Наконец, она произнесла:
– Я думаю, вы многое упускаете. Кирк улыбнулся, но это подсказало ему одну идею.
– Яркое Пятно, а помнишь ли ты запахи так же, как слова? Да?
Это прозвучало уже на английском, Яркое Пятно старалась запомнить не только их жесты, но и слова. Кирк продолжил:
– Ты помнишь тот первый раз, когда лейтенант Ухура разговаривала с Несчастьем? – Яркое Пятно выдала звук, похожий на человеческую усмешку, и Кирк улыбнулся снова. – Извини, я забыл, как хороша твоя память.
Ее хвост изогнулся непонятной сложной фигурой, и закончилось все тем, что она еще раз обмотала его вокруг запястья Кирка. Успокоившись, наконец она спросила:
– Ты имеешь в виду, когда лейтенант Ухура говорила ну, ты сам знаешь о ком?
– Да. Скажи мне, что ты унюхала?
– Прежде всего, – начала Яркое Пятно, затем, видя, что Спок включил свой трикодер, начала снова, обращаясь прямо к машине. – Прежде всего, запахи были очень странными. Я никогда не слышала до этого запахов вулканцев и людей, но я услышала по запаху, что вы прошли через зеленую зону сразу за пределами лагеря… Вы хотите также знать, как пахли мои сородичи?
– Да, расскажи нам, пожалуйста, Яркое Пятно, – попросил Кирк.
– В основном любопытством, некоторые были испуганы, – сказала она и презрительно добавила – Дети Цепкого Когтя убежали прочь.
– Это логическая реакция молодежи, когда она сталкивается с непознанным, – вставил Спок.
– Наверное, так. Это все-таки лучше, чем совать свой хвост в гнездо ломтекуса. Но я достаточно взрослая, чтобы не уйти, – заявила она.
Совершенно очевидно, что это было сказано для записи. – Я осталась.
– Да, ты осталась, – подтвердил Спок тоже для записи. – Продолжай.
– Так вот, когда лейтенант Ухура пела для детей, у большинства запах страха стал исчезать, и остался только запах любопытства… до той минуты, пока она не упомянула, вы знаете о ком. – Ее уши неожиданно дернулись назад. – Это, странно!
– Что? – спросил Кирк.
Она заговорила медленно, как будто размышляя вслух.
– Большинство из нас все еще пахли любопытством, но Ветреный Путь, Цепкий Коготь и Устойчивый Песок пахли… виной, стыдом. Так, как пахнет Вызывающий Бурю, когда ему сказали чего-то не делать, но он все равно сделал это. Так же пахла Жесткий Хвост, когда ударила тебя, а это совсем не то, как она пахнет, когда бьет кого-нибудь… обычно она пахнет злобой!
– Она уставилась на Спока и подвела итог:
– Ты прав, мистер Спок, это нелогично. Я вообще не понимаю этого.
– Закон Кагана, – заметил Кирк. Когда он объяснил Яркому Пятну, что это означает, та кивнула и сказала:
– Я собираюсь выяснить. Я собираюсь выяснить, почему я не понимаю свой собственный народ… Вам нужно ответить на какие-нибудь детские вопросы прямо сейчас?
– Нет, Яркое Пятно. Спасибо тебе, я думаю, ты ответила на один из самых важных.
– О'кей, – снова прозвучало на английском, – увидимся позже. У меня у самой появились детские вопросы – Она пошла прочь, кончик хвоста ее подрагивал, следуя за ней.
– Вина, – произнес Кирк, размышляя вслух Это подтверждало то, что ему сказала Левое Ухо – После двух тысяч лет? – Он уставился на Спока, как будто ожидая услышать ответ, – Йауанцы все еще носят в себе свою вину, – отметил Спок – Как, черт подери, нам сражаться с двумя тысячами лет упрямства, Спок?
– Как вы ранее заметили, капитан, у вас самого есть существенный талант в этом отношении. Возможно, в данной ситуации он будет в определенной степени полезен.
– Мистер Спок, мне показалось, вы дернули меня за хвост!
– Я просто констатирую факт, капитан. – Выражение лица Спока было как всегда непроницаемым, и Джеймс Кирк пожалел, что Яркое Пятно убежала прежде, чем понюхала для него, чем пахнет истинное настроение Спока.
* * *
Ухура покинула палатку Несчастья в задумчивости. Сиваоанка не распознала синдром АДФ по ее описанию. Это мог быть и хороший знак; может быть, они победили болезнь на этой планете давным-давно или это могло значить, что АДФ оказалась новой болезнью, от которой у сиваоанцев нет лекарства. Несчастье заверила ее, что Цепкий Коготь обязательно знает об этом недуге, если кто-нибудь знает о нем вообще. Лейтенант молилась про себя, чтобы так и было.
