Труф нестерпимо сильно, до боли в животе захотелось увидеть его, она подумала, что Джулиан не откажется показать храм.
Двери в зал были открыты. Заглянув внутрь, Труф увидела Эллиса Гарднера, который подобно восточному правителю гордо восседал за десертным столиком. Увидев Труф, он заулыбался.
— Проходите, дорогая, вы, оказывается, ранняя пташка. Наливайте кофе, он горячий, электричество дали рано утром. Хоскинс оставил нам кое-что на завтрак. Не стесняйтесь, ухаживайте за собой безбоязненно. Вы скоро заметите, что утром мы не так официальны, как во время обеда. — Он показал на булочки и чайник.
Серебряных канделябров уже не было, по краям стола стояли чашки, обычные, гостиничного типа.
— Может быть, обойдемся без иронии? — Труф выбрала чашку. — Я, конечно, знаю, что сейчас уже двенадцатый час, но простите меня, я проспала.
«Совсем чуть-чуть», — шепнул внутренний голос.
Лицо Эллиса вытянулось.
— Милая девушка — или дама? В наши упадочные дни не знаешь, как к кому обращаться, но я вполне искренен, — запротестовал он. — Я не ожидал никого увидеть как минимум еще несколько часов. Как правило, раньше двух часов дня здесь никто не встает. Ночами все чем-нибудь занимаются. Джулиан — своими ритуалами, Майкл — молитвами.
— Майкл молится? — спросила Труф, усаживаясь поближе к чайнику. — Довольно странное занятие для человека, увлекающегося магией.
— Да, — с удовольствием ответил Эллис. — Наш падший Архангел совсем не таков, за кого он себя выдает. Римский воротник сейчас кажется несколько архаичным и привлекает к себе ненужное внимание, поэтому неудивительно, что Майкл его не носит. Да вы пейте кофе, пейте. — Эллис подвинул чайник поближе к Труф.
— Вы хотите сказать, что он священник? — спросила Труф, наливая себе кофе. Аромат крепкого, свежезаваренного кофе приятно ударил ей в ноздри.
— Нет, он всего лишь член одного из братств, — с язвительной почтительностью ответил Эллис. — Выполняет какую-то мелкую работу в конгрегации доктрины Веры, раньше она называлась «Священная канцелярия вопроса».
Когда Труф поняла суть ответа, она недоверчиво посмотрела на Эллиса.
— Майкл связан с инквизицией? — спросила она.
— Я говорю то, что знаю, — ответил Эллис, явно не склонный продолжать разговор на эту тему. — Но вы спросите его как-нибудь, что он делает в библиотеке Джулиана. Да, и еще спросите, зачем им с Джулианом понадобилось придумывать эту глупую историю их давнего знакомства.
Труф посмотрела на Эллиса. Его ответы выдавали явное желание поболтать, рассказать все известные ему секреты. Труф не чувствовала в себе желания выслушивать чьи-нибудь откровения, но, вспомнив о своей цели, решила воспользоваться разговорчивостью Эллиса.
— Ну хорошо, я проглотила вашу наживку, Эллис. Выкладывайте, что это за история.
Эллис многозначительно помолчал, отхлебнул из чашки кофе, а точнее, как определила Труф по исходящему из чашки запаху, кофе с бренди. Она вспомнила, что Джулиан говорил о склонностях Эллиса, и поняла, что они приняли хронический характер.
— Джулиан и Майкл часто рассказывают легенду о том, что они большие и давнишние друзья, — начал Эллис. — На самом же деле Майкл знаком с Джулианом не больше, чем все остальные, и я могу поклясться в этом.
— «А зачем вы рассказываете все это мне, странствующему музыканту?» — Труф мысленно похвалила себя. Гилберта она процитировала очень к месту.
— «Потому что я много бродил по свету в поисках места, где мог бы побольше насолить», — дополнил Эллис приведенную Труф цитату своей собственной. — Меня не смущает то, что вы дочь Торна Блэкберна, я вижу вас насквозь, ваша личина просвечивает.
От постоянного напоминания о своих родственных связях раздражение Труф притупилось, она уже спокойно воспринимала имя отца.
— Вы знали Торна Блэкберна? — спросила она, внутренне удивляясь своему вопросу. Что за странные превращения происходят с ней? Какой черт дернул ее за язык задавать этот вопрос, ведь она даже и не думала о нем.
Труф была почти уверена, что ответ Эллиса будет отрицательным. На вид ему где-то около сорока, как он может знать человека, который умер двадцать шесть лет назад?
— Я видел его всего один раз, — совершенно неожиданно ответил Эллис. — В шестьдесят девятом году. Мне тогда было семнадцать, я играл в «Стеклянном ключе». Мы открывали его «таинственное турне по вселенной» на Восточном побережье.
