В стране, где сплошь да рядом узурпируют власть и отбирают ее обратно, на порогах может приключиться все, что угодно, начиная от простого разбоя, крестьянского восстания, баронского мятежа и, в конце концов, прямых и недвусмысленных военных действий.
- Но ведь не приключилось? - простонала измученная жарой Венона Сариана.
- О том позаботился Бог, но отнюдь не счастливый жених - отрезала неумолимая Кариатиди. - Его извиняет лишь то, что он женится в первый раз.
- Он вырос вне стен родного дома, Кариатиди, наверное, у него просто не было возможности освоить все тонкости куртуазного ритуала.
- Придется мне его просветить. Вы не можете впредь терпеть подобное неуважение. Вы оказали великую честь человеку, чье происхождение сомнительно, а статус - двусмыслен.
- Кариатиди, - ответила ее собеседница, - стыдись. Я, Венона Сариана, старшая принцесса из рода Амнези, по собственной воле решила отдать этому мужчине свою руку… и сердце, - добавила она, секунду подумав. - Что может весомее подтвердить его статус? Я не хочу больше слышать этих гаденьких измышлений.
- Вы - королева, - склонив голову, смиренно произнесла Кариатиди и, судя по видимости, действительно устыдилась. - Никто не усомнится в вашем слове.
- Я ему верю, - спустя некоторое время сказала Венона Сариана. - Юный принц, израненный несправедливостью, лишенный буквально всего, живущий с обидой в сердце. Из всех претендентов Рэндалл Баккара был самым романтичным…
- И самым красивым, - - медово-сахарно мурлыкнула Кариатиди. - Говорят, он чудо как хорош собой. Но так всегда говорят. А поскольку вашему уважаемому папочке было все равно…
- Ему не все равно, - пылко возразила Венона Сариана. - Но отец Всегда сделает, как я скажу.
- Как, в сущности, любой нормальный мужчина, над кем вы изволите испытывать свою власть. Успокойтесь, сокровище мое, иначе у вас прервется дыхание и он может подумать, будто вы заикаетесь.
Между тем караван достиг ворот палаццо, имевшего сегодня какой-то уж слишком необитаемый вид, кучер спустился наземь и долго бил освинцованной рукояткой кнута в запертые ворота. Когда ему наконец отворили окошечко в калитке, он прокричал туда полное имя своей госпожи и вернулся назад с удрученным видом.
- Говорит, король в военном лагере и милорд Камбри с ним, а нас они раньше чем через неделю и ждать не ждали. Никаких распоряжений на наш счет у него нет, и вообще персонал весь в отпусках.
Обращался он к Кариатиди, потому что по опыту знал, кто здесь является источником решительных действий, а также потому, что беспокоить по суетным делам принцессу было не принято.
Кариатиди вышла на булыжную мостовую, обжегшую ее ступни жаром даже сквозь подошвы туфель. Огляделась так, словно готовилась брать палаццо Камбри штурмом. Слуги, кажется, готовы были ей подчиняться и в этом деле, и в любом другом, каковое ей угодно будет затеять. Потом, решив, видимо, на первый раз сменить гнев на милость и пощадить палаццо, хотя, возможно, временно, она махнула рукой вниз:
- Возвращаемся. Будем спрашивать у прохожих и искать этот их трижды клятый лагерь. Провались эта война, тьфу! В самом деле, не жариться же дни и ночи напролет в ожидании, пока нам соблаговолят распахнуть двери.
Караван с трудом, лязганьем, ржанием и скрипом развернулся на узеньких улочках Триссамаре и потянулся вниз замкового холма. Вокруг зеленели поля, к путникам клонились цветущие ветви, и Кариатиди поджимала губы, изо всех сил стараясь выбросить из головы поговорку, сулящую пожизненную маету тем, кто женится в мае.
Им пришлось еще пережить сумасшедший галоп, в который разгневанная Кариатиди перевела караван и который, честное слово, в седле переносить куда как проще, чем в карете с деревянными колесами, будь она сколь угодно тщательно выложена вышитыми цветным шелком подушечками. Следом за каретой вниз по извилистым улочкам сломя голову неслись, громыхая на булыжнике, повозки, телеги и фургоны, груженные сундуками, узлами и ящичками, содержавшими в себе платья, парики, зеркала и фарфоровую посуду - словом, все то, без чего Венона Сариана не смогла бы обходиться, выходя замуж в эту варварскую страну. Ничто на свете не могло остановить Кариатиди.