Шум «приветственной делегации» вернул Ухуру к действительности, и она задержалась посмотреть, кто это мог быть. Производя столько же шума, сколько и животные, охотничья партия появилась из леса. Все восемь, и мужчины и женщины, махали и кричали о своем победном возвращении до тех пор, пока весь лагерь не высыпал из палаток. Что бы они ни поймали, издалека их улов казался очень ярким. Девушка подошла поближе, чтобы рассмотреть. Один из охотников нес связку животных, очень похожих на миниатюрных динозавров с отточенными зубами.
– Как это называется? – спросила Ухура Серебряный Хвост на своем лучшем сиваоанском.
– Ногохваты, – ответила сиваоанка, показывая на зубы и затем демонстрируя свои ноги, чтобы лейтенант получила ясное представление не только о произношении слова, но и о его значении.
– Ногохваты, – повторила Ухура.
Сиваоанка кивнула, жестом показала процесс поглощения пищи и произнесла что-то еще. Ухура поняла это как «хорошая еда» или «вкусно» и тоже повторила.
Стремительный Свет подошел к ней с чем-то большим и о четырех ногах, перекинутым через плечо. Ухура включила свой универсальный переводчик, боясь быть понятой неверно в общей суматохе.
– Как мы говорим: «Возьми с собой барда – и охота пойдет быстрее».
Хорошая охота, как сама видишь! – довольно сказал он, снял существо с плеча и сбросил его на землю. – И я расскажу тебе, что случилось с Три Раза… мы сделаем из этого песню, ты и я. – Неожиданно он моргнул, глядя на нее, и спросил:
– Ты закручиваешь свой хвост. Что-нибудь не так?
Ухура ответила смущенно – Когда ты ушел, не сказав мне ни слова, я подумала, что наверное, сделала что-то, что оскорбило тебя…
Он поразился.
– Но разве ты не услышала запах охоты?
Это еще больше смутило ее.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Стремительный Свет.
Несколько минут сиваоанец обдумывал ситуацию, затем его хвост обвился вокруг ее запястья.
– Я думаю, что понимаю: ваши песни не говорят о запахах. В следующий раз я оставлю сообщение с кем-нибудь из детей. – Он вытянул руку и легонько дотронулся пальцем до ее носа. – Удивительно, – пробурчал он, такие длинные носы – и полное отсутствие обоняния!
* * *
Группа сиваоанских детей, играя в прятки, прыгала с ветки на ветку дерева, стоящего на краю поляны. Наблюдая за ними снизу, Эван Вилсон не могла понять, являются ли крики «приветственной делегации» частью игры или чистой случайностью, но, определенно, они добавляли задора игрокам. Игра была очень упрощенным вариантом той, в которую Эван играла ребенком в своем мире, но это пробудило воспоминания о детстве, и доктор не сдержала улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– Я думаю, вы многое упускаете. Кирк улыбнулся, но это подсказало ему одну идею.
– Яркое Пятно, а помнишь ли ты запахи так же, как слова? Да?
Это прозвучало уже на английском, Яркое Пятно старалась запомнить не только их жесты, но и слова. Кирк продолжил:
– Ты помнишь тот первый раз, когда лейтенант Ухура разговаривала с Несчастьем? – Яркое Пятно выдала звук, похожий на человеческую усмешку, и Кирк улыбнулся снова. – Извини, я забыл, как хороша твоя память.
Ее хвост изогнулся непонятной сложной фигурой, и закончилось все тем, что она еще раз обмотала его вокруг запястья Кирка. Успокоившись, наконец она спросила:
– Ты имеешь в виду, когда лейтенант Ухура говорила ну, ты сам знаешь о ком?
– Да. Скажи мне, что ты унюхала?
– Прежде всего, – начала Яркое Пятно, затем, видя, что Спок включил свой трикодер, начала снова, обращаясь прямо к машине. – Прежде всего, запахи были очень странными. Я никогда не слышала до этого запахов вулканцев и людей, но я услышала по запаху, что вы прошли через зеленую зону сразу за пределами лагеря… Вы хотите также знать, как пахли мои сородичи?
– Да, расскажи нам, пожалуйста, Яркое Пятно, – попросил Кирк.
– В основном любопытством, некоторые были испуганы, – сказала она и презрительно добавила – Дети Цепкого Когтя убежали прочь.
– Это логическая реакция молодежи, когда она сталкивается с непознанным, – вставил Спок.
– Наверное, так. Это все-таки лучше, чем совать свой хвост в гнездо ломтекуса. Но я достаточно взрослая, чтобы не уйти, – заявила она.
Совершенно очевидно, что это было сказано для записи. – Я осталась.
– Да, ты осталась, – подтвердил Спок тоже для записи. – Продолжай.
– Так вот, когда лейтенант Ухура пела для детей, у большинства запах страха стал исчезать, и остался только запах любопытства… до той минуты, пока она не упомянула, вы знаете о ком. – Ее уши неожиданно дернулись назад. – Это, странно!
– Что? – спросил Кирк.
Она заговорила медленно, как будто размышляя вслух.
– Большинство из нас все еще пахли любопытством, но Ветреный Путь, Цепкий Коготь и Устойчивый Песок пахли… виной, стыдом. Так, как пахнет Вызывающий Бурю, когда ему сказали чего-то не делать, но он все равно сделал это. Так же пахла Жесткий Хвост, когда ударила тебя, а это совсем не то, как она пахнет, когда бьет кого-нибудь… обычно она пахнет злобой!