Труф хорошо знала это пресловутое «таинственное турне» Торна Блэкберна, смесь музыки и магии, шесть недель хаоса. Это было последнее явление Торна Блэкберна широкой публике, после него он исчез где-то в дебрях штата Нью-Йорк, в центральной или северной его части — Труф точно не было известно.
— Стало быть, вы экс-рок-звезда? — спросила Труф в попытке нащупать любимую тему Эллиса.
— Каждый человек — это звезда — так, или приблизительно так говаривал Ницше, — ответил Эллис. — Я играл на ударных. Кстати, думаю, в коллекции Джулиана есть несколько фотографий «Стеклянного ключа», ведь Торн фотографировал все, что попадалось ему под руку. Посмотрите альбом, там тьма-тьмущая старых фотографий.
Лицо Эллиса было задумчивым. Он смотрел куда-то вдаль, в прошлое, где счастья и смысла было больше, чем в настоящем.
— Эллис, а зачем вы здесь? — вдруг спросила Труф.
Он беспомощно заморгал и удивленно посмотрел на нее, будто видел в первый раз.
— А где же мне еще быть? У каждого сердца есть свои причины. — Он махнул рукой. — Давайте лучше о другом. Я так понимаю, вы хотите заняться изучением деятельности своего отца. Хочу дать вам один совет.
Труф поразилась происшедшим переменам в голосе и самом облике Эллиса.
— Прежде всего запомните, что старинная мудрость «враг моего врага — мой друг» не всегда справедлива. Остерегайтесь нашего доброго друга Майкла, высшая степень добра не имеет ничего общего с человечностью, чаще она является ее антиподом.
— А второе? — спросила Труф и почувствовала странное успокоение.
— Когда вы натолкнетесь на нечто непонятное, будьте справедливы. Объективность и честность — прежде всего. — Эллис встал и походкой старого, видавшего виды актера двинулся к дверям. Труф не сразу поняла, что он уходит. Только когда двери за Эллисом закрылись и одновременно прозвучала его последняя фраза: «Помните, что вы человек или почти человек», — она поняла, что осталась в зале одна.
«Помните, что вы человек или почти человек». Что он хотел этим сказать?»
Труф подумала, что это еще одна сторона тайны Блэкберна. Здесь все так или иначе с ним связаны, хотя по возрасту и сам Джулиан, и остальные — Гарет, Доннер, Карадок, Хиауорд и, конечно же, Фиона — были тогда всего лишь детьми.
Труф чертыхнулась, она совсем забыла спросить Эллиса о Джулиане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Двери в зал были открыты. Заглянув внутрь, Труф увидела Эллиса Гарднера, который подобно восточному правителю гордо восседал за десертным столиком. Увидев Труф, он заулыбался.
— Проходите, дорогая, вы, оказывается, ранняя пташка. Наливайте кофе, он горячий, электричество дали рано утром. Хоскинс оставил нам кое-что на завтрак. Не стесняйтесь, ухаживайте за собой безбоязненно. Вы скоро заметите, что утром мы не так официальны, как во время обеда. — Он показал на булочки и чайник.
Серебряных канделябров уже не было, по краям стола стояли чашки, обычные, гостиничного типа.
— Может быть, обойдемся без иронии? — Труф выбрала чашку. — Я, конечно, знаю, что сейчас уже двенадцатый час, но простите меня, я проспала.
«Совсем чуть-чуть», — шепнул внутренний голос.
Лицо Эллиса вытянулось.
— Милая девушка — или дама? В наши упадочные дни не знаешь, как к кому обращаться, но я вполне искренен, — запротестовал он. — Я не ожидал никого увидеть как минимум еще несколько часов. Как правило, раньше двух часов дня здесь никто не встает. Ночами все чем-нибудь занимаются. Джулиан — своими ритуалами, Майкл — молитвами.
— Майкл молится? — спросила Труф, усаживаясь поближе к чайнику. — Довольно странное занятие для человека, увлекающегося магией.
— Да, — с удовольствием ответил Эллис. — Наш падший Архангел совсем не таков, за кого он себя выдает. Римский воротник сейчас кажется несколько архаичным и привлекает к себе ненужное внимание, поэтому неудивительно, что Майкл его не носит. Да вы пейте кофе, пейте. — Эллис подвинул чайник поближе к Труф.
— Вы хотите сказать, что он священник? — спросила Труф, наливая себе кофе. Аромат крепкого, свежезаваренного кофе приятно ударил ей в ноздри.
— Нет, он всего лишь член одного из братств, — с язвительной почтительностью ответил Эллис. — Выполняет какую-то мелкую работу в конгрегации доктрины Веры, раньше она называлась «Священная канцелярия вопроса».
Когда Труф поняла суть ответа, она недоверчиво посмотрела на Эллиса.
— Майкл связан с инквизицией? — спросила она.