Лучики солнца, смягченные батистовыми занавесками, но тем не менее все же проникавшие вовнутрь, скользили по внутренней обивке розового шелка, расшитой мелким речным жемчугом, отражались в многочисленных зеркальцах, вделанных в стенки кареты тут и там, таким образом, чтобы пассажирка невзначай и неожиданно, в самый, казалось бы, неподходящий момент видела тот или иной кусочек своего лица. Веноне Сариане это казалось забавным, а внутренняя поверхность экипажа благодаря им оживлялась множеством веселых солнечных зайчиков. Однако сегодня, при этой безумной, выворачивавшей все внутренности скачке, их непрестанная рябь была уже чем-то совершенно излишним, а неумолчные стеклянные подвески на дверях с их легкомысленным звоном и вовсе хотелось сорвать и выбросить за окошко.
- Потише нельзя? - возмутилась вслух Венона Сариана. - Ты хочешь, чтобы при виде жениха я выглядела так, будто меня сейчас стошнит? Не говоря уж о том" что я запросто попаду шпилькой в глаз.
Она умудрялась еще и прихорашиваться на ходу.
- Пора наконец определяться! - воскликнула она. - Так блондинка или брюнетка? От этого зависит буквально все! Платье, бижутерия, в конце концов - макияж! Мне нужно время, чтобы высох лак на ногтях. И кстати, ты подумала, как я наложу его в такой тряске?
- Надеюсь, у них хватит ума послать верхового с вестью о нашем приезде, - буркнула Кариатиди. - Сейчас остановимся, моя птичка.
Она высунулась по пояс в окно и дала отмашку. Караван постепенно, начиная с самых отдаленных повозок, начал останавливаться, растягиваясь в своей протяженности чуть ли не на полмили. Механизм был отработан и выверен. Предметы роскоши и искусства, которые везла с собой Венона Сариана, были столь драгоценны, что любая неосторожность в пути грозила обернуться невосполнимыми потерями. Если бы повозки въехали одна в другую, Кариатиди, оставалось только совершить ритуальное самоубийство.
Сама карета с пассажирками остановилась под сенью цветущих диких яблонь в узкой и длинной зеленой лощине. В том, как наилучшим образом окружать себя красивыми предметами, Венона Сариана достигла совершенства еще в гораздо более юном возрасте. Выходы скальных пород, на которых многочисленные ящерки подставляли солнцу разрисованные бронзовые спинки, живописали все слои геологической истории местности, но дамы не интересовались делами прошлыми. Все их сегодняшние заботы были о насущном.
- Наденьте-ка вы, пожалуй, розовое, - посоветовала Кариатиди. - Равно ко всему хорошо будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
- Но ведь не приключилось? - простонала измученная жарой Венона Сариана.
- О том позаботился Бог, но отнюдь не счастливый жених - отрезала неумолимая Кариатиди. - Его извиняет лишь то, что он женится в первый раз.
- Он вырос вне стен родного дома, Кариатиди, наверное, у него просто не было возможности освоить все тонкости куртуазного ритуала.
- Придется мне его просветить. Вы не можете впредь терпеть подобное неуважение. Вы оказали великую честь человеку, чье происхождение сомнительно, а статус - двусмыслен.
- Кариатиди, - ответила ее собеседница, - стыдись. Я, Венона Сариана, старшая принцесса из рода Амнези, по собственной воле решила отдать этому мужчине свою руку… и сердце, - добавила она, секунду подумав. - Что может весомее подтвердить его статус? Я не хочу больше слышать этих гаденьких измышлений.
- Вы - королева, - склонив голову, смиренно произнесла Кариатиди и, судя по видимости, действительно устыдилась. - Никто не усомнится в вашем слове.
- Я ему верю, - спустя некоторое время сказала Венона Сариана. - Юный принц, израненный несправедливостью, лишенный буквально всего, живущий с обидой в сердце. Из всех претендентов Рэндалл Баккара был самым романтичным…
- И самым красивым, - - медово-сахарно мурлыкнула Кариатиди. - Говорят, он чудо как хорош собой. Но так всегда говорят. А поскольку вашему уважаемому папочке было все равно…
- Ему не все равно, - пылко возразила Венона Сариана. - Но отец Всегда сделает, как я скажу.
- Как, в сущности, любой нормальный мужчина, над кем вы изволите испытывать свою власть. Успокойтесь, сокровище мое, иначе у вас прервется дыхание и он может подумать, будто вы заикаетесь.
Между тем караван достиг ворот палаццо, имевшего сегодня какой-то уж слишком необитаемый вид, кучер спустился наземь и долго бил освинцованной рукояткой кнута в запертые ворота. Когда ему наконец отворили окошечко в калитке, он прокричал туда полное имя своей госпожи и вернулся назад с удрученным видом.
