— Ну и нюх у тебя, Тимоха! — восхитился Лазарев, первым подошедший к Николаю.
— А как же. У нас в Брянских лесах такого добра уйма.
— После войны тебя нужно сделать начальником треста по заготовке грибов и ягод, — пошутил Лазарев. — И тогда ты обязательно введешь в меню летчиков на закуску соленые грибы. Хоть раз в неделю.
Наверное, мы еще долго бродили бы по лесу (такое удовольствие с начала Курской битвы представилось впервые), но нас позвал командир полка.
Летчики собрались на КП и, усевшись за длинным столом, сколоченным из сырых, пахнущих еще смолой досок, внимательно осмотрели новую землянку.
На аэродромах командные пункты строились обычно небольшими. Рыли прямоугольный котлован, перегораживали на две части, стены обкладывали досками или бревнами, сверху накатывали толстый кругляк и засыпали землей — и землянка из двух комнат готова. Этот же командный пункт был больше обычного. Начальник штаба майор Матвеев сказал:
— Для нашего полка на аэродроме никаких хоромов больше нет, а дело близится к холодам, поэтому сделали такой большой КП. Здесь будем и работать, и столоваться, и отдыхать днем. Такая же землянка подставлена для девяносто первого полка. Он прилетит сюда завтра.
В землянке от топившейся железной печки стояла духота. Лазарев недовольно заметил:
— Зачем такую жарищу нагнали, ведь еще тепло.
— Все же из сырой сосны сделано. Пускай хоть просушится, а то сразу плесенью покроется.
Майор Василяка сказал:
— Есть очень важная новость. Полк с завтрашнего дня начнет работать по прикрытию наземных войск севернее Киева. Особенно переправ через Днепр.
Это известие молодые летчики встретили безразличным молчанием, а опытные одобрительно. Двухмесячная работа со штурмовиками и бомбардировщиками порядочно нам надоела. Истребители любят нападать, а полеты по сопровождению «илов» и «Петляковых» сводились в основном к обороне.
— Это неплохо! — разом отозвались «старики».
Правда, в такой обстановке нам еще никогда не приходилось прикрывать наземные войска. Раньше бои шли на большом пространстве, фронт двигался, обстановка менялась. Сейчас же все как бы прильнуло к Днепру и замерло. Немцы прекрасно знали все наши плацдармы, мосты и переправы. Им было нетрудно хорошо изучить нашу организацию прикрытия войск с воздуха и использовать любую нашу ошибку, любую непредусмотрительность.
— Вот ознакомьтесь с обстановкой севернее Киева, — снова заговорил командир. — Нанесите линию фронта на свои полетные карты. Особенно точно обозначьте плацдармы, которые будем прикрывать.
При свете двух коптилок все разглядывали штабную карту. В землянке установилась тишина. Через минуту посыпались вопросы, зашелестели карты, вынимаемые из планшетов. Василяка, дав указания о полетах на завтрашний день, заметил:
— Вы давно хотели такой работы. Ну как, теперь довольны? Обмозгуйте только, как лучше поставить дело, чтобы не осрамиться. А завтра окончательно обсудим все. Учтите главное: какие бы условия боя ни сложились, на переправы не должно упасть ни одной бомбы.
2
Четверкой летаем над Днепром.
Погода не балует. Стоит почти сплошная облачность. Чтобы надежнее перехватывать самолеты противника, Кустов с Лазаревым находятся ниже облаков, а мы с Тимоновым — выше. Над рекой образовался просвет, и сверху хорошо видно, как на паромах переправляются танки, самоходки и артиллерия. По узенькой полоске легкого наплавного моста непрерывным потоком текут машины и люди. Сами плацдармы при беглом взгляде кажутся пустынными. Но стоит пристально всмотреться — и увидишь, что здесь все изрыто да перерыто и всюду войска. Даже под уцелевшими деревьями, кустами можно разглядеть окопы, траншеи и людей, зарывающихся в землю.
Не спускаем глаз с переправ: ведь только по ним идет сила и жизнь на правый берег. Меня тревожат, порой пугают облака. Они то громоздятся, подобно горам, то наплывают волнами, заслоняя переправы. Поэтому мы вынуждены все время носиться то вверх, то вниз. Противник, прикрываясь облаками, может появиться отовсюду. Нужно смотреть да смотреть.
Окно над Днепром затянулось серой тучей, и переправы исчезли. Можно бы летать и так — одна пара ниже, другая выше, — но беда в том, что облака все разной формы, и между ними образуются как бы этажи, колодцы, в которых может укрыться враг. Мы должны заглянуть во все закоулки. Поэтому, словно воздушные акробаты, прыгаем по этажам облаков.
Ныряем с Тимоновым под наплывшую тучу, и я вздрагиваю от неожиданности: мой «як» проскакивает в опасной близости от двухмоторного «юнкерса». Успеваю даже разглядеть удивленную физиономию гитлеровского летчика. Бомбардировщик какую-то секунду, очевидно в растерянности, продолжает полет в прежнем направлении. Когда же он опомнился и попытался скрыться, его настигла моя очередь. В этот момент в наушники ворвалось тревожное предупреждение Тимонова:
— Под нами второй «юнкерс»!
Бомбардировщик сразу нырнул в облако с курсом на переправу. Николай без промедления за ним. Кустов снизу передал, что из-за облаков вывалился дымящий «юнкерс» и пытается перетянуть к своим.
— Может, добить? — спрашивает он, но земля запрещает:
— От переправы никуда!
Гоняться в облаках за бомбардировщиками — это все равно что вести бой с закрытыми глазами. В таких условиях очень трудно поймать вражеский самолет, но легко можно столкнуться со своим напарником. Поэтому мы летаем только четверкой и на порядочном расстоянии друг от друга.
Я поспешил вверх. Здесь по-прежнему ярко светит солнце и ослепительно блестят облака. Синева неба не тревожит: тут все на виду. Но как быть с облаками? В них противник, и мы ничего не можем сделать. Теперь вся надежда на то, что немцы, прежде чем сбросить бомбы на переправу, должны выйти из облаков. Тут-то мы их можем поймать, и надо ловить сразу, иначе не успеем. Скорее вниз! К переправе!
Пока Днепр закрыт сплошными облаками, мы летаем низко, почти над самой водой. Вот из тучи, вставшей над рекой, брызнул дождь. Потемнело. Где-то совсем близко засияла радуга. Это раздражает: цветной полукруг ухудшил обзор и отвлекает внимание.
Осенние тучи бегут быстро, и над переправой снова обозначается просвет. Я хотел было сделать прыжок в окно и уйти снова в небо, но с командного пункта предупредили:
— Будьте внимательны! Немецкие бомбардировщики!
Два «юнкерса», прижимаясь к земле, с разных направлений шли прямо на переправу. Пока не поздно — на перехват! А как просвет в небе? Оттуда тоже может спуститься враг. Там пока никого не видно, и мы мчимся навстречу «юнкерсам». Мгновение — и противник, заметив нас, показал хвост. Враг оказался так близко, что трудно его не атаковать. Большая двухмоторная махина уже в прицеле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56