— Я говорю то, что знаю, — ответил Эллис, явно не склонный продолжать разговор на эту тему. — Но вы спросите его как-нибудь, что он делает в библиотеке Джулиана. Да, и еще спросите, зачем им с Джулианом понадобилось придумывать эту глупую историю их давнего знакомства.
Труф посмотрела на Эллиса. Его ответы выдавали явное желание поболтать, рассказать все известные ему секреты. Труф не чувствовала в себе желания выслушивать чьи-нибудь откровения, но, вспомнив о своей цели, решила воспользоваться разговорчивостью Эллиса.
— Ну хорошо, я проглотила вашу наживку, Эллис. Выкладывайте, что это за история.
Эллис многозначительно помолчал, отхлебнул из чашки кофе, а точнее, как определила Труф по исходящему из чашки запаху, кофе с бренди. Она вспомнила, что Джулиан говорил о склонностях Эллиса, и поняла, что они приняли хронический характер.
— Джулиан и Майкл часто рассказывают легенду о том, что они большие и давнишние друзья, — начал Эллис. — На самом же деле Майкл знаком с Джулианом не больше, чем все остальные, и я могу поклясться в этом.
— «А зачем вы рассказываете все это мне, странствующему музыканту?» — Труф мысленно похвалила себя. Гилберта она процитировала очень к месту.
— «Потому что я много бродил по свету в поисках места, где мог бы побольше насолить», — дополнил Эллис приведенную Труф цитату своей собственной. — Меня не смущает то, что вы дочь Торна Блэкберна, я вижу вас насквозь, ваша личина просвечивает.
От постоянного напоминания о своих родственных связях раздражение Труф притупилось, она уже спокойно воспринимала имя отца.
— Вы знали Торна Блэкберна? — спросила она, внутренне удивляясь своему вопросу. Что за странные превращения происходят с ней? Какой черт дернул ее за язык задавать этот вопрос, ведь она даже и не думала о нем.
Труф была почти уверена, что ответ Эллиса будет отрицательным. На вид ему где-то около сорока, как он может знать человека, который умер двадцать шесть лет назад?
— Я видел его всего один раз, — совершенно неожиданно ответил Эллис. — В шестьдесят девятом году. Мне тогда было семнадцать, я играл в «Стеклянном ключе». Мы открывали его «таинственное турне по вселенной» на Восточном побережье.
Труф хорошо знала это пресловутое «таинственное турне» Торна Блэкберна, смесь музыки и магии, шесть недель хаоса. Это было последнее явление Торна Блэкберна широкой публике, после него он исчез где-то в дебрях штата Нью-Йорк, в центральной или северной его части — Труф точно не было известно.
— Стало быть, вы экс-рок-звезда? — спросила Труф в попытке нащупать любимую тему Эллиса.
— Каждый человек — это звезда — так, или приблизительно так говаривал Ницше, — ответил Эллис. — Я играл на ударных. Кстати, думаю, в коллекции Джулиана есть несколько фотографий «Стеклянного ключа», ведь Торн фотографировал все, что попадалось ему под руку. Посмотрите альбом, там тьма-тьмущая старых фотографий.
Лицо Эллиса было задумчивым. Он смотрел куда-то вдаль, в прошлое, где счастья и смысла было больше, чем в настоящем.
— Эллис, а зачем вы здесь? — вдруг спросила Труф.
Он беспомощно заморгал и удивленно посмотрел на нее, будто видел в первый раз.
— А где же мне еще быть? У каждого сердца есть свои причины. — Он махнул рукой. — Давайте лучше о другом. Я так понимаю, вы хотите заняться изучением деятельности своего отца. Хочу дать вам один совет.
Труф поразилась происшедшим переменам в голосе и самом облике Эллиса.
— Прежде всего запомните, что старинная мудрость «враг моего врага — мой друг» не всегда справедлива. Остерегайтесь нашего доброго друга Майкла, высшая степень добра не имеет ничего общего с человечностью, чаще она является ее антиподом.
— А второе? — спросила Труф и почувствовала странное успокоение.
— Когда вы натолкнетесь на нечто непонятное, будьте справедливы. Объективность и честность — прежде всего. — Эллис встал и походкой старого, видавшего виды актера двинулся к дверям. Труф не сразу поняла, что он уходит. Только когда двери за Эллисом закрылись и одновременно прозвучала его последняя фраза: «Помните, что вы человек или почти человек», — она поняла, что осталась в зале одна.
«Помните, что вы человек или почти человек». Что он хотел этим сказать?»
Труф подумала, что это еще одна сторона тайны Блэкберна. Здесь все так или иначе с ним связаны, хотя по возрасту и сам Джулиан, и остальные — Гарет, Доннер, Карадок, Хиауорд и, конечно же, Фиона — были тогда всего лишь детьми.
Труф чертыхнулась, она совсем забыла спросить Эллиса о Джулиане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107