Не надо подчеркивать красоту, наоборот, ее надо прятать, как нечто недостойное и неприличное. Все это — от дьявола! Лариса была на кухне, когда мать вошла к ней в комнату и взяла с туалетного столика большую черно-белую косметичку. «Хватит морду малевать, как потаскуха последняя», — бормотала мать, вываливая содержимое косметички дочери в мусорное ведро. «Ты что, мам?» — перехватила ее руку Лариса. «Ничего, пусти меня!» — С этими словами мать грубо оттолкнула Ларису и схватила ведро, намереваясь выйти с ним на лестничную площадку. Лариса почувствовала, как у нее на глазах выступают слезы. Она с таким трудом выкроила деньги на косметику! И при виде того, как в ведре оказались французская тушь, красный тюбик помады «Пупа», серебристые тени в стеклянной баночке, пудра и прочие женские мелочи, ее охватил гнев. Лариса подняла руку, чтобы ударить мать, но тут вспомнила учение айкидо: что за все в жизни надо быть благодарным. Даже самая невыносимая ситуация дана нам не просто так, а для чего-то. Для внутреннего роста. Для победы над собой. Лариса стиснула зубы и отступила назад. «Я уеду в Москву и накуплю себе кучу такой косметики, — сказала она себе. — И я больше не останусь с матерью. Никогда».
Воспользовавшись ее минутным замешательством, мать подхватила мусорное ведро и вышла с ним. Лариса глубоко вздохнула. Что-то подсказывало ей, что на этом мать не остановится. И в самом деле… Через две недели после этого конфликта мать пришла в комнату к Ларисе, когда та готовилась ко сну, и, подбоченившись, встала напротив дочери. Лариса посмотрела на мать. В сущности, это был уже чужой человек, к которому у нее не осталось никаких чувств, кроме, может быть, легкой жалости. «Тебе что-то надо?» — спросила Лариса. «Да. Я хочу знать: ты девушка или нет? У тебя был мужчина?» — «Какое это имеет значение?» — спросила Лариса. «Как это — какое?» — От негодования мать затрясла головой. Седые пряди обрамляли худое лицо с выступающими скулами.
Лариса вспомнила, как когда-то, в другой, прошлой жизни, мать любила смеяться. Как ее смех переливчатыми руладами разносился по дому. И как отец часто повторял, что влюбился в мать, услышав ее смех. Лариса сглотнула слюну. «Какое это имеет значение? — повторила она. — Был у меня кто-то или не был?» — «Большое! Если ты — шлюха и подстилка подзаборная, тебе не место в моем доме. Убирайся на все четыре стороны». — «Потерпи немного. Я и так скоро уеду». — «И куда же?» — повысила голос мать. «Какая разница? Уеду. И больше никогда не вернусь». — «Скажите, пожалуйста, — пробормотала мать, — скажите, пожалуйста, какие мы гордые! Даже не хотим сказать матери, куда уедем!» С минуту-другую она молча смотрела на Ларису, а потом, ни слова не говоря, повернулась и вышла из комнаты.
Этой же ночью она пришла к Ларисе. Та спала чутко и сразу услышала скрип двери. Она открыла глаза — и снова закрыла их. В комнату вошла мать. Со свечкой. Она стала обходить Ларисину комнату. И при этом что-то бормотать. Лариса прислушалась. Это были слова заклинаний с просьбой оградить ее, Ларису, рабу божию, от греха и соблазна. И забрать ее красоту. Сделать такой, как все. Ничем не примечательной. Незаметной. Наконец мать встала над Ларисиной кроватью. Ее бормотанье усилилось. Ларисе стало жутко. Она лежала и думала: когда кончится этот кошмар? Ей хотелось встать и крикнуть матери, чтобы та ушла из ее комнаты. Но девушка боялась, что это вызовет непредсказуемую реакцию с ее стороны. Чего доброго, мать может побежать в кухню и схватиться за нож, подумала Лариса. Она чувствовала себя покойницей в гробу, над которой читают поминальную молитву. Наконец мать ушла. Лариса открыла глаза. В этот момент она ясно поняла, что осталась совсем одна. И отныне ей придется решать все самой. Всегда и во всем. С тех пор Лариса стала на ночь подпирать дверь изнутри. Но попыток проникнуть к ней в комнату мать больше не делала. Успокоилась, решила Лариса. Но беда никогда не ходит одна. И в справедливости этой поговорки Ларисе вскоре пришлось убедиться на собственном опыте.
