О них упоминается в литературе о Блэкберне, но, как вы впоследствии поймете, это не прижизненный портрет, он написан по памяти и фотографиям. Снимков ожерелья и перстня у меня нет, поэтому я попросил художника опустить их. Я их присоединю к своей коллекции позже, если они когда-нибудь обнаружатся. — С очаровательной улыбкой он посмотрел на Труф, и она почувствовала, что тает. Это еще не любовь и даже не желание, просто Джулиан был более настоящим, чем другие. Труф захотелось тут же отдать Джулиану и перстень, и ожерелье просто потому, что тому будет приятно иметь их у себя, но сдержалась. Нужны они Труф или нет, скорее всего, подозревала она, нет, но ее воспитание и тренировка говорили, что не стоит доверять первому впечатлению. Труф решила подождать и посмотреть, что будет дальше.
— В любом случае, здесь, в этих четырех стенах, находится почти все, что осталось на земле от Торна Блэкберна, магистра звезды моря: фотографии, его вещи и письма. В этих шкафах собраны все книги, в которых упоминается о нем. Есть также копии его газеты «Голос правды». — Джулиан обвел рукой книжные шкафы, где стояли самые разные книги: от дешевых карманных изданий до фолиантов с золотым тиснением на корешках, украсивших бы любую, самую изысканную библиотеку.
— Вы знаете, мне очень жаль, что он исчез, — продолжал говорить Джулиан. — В этом поместье черт ногу сломит, и многое так и останется непонятным до тех пор, пока Врата Тени не станут достоянием государства и разгадкой не займутся всерьез. Но это случится не раньше, чем в следующем веке. А сейчас прошу вас чувствовать себя здесь как дома и заниматься своей работой. И пожалуйста, не забудьте, что я был бы счастлив, если бы вы воспользовались моим гостеприимством, Труф. Надеюсь, что когда-нибудь окажу вам и более существенную помощь. — Он помедлил. — Вы, может быть, даже не подозреваете, как я иногда могу быть полезен.
Нужно быть столбом, чтобы не понять, на что намекал Джулиан, и Труф снова поймала себя на том, что улыбается в ответ.
— Я пока… не знаю, — совершенно неожиданно для себя залепетала Труф. Ведь она еще совсем не знала этого Джулиана. То, что он поклонник ее отца, это яснее ясного. Именно поэтому ему и не стоило доверять. — Коллекция действительно великолепная, Джулиан. И очень кстати, ведь я действительно была в затруднении, не знала, с чего начинать. Нет, я очень довольна — все складывается просто замечательно.
Джулиан взял ее ладонь в свои руки.
— Можете пользоваться ею столько, сколько вам нужно. Ну так как, вы остаетесь?
— Ну… — снова замялась Труф, и Джулиан, видя ее нерешительность, предложил компромисс:
— Тогда останьтесь хотя бы пообедать, мои друзья будут рады познакомиться с вами. Другого случая убедить вас в нашей правоте у нас не будет.
Прямой, немигающий, как у змеи, взгляд Джулиана, его просительный тон, приятная, обворожительная улыбка обезоруживали Труф. Хотя она и понимала, что, принимая приглашение, она дает согласие на нечто большее, чем просто обед, отказаться было невозможно. Труф вновь почудилось, что ей бросают вызов. Она примет его, потому что знает свое предназначение.
— Ну хорошо, — ответила Труф, сразу почувствовав, что ее нежелание куда-то исчезло. — С удовольствием, — прибавила она.
— Прекрасно, — обрадованно произнес Джулиан.
Труф собиралась спросить, во сколько ей нужно приехать, но Джулиан предвидел ее вопрос.
— Вы позволите, если я вас задержу здесь до обеда? Честно говоря, мне больше хотелось бы побеседовать с вами, чем заниматься своими делами. Вы позволите, я только сделаю несколько звонков в Калифорнию, этого избежать, к сожалению, никак нельзя. Надеюсь, что без меня вам скучно не будет?
Труф кивнула. Уже направляясь к двери, Джулиан сказал:
— Я очень рад, что вы остаетесь. Предупрежу Айрин. — Он произнес это имя на английский манер: «Айрини». — Она помогает мне по дому. Если бы не она, я просто запутался бы во всех этих хозяйственных делах. Я вернусь очень скоро, но при необходимости можете просить кого угодно и о чем угодно.
— Хорошо, — немного удивившись, проговорила Труф.
