана, позволь представить тебе полковника Масгрова и майора Итона. Они приехали из Вашингтона поговорить с тобой.
Итон выступил вперед.
— Рад познакомиться. Я много о вас слышал, профессор Джонс. Вы доктор археологии, знаток оккультизма, владелец редких антикварных ценностей.
— Можно сказать и так, — заметил Инди.
— Впрочем, “владелец ценностей” звучит двусмысленно, вы не находите? — продолжал майор.
Инди взглянул на Броди, который тут же пояснил.
— То, что делает профессор Джонс для нашего музея, всегда находиться в рамках закона. Он ни разу не нарушил Международного соглашения по охране предметов старины.
— О. Нисколько не сомневаюсь, — поторопился сказать майор Итон.
— Вы, по-видимому, талантливый человек, — вступил в разговор Масгров.
Инди махнул рукой. Интересно, что им от него надо?
— Вы, насколько я помню, были учеником профессора Равенвуда из Чикагского университета?
— Да.
— А вы не знаете, где профессор может находиться сейчас?
Равенвуд. Его имя с такой отчетливостью напомнило Инди прошлое, что он даже поежился.
— Ходили слухи, что он где-то в Азии, но точно не знаю.
— Кажется, одно время вы были очень дружны с ним?
— Да. — Инди потер подбородок. — Очень. Но вот уже много лет мы не разговариваем. Мы, если можно так сказать, поссорились. — Ничего себе — поссорились, скорее, чуть глотки друг другу не перегрызли. И он сразу вспомнил Марион, образ которой всплыл из самых глубинных слоев его памяти. Марион Равенвуд — девушка с прекрасными глазами.
Военные о чем-то шепотом совещались. Затем Итон повернулся к нему и торжественно произнес:
— То, что я сейчас вам сообщу, должно остаться между нами.
— Разумеется, — ответил Инди. Равенвуд — интересно, причем здесь этот старик? И когда, наконец, эти парни перейдут к делу?
— Вчера, — сказал Масгров, — одна из наших специальных станций в Европе перехватила немецкую радиограмму, посланную из Каира в Берлин. Сведения, которые там сообщаются, фашистский агент в Египте, по-видимому, считает очень важными. — Масгров взглянул на Итона, ожидая, что тот продолжит рассказ, как будто каждый из них имел право сообщить лишь часть информации.
Итон понял намек и продолжал:
— Не думаю, профессор Джонс, что я открою вам что-то новое, если скажу, что нацисты за последние два года наводнили мир своими специалистами-археологами…
— Я это заметил.
— Конечно. Они лихорадочно разыскивают различные реликвии и религиозные святыни. Гитлер, согласно сведениям нашей разведки, помешан на оккультных предметах. Говорят, у него даже есть собственный предсказатель. И как раз сейчас, в обстановке строжайшей секретности, немцы начали проводить раскопки в пустыне недалеко от Каира.
Инди кивал головой — чтобы не заснуть. Он уже давно знал о болезненном интересе фюрера к ясновидению, алхимии, философскому камню, эликсиру жизни — словом, ко всему, что выходит за рамки обычных явлений.
Масгров достал из портфеля листок бумаги и, держа его в руке, произнес:
— Перехваченное сообщение содержит информацию, имеющую отношение к раскопкам в Египте, но разобрать, что к чему, мы не можем. Мы рассчитываем, что вы нам поможете. — И он протянул листок Инди.
Сообщение гласило: РАБОТЫ В ТАНИСЕ. НЕОБХОДИМЫ ДИСК, ЖЕЗЛ РА, АБНЕР РАВЕНВУД, США.
Инди еще раз прочел текст, на этот раз предельно внимательно, потом взглянул на Броди и воскликнул:
— Невероятно! Немцы нашли Тунис.
Маркус сидел с мрачным видом.
— А теперь объясните мне, что это за Тунис? — сказал Итон.
Инди подошел к окну, открыл его и вдохнул в себя свежий, приятно бодрящий утренний воздух. Тунис. Жезл Ра. Равенвуд. В памяти всплыли древние легенды и предания. Накопленная за долгие годы информация потоком хлынула в мозг. Нет, так не пойдет, сказал он себе. Надо медленно и доступно растолковать все этим парням. Так, чтобы они поняли. Он повернулся к военным.
— Многие вещи, возможно, покажутся вам трудными для восприятия. Я не знаю. Все будет зависеть от вашего личного опыта и от ваших убеждений. Об этом я хотел предупредить заранее.
Он замолчал и поглядел на их ничего не выражающие лица.
— Тунис — это город, в котором, возможно, хранится Ковчег.
— Ноев ковчег? — перебил его Масгров.
Инди отрицательно покачал головой.
— Я говорю о Ковчеге завета, ящике, в котором евреи носили 10 заповедей.
— Одну секундочку. Какие, те самые 10 заповедей7
— Я имею в виду каменные скрижали с заповедями, которые Моисей получил на горе Синай и которые впоследствии, как говорят, разбил, посчитав евреев недостойными их: ведь пока он общался на горе Синай с Богом и тот давал ему законы, остальные устраивали оргии и поклонялись идолам. Моисей был взбешен, ну и, конечно, разбил таблички.
Лица военных остались бесстрастными. Инди был разочарован. Ему казалось, он говорил достаточно красноречиво, чтобы пробудить в них хоть каплю энтузиазма, который испытывал сам.
— Затем израильтяне сложили обломки в Ковчег и везде носили его с собой. А когда осели в Ханаане, то Ковчег поместили в храме Соломона, и он оставался там долгие годы.. а потом исчез.
— Куда? — спросил Масгров.
— Никто не знает, кто взял его и куда увез.
Броди терпеливо и спокойно объяснил:
— Египетский фараон Шешонк завоевал Иерусалим в 926 году до нашей эры. Возможно, он увез Ковчег обратно в Тунис…
Инди перебил:
— Где спрятал в секретном месте, которое называется Колодец душ.
Все помолчали, затем Инди продолжил:
— Так гласит легенда. Кроме того, в предании упоминается, что со всеми, кто пытался не по праву завладеть Ковчегом, случались разные несчастья. Вскоре после того, как Шешонк вернулся в Египет, над Тунисом песчаная буря, которая длилась целый год.
— Непременное проклятье, — с усмешкой заметил Итон.
— Назовите хоть так, — сказал Инди, стараясь не повышать голоса, хотя скептицизм военного его покоробил. — Во время Иерихонской битвы иудейские священники 7 дней носили Ковчег вокруг города, прежде чем стены пали. А когда, как говорят, этой святыней завладели филистимляне, то какие только беды им на голову не посыпались, даже моровая язва и мышиная чума.
— Все это очень интересно, — перебил его Итон, — но я не понимаю, почему в радиограмме упоминается какой-то американец.
— Он занимался Тунисом всю свою жизнь. Тунис — его страсть, он даже собрал кое-какие предметы, связанные с этим городом, но сам город так и не нашел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43