— Ты как, морально готов к общению с нашими кинодеятелями? — спросил Губарев Витьку, когда тот зашел к нему в кабинет, перед тем как ехать на студию к Васину.
— А что? Там особая подготовка нужна?
— Да как сказать. Сам понимаешь, эти люди считают себя пупом земли. Богема! Мы для них — муравьи, которые крутятся у них под ногами. Там каждая сошка мнит себя супервеличиной.
— Да не распаляйтесь вы так. Может, все нормально будет.
— Да уж, нормально, — пробурчал Губарев. — Держи карман шире!
Студия Васина называлась «Арион-Т» и располагалась в старинном особняке.
Приемная Васина мало чем напоминала современный офис. Здесь все было стилизовано под старину. Мебель из красного дерева, огромная хрустальная люстра. Диван, обитый бархатом вишневого цвета. О том, что на дворе XXI век, напоминали только компьютер, стоявший на столе у секретарши, и телефон. Секретарша, молоденькая девушка с длинными кудрявыми волосами почти до пояса, поднялась из-за стола при виде Губарева и Витьки.
— Вы к кому?
— Мы из милиции. — Они продемонстрировали свои удостоверения. — К Георгию Васину.
— Вы договаривались?
— Нет. Но мы расследуем дело об убийстве, и нам надо срочно переговорить с ним.
— Не знаю. Васин принимает только по предварительной договоренности.
Чувствовалось, что девушка вышколена по высшему классу. Интересы шефа были для нее превыше всего.
— Мы расследуем дело об убийстве, — повторил Губарев, повышая голос.
— Сейчас я посмотрю время.
Нет, эта курица все еще не понимала, кто пришел к Васину и зачем.
— Девушка, нам не нужно время. — И майор решительно направился к двери, где на золотой табличке крупными буквами было выгравировано: «Васин Георгий Валентинович».
— Постойте, постойте, — девушка преградила путь Губареву. Ее мини-юбка вполне оправдывала свое название. Это было действительно «мини», едва прикрывавшее соблазнительный тыл. Секретарша была невысокая, крепенькая. Как упругий персик. Пухлые губки блестели от розового блеска, наложенного в несколько слоев. — Там прием! Делегация из Америки. Они скоро закончат. — Она вцепилась в рукав Губарева.
— Хорошо. Несколько минут мы подождем. — И Губарев сел на вишневый диван.
— Вам чай, кофе? — Девушке надо было протянуть время.
— Спасибо, не надо. — И Губарев демонстративно взглянул на большие напольные часы, стоявшие в углу.
Через пять минут Губарев многозначительно кашлянул. Работавшая за компьютером секретарша встрепенулась.
— Чай, кофе? — спросила она уже с нотками отчаяния. Губарев понимал, в чем тут дело. Если он прорвется к Васину, секретарша получит нагоняй за срыв переговоров. И никто не будет слушать ее объяснений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Воспользовавшись ее минутным замешательством, мать подхватила мусорное ведро и вышла с ним. Лариса глубоко вздохнула. Что-то подсказывало ей, что на этом мать не остановится. И в самом деле… Через две недели после этого конфликта мать пришла в комнату к Ларисе, когда та готовилась ко сну, и, подбоченившись, встала напротив дочери. Лариса посмотрела на мать. В сущности, это был уже чужой человек, к которому у нее не осталось никаких чувств, кроме, может быть, легкой жалости. «Тебе что-то надо?» — спросила Лариса. «Да. Я хочу знать: ты девушка или нет? У тебя был мужчина?» — «Какое это имеет значение?» — спросила Лариса. «Как это — какое?» — От негодования мать затрясла головой. Седые пряди обрамляли худое лицо с выступающими скулами.
Лариса вспомнила, как когда-то, в другой, прошлой жизни, мать любила смеяться. Как ее смех переливчатыми руладами разносился по дому. И как отец часто повторял, что влюбился в мать, услышав ее смех. Лариса сглотнула слюну. «Какое это имеет значение? — повторила она. — Был у меня кто-то или не был?» — «Большое! Если ты — шлюха и подстилка подзаборная, тебе не место в моем доме. Убирайся на все четыре стороны». — «Потерпи немного. Я и так скоро уеду». — «И куда же?» — повысила голос мать. «Какая разница? Уеду. И больше никогда не вернусь». — «Скажите, пожалуйста, — пробормотала мать, — скажите, пожалуйста, какие мы гордые! Даже не хотим сказать матери, куда уедем!» С минуту-другую она молча смотрела на Ларису, а потом, ни слова не говоря, повернулась и вышла из комнаты.