Полуденное солнце, врывавшееся в комнату через незашторенные окна, заливало Джулиана, играло в его волосах, и Труф на мгновение показалось, что вокруг его головы образовался нимб. И был он настоящим, а не аляповатым и фальшивым, как на висящей напротив картине. Труф с восхищением смотрела на Джулиана. Он выглядел тем, кем был, — выдающимся, могучим человеком. Его ждут великие дела, и, кажется, он уже верит, что Труф поможет ему свершить их. Он открыл дверь.
— Джулиан, а что вы думаете о его исчезновении? — неожиданно для себя спросила Труф. — Я имею в виду Блэкберна. Не мог же он подняться в воздух и исчезнуть?
Джулиан помолчал.
— Я думаю, что он нашел то, что искал, или близко к этому. Ни к одной из границ нельзя приблизиться без риска для жизни. А магия — занятие не для дилетантов. — Он повернулся и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой высокие двойные двери. Так ангел в полете складывает свои крылья.
4. В поисках истины
Живым мы обязаны уважением,
мертвым мы обязаны истиной.
Вольтер
Труф уселась за один из длинных библиотечных столов. Теперь, когда Джулиан ушел, унеся с собой ауру так сильно воздействующего очарования, она почувствовала неожиданную усталость. Труф провела длинный и трудный день. Сначала была утомительная дорога, а теперь еще и предстоит обед в доме с этими…
«Да все равно, магия это или нет, гораздо важнее сейчас вопрос, что подадут на десерт — фруктовый пирог или ореховый», — решила Труф. В любом другом случае тема для размышлений была бы иной — Торн Блэкберн. Сегодня Труф хотелось думать только о Джулиане Пилгриме. О неотразимом, обворожительном красавце Джулиане.
Она подняла с пола сумку и открыла ее, вытащила оттуда толстый блокнот, небольшой диктофон и приготовилась делать записи. Однако мысли Труф в этот момент были очень далеко.
«Магия или… нет?»
До сегодняшнего дня у Труф не было никаких сомнений на этот счет. Она смело и бесповоротно отвергала магию, считая ее разновидностью психологического мошенничества. Так было легче жить. Но она ни разу не встречала поклонника магии, который понравился бы ей лично. Сегодня же Труф натолкнулась на прекрасного человека, который верил в магию, всерьез занимался ею, но говорил о ней так же спокойно, как коллеги Труф по университету говорили о Чосере и физике подмолекулярного уровня.
«Разумеется, он ошибается», — вздохнув, подумала Труф. Великие умы возрождения от Фрэнсиса Бэкона до Исаака Ньютона верили в магию, но это совсем не значит, что они правы. Одно утешает — Джулиан попал в неплохую компанию.
Магия? Иллюзии, которые невозможно доказать, так же как и все другое, что зиждется на голой вере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— В любом случае, здесь, в этих четырех стенах, находится почти все, что осталось на земле от Торна Блэкберна, магистра звезды моря: фотографии, его вещи и письма. В этих шкафах собраны все книги, в которых упоминается о нем. Есть также копии его газеты «Голос правды». — Джулиан обвел рукой книжные шкафы, где стояли самые разные книги: от дешевых карманных изданий до фолиантов с золотым тиснением на корешках, украсивших бы любую, самую изысканную библиотеку.
— Вы знаете, мне очень жаль, что он исчез, — продолжал говорить Джулиан. — В этом поместье черт ногу сломит, и многое так и останется непонятным до тех пор, пока Врата Тени не станут достоянием государства и разгадкой не займутся всерьез. Но это случится не раньше, чем в следующем веке. А сейчас прошу вас чувствовать себя здесь как дома и заниматься своей работой. И пожалуйста, не забудьте, что я был бы счастлив, если бы вы воспользовались моим гостеприимством, Труф. Надеюсь, что когда-нибудь окажу вам и более существенную помощь. — Он помедлил. — Вы, может быть, даже не подозреваете, как я иногда могу быть полезен.
Нужно быть столбом, чтобы не понять, на что намекал Джулиан, и Труф снова поймала себя на том, что улыбается в ответ.
— Я пока… не знаю, — совершенно неожиданно для себя залепетала Труф. Ведь она еще совсем не знала этого Джулиана. То, что он поклонник ее отца, это яснее ясного. Именно поэтому ему и не стоило доверять. — Коллекция действительно великолепная, Джулиан. И очень кстати, ведь я действительно была в затруднении, не знала, с чего начинать. Нет, я очень довольна — все складывается просто замечательно.
Джулиан взял ее ладонь в свои руки.
— Можете пользоваться ею столько, сколько вам нужно. Ну так как, вы остаетесь?