- Говорит, король в военном лагере и милорд Камбри с ним, а нас они раньше чем через неделю и ждать не ждали. Никаких распоряжений на наш счет у него нет, и вообще персонал весь в отпусках.
Обращался он к Кариатиди, потому что по опыту знал, кто здесь является источником решительных действий, а также потому, что беспокоить по суетным делам принцессу было не принято.
Кариатиди вышла на булыжную мостовую, обжегшую ее ступни жаром даже сквозь подошвы туфель. Огляделась так, словно готовилась брать палаццо Камбри штурмом. Слуги, кажется, готовы были ей подчиняться и в этом деле, и в любом другом, каковое ей угодно будет затеять. Потом, решив, видимо, на первый раз сменить гнев на милость и пощадить палаццо, хотя, возможно, временно, она махнула рукой вниз:
- Возвращаемся. Будем спрашивать у прохожих и искать этот их трижды клятый лагерь. Провались эта война, тьфу! В самом деле, не жариться же дни и ночи напролет в ожидании, пока нам соблаговолят распахнуть двери.
Караван с трудом, лязганьем, ржанием и скрипом развернулся на узеньких улочках Триссамаре и потянулся вниз замкового холма. Вокруг зеленели поля, к путникам клонились цветущие ветви, и Кариатиди поджимала губы, изо всех сил стараясь выбросить из головы поговорку, сулящую пожизненную маету тем, кто женится в мае.
Им пришлось еще пережить сумасшедший галоп, в который разгневанная Кариатиди перевела караван и который, честное слово, в седле переносить куда как проще, чем в карете с деревянными колесами, будь она сколь угодно тщательно выложена вышитыми цветным шелком подушечками. Следом за каретой вниз по извилистым улочкам сломя голову неслись, громыхая на булыжнике, повозки, телеги и фургоны, груженные сундуками, узлами и ящичками, содержавшими в себе платья, парики, зеркала и фарфоровую посуду - словом, все то, без чего Венона Сариана не смогла бы обходиться, выходя замуж в эту варварскую страну. Ничто на свете не могло остановить Кариатиди.
Лучики солнца, смягченные батистовыми занавесками, но тем не менее все же проникавшие вовнутрь, скользили по внутренней обивке розового шелка, расшитой мелким речным жемчугом, отражались в многочисленных зеркальцах, вделанных в стенки кареты тут и там, таким образом, чтобы пассажирка невзначай и неожиданно, в самый, казалось бы, неподходящий момент видела тот или иной кусочек своего лица. Веноне Сариане это казалось забавным, а внутренняя поверхность экипажа благодаря им оживлялась множеством веселых солнечных зайчиков. Однако сегодня, при этой безумной, выворачивавшей все внутренности скачке, их непрестанная рябь была уже чем-то совершенно излишним, а неумолчные стеклянные подвески на дверях с их легкомысленным звоном и вовсе хотелось сорвать и выбросить за окошко.
- Потише нельзя? - возмутилась вслух Венона Сариана. - Ты хочешь, чтобы при виде жениха я выглядела так, будто меня сейчас стошнит? Не говоря уж о том" что я запросто попаду шпилькой в глаз.
Она умудрялась еще и прихорашиваться на ходу.
- Пора наконец определяться! - воскликнула она. - Так блондинка или брюнетка? От этого зависит буквально все! Платье, бижутерия, в конце концов - макияж! Мне нужно время, чтобы высох лак на ногтях. И кстати, ты подумала, как я наложу его в такой тряске?
- Надеюсь, у них хватит ума послать верхового с вестью о нашем приезде, - буркнула Кариатиди. - Сейчас остановимся, моя птичка.
Она высунулась по пояс в окно и дала отмашку. Караван постепенно, начиная с самых отдаленных повозок, начал останавливаться, растягиваясь в своей протяженности чуть ли не на полмили. Механизм был отработан и выверен. Предметы роскоши и искусства, которые везла с собой Венона Сариана, были столь драгоценны, что любая неосторожность в пути грозила обернуться невосполнимыми потерями. Если бы повозки въехали одна в другую, Кариатиди, оставалось только совершить ритуальное самоубийство.
Сама карета с пассажирками остановилась под сенью цветущих диких яблонь в узкой и длинной зеленой лощине. В том, как наилучшим образом окружать себя красивыми предметами, Венона Сариана достигла совершенства еще в гораздо более юном возрасте. Выходы скальных пород, на которых многочисленные ящерки подставляли солнцу разрисованные бронзовые спинки, живописали все слои геологической истории местности, но дамы не интересовались делами прошлыми. Все их сегодняшние заботы были о насущном.
- Наденьте-ка вы, пожалуй, розовое, - посоветовала Кариатиди. - Равно ко всему хорошо будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94