– Она уставилась на Спока и подвела итог:
– Ты прав, мистер Спок, это нелогично. Я вообще не понимаю этого.
– Закон Кагана, – заметил Кирк. Когда он объяснил Яркому Пятну, что это означает, та кивнула и сказала:
– Я собираюсь выяснить. Я собираюсь выяснить, почему я не понимаю свой собственный народ… Вам нужно ответить на какие-нибудь детские вопросы прямо сейчас?
– Нет, Яркое Пятно. Спасибо тебе, я думаю, ты ответила на один из самых важных.
– О'кей, – снова прозвучало на английском, – увидимся позже. У меня у самой появились детские вопросы – Она пошла прочь, кончик хвоста ее подрагивал, следуя за ней.
– Вина, – произнес Кирк, размышляя вслух Это подтверждало то, что ему сказала Левое Ухо – После двух тысяч лет? – Он уставился на Спока, как будто ожидая услышать ответ, – Йауанцы все еще носят в себе свою вину, – отметил Спок – Как, черт подери, нам сражаться с двумя тысячами лет упрямства, Спок?
– Как вы ранее заметили, капитан, у вас самого есть существенный талант в этом отношении. Возможно, в данной ситуации он будет в определенной степени полезен.
– Мистер Спок, мне показалось, вы дернули меня за хвост!
– Я просто констатирую факт, капитан. – Выражение лица Спока было как всегда непроницаемым, и Джеймс Кирк пожалел, что Яркое Пятно убежала прежде, чем понюхала для него, чем пахнет истинное настроение Спока.
* * *
Ухура покинула палатку Несчастья в задумчивости. Сиваоанка не распознала синдром АДФ по ее описанию. Это мог быть и хороший знак; может быть, они победили болезнь на этой планете давным-давно или это могло значить, что АДФ оказалась новой болезнью, от которой у сиваоанцев нет лекарства. Несчастье заверила ее, что Цепкий Коготь обязательно знает об этом недуге, если кто-нибудь знает о нем вообще. Лейтенант молилась про себя, чтобы так и было.
Шум «приветственной делегации» вернул Ухуру к действительности, и она задержалась посмотреть, кто это мог быть. Производя столько же шума, сколько и животные, охотничья партия появилась из леса. Все восемь, и мужчины и женщины, махали и кричали о своем победном возвращении до тех пор, пока весь лагерь не высыпал из палаток. Что бы они ни поймали, издалека их улов казался очень ярким. Девушка подошла поближе, чтобы рассмотреть. Один из охотников нес связку животных, очень похожих на миниатюрных динозавров с отточенными зубами.
– Как это называется? – спросила Ухура Серебряный Хвост на своем лучшем сиваоанском.
– Ногохваты, – ответила сиваоанка, показывая на зубы и затем демонстрируя свои ноги, чтобы лейтенант получила ясное представление не только о произношении слова, но и о его значении.
– Ногохваты, – повторила Ухура.
Сиваоанка кивнула, жестом показала процесс поглощения пищи и произнесла что-то еще. Ухура поняла это как «хорошая еда» или «вкусно» и тоже повторила.
Стремительный Свет подошел к ней с чем-то большим и о четырех ногах, перекинутым через плечо. Ухура включила свой универсальный переводчик, боясь быть понятой неверно в общей суматохе.
– Как мы говорим: «Возьми с собой барда – и охота пойдет быстрее».
Хорошая охота, как сама видишь! – довольно сказал он, снял существо с плеча и сбросил его на землю. – И я расскажу тебе, что случилось с Три Раза… мы сделаем из этого песню, ты и я. – Неожиданно он моргнул, глядя на нее, и спросил:
– Ты закручиваешь свой хвост. Что-нибудь не так?
Ухура ответила смущенно – Когда ты ушел, не сказав мне ни слова, я подумала, что наверное, сделала что-то, что оскорбило тебя…
Он поразился.
– Но разве ты не услышала запах охоты?
Это еще больше смутило ее.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Стремительный Свет.
Несколько минут сиваоанец обдумывал ситуацию, затем его хвост обвился вокруг ее запястья.
– Я думаю, что понимаю: ваши песни не говорят о запахах. В следующий раз я оставлю сообщение с кем-нибудь из детей. – Он вытянул руку и легонько дотронулся пальцем до ее носа. – Удивительно, – пробурчал он, такие длинные носы – и полное отсутствие обоняния!
* * *
Группа сиваоанских детей, играя в прятки, прыгала с ветки на ветку дерева, стоящего на краю поляны. Наблюдая за ними снизу, Эван Вилсон не могла понять, являются ли крики «приветственной делегации» частью игры или чистой случайностью, но, определенно, они добавляли задора игрокам. Игра была очень упрощенным вариантом той, в которую Эван играла ребенком в своем мире, но это пробудило воспоминания о детстве, и доктор не сдержала улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118