Так как кривая излучения солнца Ньюфореста имела пик в инфракрасном диапазоне, местная разновидность хлорофила, позволявшего растениям использовать энергию солнечного света для образования питательных веществ, отражала более длинные волны. Сначала Иветта поражалась обилию пестрых цветов на красных стеблях среди сочных красных листьев, но она видела так много необычного во время странствий по Галактике, что быстро перестала удивляться. Пайас с большим удовольствием перечислял названия растений и рассказывал об их особенностях.
— Красный цвет — одна из основных причин, по которым я так люблю земные розы, — объяснил он.
Странствуя по Империи, он приобрел привычку каждый день носить свежую розу за лентой шляпы или на рукаве.
— Это что-то сугубо земное, и в то же время ее цвет передает сущность моей родной планеты. Я однажды попытался выращивать розовые кусты в нашем саду, но гравитация и необычный свет — это оказалось уже слишком, и они так и не выросли нормальными. Он с грустью вздохнул. — То, что я люблю, похоже, не уживается на Ньюфоресте.
После чего резко сменил тему разговора.
С удовольствием позавтракав в саду, где им накрыл стол Юрий, Пайас повел Иветту в столицу планеты город Гарридан осмотреть достопримечательности и сделать покупки. Никаких музеев и выдающихся архитектурных сооружений, но Иветта с огромным интересом прошлась по лавкам местных ремесленников. Ньюфорест до сих пор оставался настолько недавно освоенным миром, что в нем отсутствовала тяжелая промышленность; буквально все местные товары производились вручную. Зачарованная Иветта провела целый час, наблюдая за работой женщины-стеклодува. Она посетила ткачей и восхитилась их тканями и коврами. Один гончар предложил дать ей бесплатный урок своего искусства, и Иветта смастерила немного кособокий горшок; гончар вежливо кивнул, но девушка не сомневалась — он обязательно переделает ее работу, как только она уйдет. Иветта так много времени провела на планетах с высоко развитой цивилизацией, что забыла, как спокойны более простые миры.
Пайаса узнавали повсюду, куда бы они ни пришли. Весть о его возвращении распространилась по всему городу, и все жители, казалось, встречали его словно долго отсутствовавшего родственника. Никакие слухи о скандале в семействе герцога не дошли до простых людей. Народ Ньюфореста любил Пайаса, несмотря на неприязнь к нему со стороны родственников.
Когда молодые люди вернулись в особняк Бейволов, они обнаружили во внутреннем дворике много личных вертолетов. Пайас по геральдическим знакам на бортах определил, кому из знатных людей планеты они принадлежат. Возможно, он догадывался о цели их прилета, но постарался скрывать свои мысли. Иветта тоже заметила обилие важных вельмож, но решила ничего не спрашивать до тех пор, пока Пайас сам не заведет речь об этом.
Они пообедали наедине в комнате Пайаса, и все время до них доносились звуки прибытия все новых и новых вертолетов. Пайас начал нервничать. После обеда, показывая Иветте свою библиотеку, он постоянно взглядывал на дверь, словно ожидая чьего-то внезапного появления.
Его опасения, подтвердились. В комнату без стука вошли два его дяди и встали по обе стороны двери.
— Пайас Бейвол, — сказал один из них, — ты призываешься на крисс.
Пайас вздрогнул, затем, медленно закрыв глаза, кивнул.
— Khorosho, я спущусь через несколько минут.
— Ты пойдешь с нами СЕЙЧАС ЖЕ.
Мгновение казалось, что Пайас готов взорваться от ярости; затем это выражение сменилось покорностью. Когда Пайас шагнул к своим дядьям, Иветта схватила его руку.
— Что такое крисс? — спросила она.
— Это означает «закон». Отголосок старой системы правосудия, когда старейшины — или в данном случае знать — судят нарушившего закон. Нарушившего племенные традиции.
— Но в чем ты преступил закон? — настаивала Иветта.
Она посмотрела на двух мужчин, стоящих у двери, но те никак не отреагировали на ее вопрос.
— Точно я не уверен, хотя могу кое-что предположить. Тас выдвинет несколько любопытных обвинений, уверен. За всем этим чувствуется чья-то настойчивая враждебная рука.
Он снова двинулся к двери, и Иветта сказала:
— Разреши мне пойти вместе с тобой. Я знаю, это отчасти из-за меня… Пайас покачал головой.
— Крисс только для мужчин — еще один пережиток племенно-родовых времен. Но даже если бы женщин допускали, тебе все равно не позволили бы присутствовать: ты чужеземка, иностранка и, таким образом, персона нежелательная. Мне придется пройти через это одному. Подожди меня здесь.
Иветта хотела узнать, какие последствия может иметь это судилище и насколько оно опасно, но Пайас и его дядья быстро вышли из комнаты, и она не успела ничего спросить. Вряд ли случится что-то очень плохое, иначе Пайас оказал бы сопротивление. Поэтому ей не оставалось ничего другого, как ждать его возвращения.
Медленно тянувшиеся минуты казались Иветте годами. Она попыталась отвлечься какой-нибудь книгой, но в настоящий момент ни одна из них не вызвала ее интереса. Иветта ходила по комнате, смотрела из окна на темноту вокруг и пыталась проанализировать все происшедшее со времени их приезда на Ньюфорест. Она могла сражаться с десятью самыми свирепыми приспешниками Леди А, но к подобным душевным мукам не была готова.
Второй этаж дома выглядел пустынным. При малейшем звуке Иветта вскакивала и спешила к двери, надеясь увидеть своего жениха. Все ее отточенные чувства были обострены, ожидая какого-нибудь знака, указывающего на то, что Пайас возвращается цел и невредим.
Прошел час, другой. Ее воображение разыгралось, рисуя одну за другой мрачные картины. Девушка пыталась представить Пайаса, стоящего перед криссом, опровергающего доводы брата. Как он поведет себя — дерзко или униженно? Искренне или уклончиво? Возможно ли применение оружия или дуэль останется только словесной? Снова и снова она мысленно повторяла незаданный вопрос: что сделают с Пайасом, если его признают виновным в нарушении обычаев? Смогут ли его убить? И скольких из них УБЬЕТ в этом случае она?
Наконец Иветта услышала быстрые шаги по коридору, в которых слышалась ярость. Девушка внутренне приготовилась к незамедлительной атаке, если в комнату войдет враг. Она не покорится этому варварскому миру, и уж конечно же не сдастся без боя.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Пайас. Его лицо, обычно необыкновенно добродушное, искажал гнев.
— Молодой ублюдок, — пробормотал Пайас. — Подлый, мелкий…
— Что случилось? — спросила Иветта, быстро пройдя через комнату и встав рядом с ним.
Пайас ударил кулаком по ладони, казалось, он не услышал ее.
— Никогда не смог бы подумать, что столько вероломства и жестокости может сосредоточиться в одном человеке!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42