Этой же ночью она пришла к Ларисе. Та спала чутко и сразу услышала скрип двери. Она открыла глаза — и снова закрыла их. В комнату вошла мать. Со свечкой. Она стала обходить Ларисину комнату. И при этом что-то бормотать. Лариса прислушалась. Это были слова заклинаний с просьбой оградить ее, Ларису, рабу божию, от греха и соблазна. И забрать ее красоту. Сделать такой, как все. Ничем не примечательной. Незаметной. Наконец мать встала над Ларисиной кроватью. Ее бормотанье усилилось. Ларисе стало жутко. Она лежала и думала: когда кончится этот кошмар? Ей хотелось встать и крикнуть матери, чтобы та ушла из ее комнаты. Но девушка боялась, что это вызовет непредсказуемую реакцию с ее стороны. Чего доброго, мать может побежать в кухню и схватиться за нож, подумала Лариса. Она чувствовала себя покойницей в гробу, над которой читают поминальную молитву. Наконец мать ушла. Лариса открыла глаза. В этот момент она ясно поняла, что осталась совсем одна. И отныне ей придется решать все самой. Всегда и во всем. С тех пор Лариса стала на ночь подпирать дверь изнутри. Но попыток проникнуть к ней в комнату мать больше не делала. Успокоилась, решила Лариса. Но беда никогда не ходит одна. И в справедливости этой поговорки Ларисе вскоре пришлось убедиться на собственном опыте.
— Ты как, морально готов к общению с нашими кинодеятелями? — спросил Губарев Витьку, когда тот зашел к нему в кабинет, перед тем как ехать на студию к Васину.
— А что? Там особая подготовка нужна?
— Да как сказать. Сам понимаешь, эти люди считают себя пупом земли. Богема! Мы для них — муравьи, которые крутятся у них под ногами. Там каждая сошка мнит себя супервеличиной.
— Да не распаляйтесь вы так. Может, все нормально будет.
— Да уж, нормально, — пробурчал Губарев. — Держи карман шире!
Студия Васина называлась «Арион-Т» и располагалась в старинном особняке.
Приемная Васина мало чем напоминала современный офис. Здесь все было стилизовано под старину. Мебель из красного дерева, огромная хрустальная люстра. Диван, обитый бархатом вишневого цвета. О том, что на дворе XXI век, напоминали только компьютер, стоявший на столе у секретарши, и телефон. Секретарша, молоденькая девушка с длинными кудрявыми волосами почти до пояса, поднялась из-за стола при виде Губарева и Витьки.
— Вы к кому?
— Мы из милиции. — Они продемонстрировали свои удостоверения. — К Георгию Васину.
— Вы договаривались?
— Нет. Но мы расследуем дело об убийстве, и нам надо срочно переговорить с ним.
— Не знаю. Васин принимает только по предварительной договоренности.
Чувствовалось, что девушка вышколена по высшему классу. Интересы шефа были для нее превыше всего.
— Мы расследуем дело об убийстве, — повторил Губарев, повышая голос.
— Сейчас я посмотрю время.
Нет, эта курица все еще не понимала, кто пришел к Васину и зачем.
— Девушка, нам не нужно время. — И майор решительно направился к двери, где на золотой табличке крупными буквами было выгравировано: «Васин Георгий Валентинович».
— Постойте, постойте, — девушка преградила путь Губареву. Ее мини-юбка вполне оправдывала свое название. Это было действительно «мини», едва прикрывавшее соблазнительный тыл. Секретарша была невысокая, крепенькая. Как упругий персик. Пухлые губки блестели от розового блеска, наложенного в несколько слоев. — Там прием! Делегация из Америки. Они скоро закончат. — Она вцепилась в рукав Губарева.
— Хорошо. Несколько минут мы подождем. — И Губарев сел на вишневый диван.
— Вам чай, кофе? — Девушке надо было протянуть время.
— Спасибо, не надо. — И Губарев демонстративно взглянул на большие напольные часы, стоявшие в углу.
Через пять минут Губарев многозначительно кашлянул. Работавшая за компьютером секретарша встрепенулась.
— Чай, кофе? — спросила она уже с нотками отчаяния. Губарев понимал, в чем тут дело. Если он прорвется к Васину, секретарша получит нагоняй за срыв переговоров. И никто не будет слушать ее объяснений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79