— Ну… — снова замялась Труф, и Джулиан, видя ее нерешительность, предложил компромисс:
— Тогда останьтесь хотя бы пообедать, мои друзья будут рады познакомиться с вами. Другого случая убедить вас в нашей правоте у нас не будет.
Прямой, немигающий, как у змеи, взгляд Джулиана, его просительный тон, приятная, обворожительная улыбка обезоруживали Труф. Хотя она и понимала, что, принимая приглашение, она дает согласие на нечто большее, чем просто обед, отказаться было невозможно. Труф вновь почудилось, что ей бросают вызов. Она примет его, потому что знает свое предназначение.
— Ну хорошо, — ответила Труф, сразу почувствовав, что ее нежелание куда-то исчезло. — С удовольствием, — прибавила она.
— Прекрасно, — обрадованно произнес Джулиан.
Труф собиралась спросить, во сколько ей нужно приехать, но Джулиан предвидел ее вопрос.
— Вы позволите, если я вас задержу здесь до обеда? Честно говоря, мне больше хотелось бы побеседовать с вами, чем заниматься своими делами. Вы позволите, я только сделаю несколько звонков в Калифорнию, этого избежать, к сожалению, никак нельзя. Надеюсь, что без меня вам скучно не будет?
Труф кивнула. Уже направляясь к двери, Джулиан сказал:
— Я очень рад, что вы остаетесь. Предупрежу Айрин. — Он произнес это имя на английский манер: «Айрини». — Она помогает мне по дому. Если бы не она, я просто запутался бы во всех этих хозяйственных делах. Я вернусь очень скоро, но при необходимости можете просить кого угодно и о чем угодно.
— Хорошо, — немного удивившись, проговорила Труф.
Полуденное солнце, врывавшееся в комнату через незашторенные окна, заливало Джулиана, играло в его волосах, и Труф на мгновение показалось, что вокруг его головы образовался нимб. И был он настоящим, а не аляповатым и фальшивым, как на висящей напротив картине. Труф с восхищением смотрела на Джулиана. Он выглядел тем, кем был, — выдающимся, могучим человеком. Его ждут великие дела, и, кажется, он уже верит, что Труф поможет ему свершить их. Он открыл дверь.
— Джулиан, а что вы думаете о его исчезновении? — неожиданно для себя спросила Труф. — Я имею в виду Блэкберна. Не мог же он подняться в воздух и исчезнуть?
Джулиан помолчал.
— Я думаю, что он нашел то, что искал, или близко к этому. Ни к одной из границ нельзя приблизиться без риска для жизни. А магия — занятие не для дилетантов. — Он повернулся и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой высокие двойные двери. Так ангел в полете складывает свои крылья.
4. В поисках истины
Живым мы обязаны уважением,
мертвым мы обязаны истиной.
Вольтер
Труф уселась за один из длинных библиотечных столов. Теперь, когда Джулиан ушел, унеся с собой ауру так сильно воздействующего очарования, она почувствовала неожиданную усталость. Труф провела длинный и трудный день. Сначала была утомительная дорога, а теперь еще и предстоит обед в доме с этими…
«Да все равно, магия это или нет, гораздо важнее сейчас вопрос, что подадут на десерт — фруктовый пирог или ореховый», — решила Труф. В любом другом случае тема для размышлений была бы иной — Торн Блэкберн. Сегодня Труф хотелось думать только о Джулиане Пилгриме. О неотразимом, обворожительном красавце Джулиане.
Она подняла с пола сумку и открыла ее, вытащила оттуда толстый блокнот, небольшой диктофон и приготовилась делать записи. Однако мысли Труф в этот момент были очень далеко.
«Магия или… нет?»
До сегодняшнего дня у Труф не было никаких сомнений на этот счет. Она смело и бесповоротно отвергала магию, считая ее разновидностью психологического мошенничества. Так было легче жить. Но она ни разу не встречала поклонника магии, который понравился бы ей лично. Сегодня же Труф натолкнулась на прекрасного человека, который верил в магию, всерьез занимался ею, но говорил о ней так же спокойно, как коллеги Труф по университету говорили о Чосере и физике подмолекулярного уровня.
«Разумеется, он ошибается», — вздохнув, подумала Труф. Великие умы возрождения от Фрэнсиса Бэкона до Исаака Ньютона верили в магию, но это совсем не значит, что они правы. Одно утешает — Джулиан попал в неплохую компанию.
Магия? Иллюзии, которые невозможно доказать, так же как и все другое, что зиждется на голой вере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107